Со счастливой улыбкой я вступила на землю, и, не удержавшись, плюхнулась на колени. Осмотрелась и, подхватив сумку, медленно переставляя ногами, двинулась в сторону небольшого городка, по моим расчетам находившегося от места моего пребывания в часе пути. Вспомнила и бросилась назад, слегка махнув рукой уничтожая улики, моя верная льдинка стала таять. Прозрачные капельки смешивались с синими каплями моря, не оставляя от себя и следа…
Мерно шефствуя по лесной тропинке, осторожно остановилась, принюхиваясь, чувствуя что-то очень вкусно пахнущее. Живот, почувствовав еду, злобно заурчал, требуя чтобы его немедленно накормили. Я же перепугалась и как раз раздумывала как избежать встречи, подняв глаза, испуганно замерла. Предо мной стоял высокий статный мужчина, и внимательно меня разглядывал. Пара незаметных шажков и будущая гроза всех магов затряслась как осиновый лист на ветру.
— Здравствуйте, — промямлила я, не зная что говорят в таких случаях, и крепче стиснула свой вещевой мешок.
Мужчина улыбнулся мне и продолжил свои дела по сбору веток для костра, я же медленно и плавно обходила его по кругу, думая только о том, что почти стемнело и городок, выбранный мной, находится довольно уединенно, близ заброшенного тракта, а дальше только ведьминские леса. Дунул ветерок, мазнув по моему лицу, и желудок вновь яростно гаркнул, привлекая внимание. Мужчина хмыкнул и, махнув рукой в сторону леса, тихо сказал:
— Утку жарю на вертеле. Можешь присоединиться, вреда не причиню, не бойся. Да и в компании в лесу все же безопаснее, не находишь?
— Спасибо, я очень хочу есть, — проговорила я. Медленно накладывая на себя простейшие чары и осматривая мужчину на предмет магии. Не заметив ни единой искры, успокоилась и двинулась к костерку, тихонечко напевая: «Сейчас мы будем кушать, сейчас нас всех покормят» и попутно рассматривала этого человека. Высокий, худой, статный… совершенно обычный…
Глава 3
Мужчина уселся у костерка и разложил аппетитную утку на два огромных листа, один протянул мне. Я вгрызлась в нее с такой силой, что сначала не поняла, что обожглась. Вскрикнула и немножко поумерив свой пыл, опять же вспомнила о воспитании и прочем, произнесла:
— Спасибо, вкусно, — вздохнула, — очень. На мои слова, мужчина лишь усмехнулся. И налил чай в огромную жестяную кружку. И немного подумав, протянул её мне. Странно, но этот жест, такой нервный и резкий, показался мне смутно знакомым.
Прихлебывая горячий чай, из под опущенных ресниц решила понаблюдать за новым знакомым. Но ничего подозрительного так и не заметила. Обычный мужчина с глубоко посаженными чёрными глазами, узким худым лицом, опушённым аккуратной стриженной бородой и уверенной осанкой человека, привыкшего к долгим путешествиям. Все движения четкие, размеренные и аккуратные. Мужчина слегка хмурился, разжевывая свою часть утки, привлекая моё внимание. Таким я представляла своего отца, как бы странно это не звучало. Отца я не знала, мать умерла при родах, а отец не вынес второго удара — рождение дочери, будущей постельной игрушки, за несколько поколений все отвыкли от того, что девочки тоже рождаются. Как ни странно, мне было его жаль. И иногда хотелось его любви, ласки и доброго слова, после смерти бабушки — это единственный родной человек на всей земле, правда, у меня ещё были родственники и много, но все же это было не то, наверное.
— Куда путь держишь? — внезапно раздалось рядом.
Боль от воспоминаний не утихала и портила настроение, как никогда захотелось выговориться этому странному и надежному человеку, угрозы я не чувствовала, да и, в конце концов, магиня я или кто, но я удержала душевный порыв и принялась врать.
— Работу искать иду. Из дома выгнали, укрозная я, — мрачно проговорила я.
