«Вы кто? Зачем захватили Землю?»
«Мы Завод. Наше внутренне имя тебе ничего не скажет, зови нас просто Завод. Доступ ограничен»
Хм, интересно. Попробую зайти с другой стороны.
«Какова ваша цель на Земле?»
«Доступ ограничен»
«Что я могу сделать с вашей помощью?»
«Доступ ограничен»
«Как вас убрать с Земли?»
«Доступ ограничен»
Да твою же мать! Интересно, на какие вопросы они отвечают вообще?
«На какие вопросы вы отвечаете?»
«На все, кроме закрытых соглашением»
«Каким соглашением?»
«Доступ ограничен»
Уже не матерюсь. Лежу в полной прострации. Итак, подведём итоги. Нанитов зовут Завод. У них ограничения по общению. Каким-то соглашением. С кем соглашение? Тоже точно не ответит. Но это получается, что они тут не главные. Что они нанятая компания. Наверно. Сплошные наверно.
«Я могу получить доступ? Снять ограничение?»
«Ну, наконец-то! Это правильный вопрос. Доступ ограничен»
«КАК?!!»
«Доступ ограничен»
Вспоминаю все трёхэтажные конструкции матерного народного, которые слышал от нашего прапора на срочке. Вот и как это понять? Ладно, пока мозг не закипел, надо рассказать друзьям. Устроить мозговой штурм. Да и жрать хочется не по-детски. Выхожу всё в тех же трусах на кухню. Все сидят там. Немая сцена. На меня смотрят, как на привидение. Через пару секунд столбняка с места срывается Саша и с воплем «Очнулся!!!» кидается мне на шею. С удовольствием отвечаю на поцелуй, но я же в одних трусах. Скоро станет неудобно перед окружающими, потому аккуратно отодвигаю от себя любимую.
— Ребят, мне бы одеться.
Саша тут же улетает, приносит стопку такого же камуфляжа. Похоже, магазин им достался тогда большой. Это уже третий комплект. Быстро напяливаю его, падаю за стол. Мне пододвигают тарелку, моментально насыпают еды, на столе появляется обычный комплект «коньяк-вино». Василь разливает, встаёт.
— Ну, как грится, с возвращением! Знаешь, сколько тебя не было?
— Откуда? Уснул, проснулся.
— Ой, Саш, тебя две недели мариновали в этом дыме. Точнее семнадцать дней. Я считала. Каждый день тебя навещали. А ещё по тебе молнии летали, и дым то синий, то зелёный, и свет! Ты под конец светился, как ночник. Мы к тебе подходить боялись даже. Прямо как в фантастическом фильме, ты лежишь, а вокруг молнии. И дым. И светишься. Страшно, ужас! Но ты вернулся! Ой, я же тост испортила… С возвращением!
В лёгкой прострации чокаюсь с друзьями бокалами.
«Эй, Завод, а что так долго-то?»
«Процесс повышения мерности организма в вашем примитивном четырёхмерном мире занимает достаточно длинных отрезков четвёртой шкалы измерений»
«Это что, во мне теперь больше трёх измерений?»
«В тебе всегда было больше трёх. Было четыре, но четвёртое люди не могли воспринимать ввиду примитивизма ваших органов чувств»
«И сколько во мне теперь?»
«Теперь шесть. Этого достаточно, чтобы мы могли общаться»
Ох, закрутил, завернул. Озвучиваю друзьям, насколько хватило памяти и лексикона. Особенно про закрытый доступ. Все выпадают в осадок.
— Здорово, родной! А что ты теперь можешь? Летать, телепортироваться, плевать огнём? Ой, а ты меня не будешь поджигать? Не надо, я не хочу! А то в кровати как загоришься! Как в фильме про фантастиков.
«Какие возможности у меня появились?»
«Возможность общения с Заводами»
«А ещё? Ну, летать там, огнём плеваться?»
«Нет. Ваши органы чувств слишком примитивны для контроля избыточных измерений. Ваша вселенная четырёхмерна. Остальные измерения закапсулированы. Их использование затруднительно даже нами»
«Так вы что, не из нашей вселенной даже?»
«Доступ ограничен»
Озвучиваю ребятам результаты краткой беседы. Дима подрывается:
— А что, заводЫ? Их много? Они между собой не конфликтуют? Может, среди них есть изгои, которые будут с нами дружить против этих гадов?
Не успеваю сформулировать вопрос, как получаю ответ.
«Да, нас много. В этой комнате пять. По одному на организм вашего вида плюс один координирующий. Тут его малая часть. И нет, мы едины и выполняем одну работу. И да, про работу доступ тоже закрыт»
Озвучиваю.
В общем, мозгового штурма не получилось. Всем нужно было переварить новую информацию.
— Ладно, отложим. Лучше расскажите, что тут происходило без меня, кроме моей тушки и молний?
— Происходило многое. Насекомые больше не нападали, напор животных сильно ослаб. Но проявились, наконец, люди. Но обо всём по порядку, — взял слово Дима. — После того, как отдраили дом, и ты залёг в спячку, мы решили, как обычно, сходить пофармить.
Слово «пофармить» уже крепко прилипло, и я даже нормально начал его воспринимать.
— В первый день мы вышли, решив ещё раз дойти до Кирюхи. Животных было относительно мало, может, всех перебили, я не знаю. До его улицы с учётом нападений зверья мы шли меньше часа. Прямо перед его домом тусила компашка гопников, по-другому их и назвать не могу. Группа подростков, одетых в треники с полосками и кожанки. Классика жанра. Мы вроде собрались пройти мимо, но один из них начал до нас докапываться. Типа поделиться тёлочкой, освободить карманы, ну и подобное. Остальные подпевалы его поддержали. Ты знаешь, я по работе убивал, по необходимости. Рецидивистов всяких, но тут мне прям захотелось. Убить. А они ещё попёрли. Плечами типа потолкаться. Саньку пощупать. Извини. Ну, в общем, достал я молоток и зарядил главному. Он с копыт и того. И началась мясорубка. В общем, померли мы все. И они тоже все. Вроде бы.
— Ага, это было здорово! Дима за меня заступился, тому уроду по кумполу, Вася самого мощного с удара вынес, потом меня схватили за задницу, я развернулась и как дам своей битой! А потом они на нас попёрли все, а их двенадцать уродов было, второй ко мне подбегает, я ему в живот, он отлетает, Дима ему в череп, потом по шее. Он брык! И тут мне прилетает, очнулась, в кустах валяюсь, а рядом никого. Хорошо, что ты связь сделал, меня нашли быстро.
— Ну, примерно такие эмоции и были. Молодёжь по беспределу решила поглумиться над маленькой компанией, но не на тех нарвались. Кстати, из-за смерти теперь списывают Очки. Каких больше, те и списывают. Хотя мы на этих придурках неплохо поимели в итоге, — вступил в рассказ Василий. — Ну, после того, как друг друга нашли, дошли, наконец, до Кирюхиного дома, там опять никого. Теперь подготовились, записку оставили. Со стороны не заметишь, но кто войдёт, увидит.
