— В машину. Быстро. И попробуй только дернуться куда-нибудь.
Может, сейчас и имело смысл попытаться убежать, раз уж он так глупо разрушил свою жизнь, поддавшись на провокацию инстинктов. Вот только объятый ужасом мозг отказывался что-либо соображать, лишь слепо подчинялся команде. Не глядя ни на кого, Ирвин развернулся и почти бегом вылетел из зала.
Глава 36. О робости и смелости
Я проследила взглядом за щенком, вздохнула, приводя себя в порядок, и с виноватой улыбкой повернулась к остальным:
— Мрак, ради Бога, прости. Я не хотела испортить тебе вечер.
— Да ладно, — буркнул брат, потирая кулак. — Жаль, ты мне не дала с ним побеседовать.
— Не стоит, — я покачала головой и развела руками. — Ты же понимаешь, вероятность того, что он сорвется, существовала все время. Воспринимай это, как производственную травму.
— Ты не испугалась? — удивленно спросил Тень.
— Нет. Я давно ожидала чего-то подобного. Ребята, извините, я отвезу его домой и вернусь. Мне кажется, ему сейчас лучше побыть одному. Подумать.
— Тебя проводить? — поинтересовался Свят.
— Нет, — холодно ответила я. От Святоши я помощи бы точно не приняла.
Спустившись к машине, я обнаружила щенка, буквально сжавшегося на сидении. Дождавшись, пока я выеду с парковки и направлю автомобиль к дому, Вин спросил, глядя в окно:
— Ты меня убьешь?
— Нет, хотя, может, потрепать и стоило бы — ответила я, не скрывая расстройства. Щенок вздохнул, мне показалось, с облегчением. Но упрямо старался не смотреть в мою сторону. Он мог сорваться в любую минуту. В любую. Так почему это должно было случиться при всех, да еще тогда, когда большинство присутствующих пьяны? Беззвучно выругавшись, я свернула на пригородное шоссе. Мелькание фонарей поредело, машина погрузилась в полумрак, рассеиваемый только тусклым светом приборной панели. Я включила радио, и салон наполнился ритмичными ударами музыки.
— Леди, извини, — начал Ирвин, едва перекрывая голосом идиотскую попсовую песенку.
— За что именно? — отозвалась я, не особо вслушиваясь в его слова.
— За то, что чуть не укусил тебя…
Я вздохнула и щелкнула языком, расстраиваясь еще больше. Неужели он действительно не осознает, что я все прекрасно понимаю? Что я почувствовала захватившую его во время танца страсть? Что я правильно интерпретировала стремление обнять меня, прижать ближе?
— Давай отложим этот разговор. Я думаю, что в этот вечер ты допустил многое, за что следовало бы извиниться.
Вин поднял голову, тревожно всматриваясь в мое лицо, но вряд ли смог считать что-либо, кроме огорчения. Злости во мне не было. Мы молча подъехали к дому. Ирвин вышел из машины и зажмурился, словно ожидая взрыва.
— Леди…
— Иди в комнату, щенок. Я вернусь к ребятам и побуду еще с ними. А у тебя будет время подумать.
Вампир покорно выполнил мое указание. Я бросила ему на стол пару упаковок с кровью и заперла дверь, поставив магический барьер.
Вернувшись в компанию, я поняла, что расслабиться мне не удастся. На меня смотрели с жалостью — девки, с тревогой — ребята, и с легким раздражением — Мрак. Я отыграла свою роль до конца, смеясь и шутя, танцуя, флиртуя и развлекаясь, ничем не выдавая своего настроения. В конце концов, остальные тоже расслабились. С чувством выполненного долга я сослалась на необходимость проверить ученика и уехала. Но, преодолев едва ли треть пути, осознала, что взвинчена куда больше, чем хотелось бы. Взрыв адреналина требовалось погасить до беседы со щенком. Я круто развернулась на ближайшем перекрестке и направилась в первый пришедший в голову ночной клуб приличного уровня. Легкая, пьянящая атмосфера, общение, отличное от привычного мне должны были послужить прекрасным отвлекающим фактором. Дома я в ту ночь не ночевала.
К логову я подъехала около девяти утра. Открыла дверь и замерла, прислушиваясь. Внутри царила тишина. Привычные звуки, едва слышные уху: урчание холодильника на кухне, тиканье часов в гостиной, навевали обманчивое ощущение покоя. Постояв несколько секунд, я разулась и прошла наверх, сменить платье на джинсы и переплести, как следует, растрепавшиеся за ночь волосы. Но время, которое можно затратить на одевание, не бесконечно. Я со вздохом подумала, что дальше тянуть уже не следует, и отправилась в комнату вампира.
Воспользовавшись скрытой в стене панелью, я подняла барьер и тихонько нажала на ручку, открывая дверь в комнату. Все помещение было залито солнцем. Через открытое окно врывался ветерок, ласково теребя шторы и насыщая воздух запахами лета: цветущих деревьев, зеленых листьев. Ирвин сидел на полу у окна, прислонившись спиной к шкафу и обвив колени руками. Когда он взглянул на меня, я поразилась, насколько он бледен. У меня сложилось ощущение, что он всю ночь просидел на этом месте, размышляя о случившемся. Оба пакета с кровью, нетронутые, лежали на столе. Я вошла и остановилась напротив него, скрестив руки на груди. Жест не был понятен даже мне: то ли желание закрыться, то ли отчаянная попытка взять себя в руки и не слишком сердиться, то ли инстинктивный порыв тела отгородится от утренней прохлады, сквозящей из окна. Проводив меня взглядом, ученик опустил голову. Тишина угнетала, резко контрастируя с щебетом птиц за окном и шорохом колышущихся занавесок.
— Вин, нам надо поговорить, — негромко сказала я.
Он кивнул, предлагая мне продолжать.
— Ты пытаешься укусить меня второй раз. Наблюдается неприятная система. Может, все-таки объяснишь мне, в чем дело?
— Не стоит, Леди. Поверь мне, — глухо обронил ученик, не поднимая головы.
Я вздохнула. Разговор будет непростым, это понятно. Но я устала бегать от обстоятельств. Необходимо было прояснить ситуацию.
— Я догадываюсь, что причина мне не понравится. Но, тем не менее, хочу ее знать. Почему ты так стремишься укусить меня? Я понимаю, что нападать ты не собирался. Глупо было бы поступать так в полном наемников зале. В чем дело? — я старалась говорить мягко, настраивая его на откровенность, но нотки раздражения все-таки проскальзывали в моем голосе.
— Леди, — Ирвин покачал головой и замешкался. — Вчера ты мне сказала… Я думал, ты догадалась.
— О чем?
Щенок, наконец, поднял голову и горько улыбнулся, взглянув на меня.
— Вампиры, как ты знаешь, имеют неприятное свойство увлекаться. Вот и я, кажется, увлекся.
— Поясни? — Верить в очевидное не хотелось.
— Зачем ты заставляешь меня произносить это? — с отчаянием в голосе отозвался Ирвин. Глаза смотрели на меня с мольбой. Я не поддалась.
— Потому что я хочу знать, правильно ли я тебя понимаю. Мы все время говорим недомолвками. Я устала играть.
— Правильно, — Вин вновь спрятал лицо. — Я… мне кажется… по-моему, я тебя… люблю.