В обедневших родовитых семьях часто заключались браки по расчету. Сразу после рождения, девочек отдавали замуж в возрасте нескольких месяцев. Деньги на содержание и образование такого ребёнка выделялись родственниками будущего мужа девочки. Как растить ребёнка определялось тоже ими, но это давало шанс вырасти в родной семье и получить хорошее образование. Но вот если муж, чаще всего находящийся в преклонном возрасте, детскую смертность тоже никто не отменял, погибал или умирал до момента свершения обряда признания супруги семьёй, до брачной ночи, то семья могла отречься от уже ненужной невестки и выкинуть её на улицу, не пожалев затраченных средств. Таких «полу» вдов называли в народе укрозными. Судьба укрозных чаще всего была плачевной. Барышни, воспитанные как будущие аристократки, совершенно не умели о себе позаботиться, и попадая на дно, становились ночными бабочками, не выдерживая тягот судьбы. Поэтому незнакомец, слегка наклонив голову, внимательно меня осматривал, и неожиданно сказал.
— Зовут-то тебя как, милая барышня? — слегка улыбаясь.
— Зовут меня Станислава. Хочу кухаркой стать, — соврала я. О Ведьминском лесе, думаю, распространяться не стоит.
Утром мы дошли до перекрестка и мой новый знакомый, представившийся как Влаэсаль, махнув мне рукой, двинулся дальше, я же свернула в другую сторону — к небольшому городку Полевску. Медленно топая, залезла рукой в карман и нащупала что-то инородное. Резко засунула руку и извлекла маленький аккуратный кулончик на витой цепочке и клочок бумаги с надписью «Понадобится помощь, позови». Надела кулончик на шею, сжала его в тёплых руках, дыхнула и прошептала: «Спасибо». На моей шейке громко звякали украшения, привлекая внимание, и, немного помедлив, я с грустью сняла маленькую золотую фею и, поцеловав её, прижала к себе и медленно засунула в карман.
Городок оказался таким маленьким чудесным и совершенно необычным. На осмотр достопримечательностей времени не было, нужно было поторапливаться. Магистр может напасть на след, тем более не зря же он снимал завесу, маленькая Слёзка позвякивала в такт моим мыслям. Немного осмотревшись, прикупив сандалеты и наспех пообедав в первой встречной харчевне, я бросилась на поиски средств передвижения. Как любая уважающая себя леди, профессионально держаться в седле я умела, но денег на покупку лошади у меня не было. Жалование, которое нам платил магистр, было приличным по меркам простого люда. Мы же, избалованные богатые леди, прожить на такую сумму не могли и не умели. Если честно, накопить я не пыталась, мой расчёт был на то, что я обзаведусь работой и, если уж совсем будет тяжело, продам отцовский нож. «Первым делом нужно убраться подальше в лес и найти место для проживания», — рассуждала я. А как освоюсь, сразу придумаю план выторговывания своей свободы в обмен на Слезу. Но, если честно, я хотела её просто отдать, как-нибудь незаметно. Слеза меня приняла, как хранительницу, а это значит, что только я имею право ей распоряжаться, а этот чёрный индивид в пролёте. И если я сама подарю её медведику, то он станет полноценным хозяином и сможет забрать своё слово, а, значит, менять меня на артефакт отпадает необходимость. Запутавшись, всё глубже утопая в своих мыслях, медленно брела по городку, совершенно не зная с чего начать, пытаясь осмотреться и все-таки принять решение.
Городок завораживал. Тихие улочки и мостовые, маленькие аптеки, натыканные по разные стороны от дороги и ларьки с одеждой, люди улыбчивые и ярко одетые притягивали взгляд, дорогие экипажи сновали повсюду. Я заприметила небольшую железную скамейку и припустила к ней. Сейчас самое главное осмотреться и действовать без промедления. Осмысленного плана я не имела. Самое главное убраться как можно дальше от медвежьего «королевства», желательно на другой край земли. Впрочем, так далеко я не стремилась. Моя мечта была иной: маленькая избушка, чёрный кот и свобода, много-много свободы. Так я и сидела на узкой кривой лавочке в тени большого тополя и рассматривала окружающее пространство, медленно погружаясь в невеселые мысли. Животик жалобно урчал, делая моё положение ещё плачевнее. Громкое лошадиное ржание в непосредственной близости от моего тела привело в чувство. Испугавшись я подскочила на месте и попыталась скрыться за огромным мощным стволом. Наверное, мне это удалось.
