«Делать радар»
Ого! Это первый раз, когда Завод сказал сам, без прямого вопроса. Кстати, здравая мысль!
«Спасибо, Завод!»
Озвучиваю ребятам, что пошёл делать себе радар. И чтобы готовились к долгим вылазкам. За материалами. На этот раз для радара необходимые материалы были все. Запускаю.
Проснулся, потянулся. Самочувствие великолепное. Наконец-то, улучшения стали происходить без побочных головных болей и прочего недомогания.
В поле зрения появилась новая иконка. Выбираю и вижу «Что нужно найти?» Говорю, что рутений. Тут же появляется ненавязчивая стрелка, показывающая в одну сторону, как компас, и надпись «20047 метров». Двадцать километров. Лучше, чем я думал. Сбрасываю надпись и иду на кухню. За окнами темно, на кухне спит Вася. Чёрт, неудобно. Хотели же комнату переделать. Иду в комнату к любимой. Ну невозможно прекрасна! Наклоняюсь, целую.
— Да вали уже на своё улучшение, — бормочет она.
«Завод, сколько я был на улучшении?»
«47 минут»
Ого! Это заводы прогрессируют или улучшение такое простое? Хотя неважно.
«А сколько займёт плазма?» — мысль про джедаев не даёт покоя.
«7 часов 12 минут»
Прикольно. Отправляюсь обратно в кладовку. Очки остроты копятся, тратить их некуда. Точнее, некогда.
«А что даст плазма?»
«На данном этапе ничего. Это подготовка. В дальнейшем она тебе необходима. Очень»
Ну раз «очень», то всё делаю правильно. И к утру буду с ребятами. Укладываюсь, запускаю, списывая остроту.
День 32
Просыпаюсь, опять великолепное самочувствие. Выхожу к ребятам. Они как раз начали завтрак. Присоединяюсь.
— А я два улучшения сделал. И нам надо пройти двадцать километров. Осилим?
— Ой, Сашка! Ты же сказал, что двое суток, я уже скучать настроилась и уже скучала, себя жалела, а тут ты? Чего так быстро? Не, то есть я рада, что быстро, но непонятно же, почему быстро! Рассказывай!
Рассказываю, что нужны материалы, говорю, что до одного из них двадцать километров. Кстати, про второй я даже не посмотрел. Оказалось, семьсот метров. Озвучиваю. Все воспряли.
После завтрака вооружаемся. Девчатам отдаём пистолеты, парням достаются калаши. Как считали. Идеально. Предупреждаем слабый пол, чтобы стреляли только в крайнем случае, и желательно мимо нас. Поскольку патронов почти нет. Не забываем всякие биты и молотки для мелкой живности. Ещё берём с собой «обменный фонд». Деньги, консервы, алкоголь. Выдвигаемся.
Идти сегодня совсем легко, агрессивная живность практически закончилась, людей не видно. По компасу радара подходим к жилому дому. И он явно жилой. Дорожки очищены от листвы, крыльцо подметено. В общем, чистота и порядок. Оставив ребят у калитки, подхожу к дому, стучу.
— Кто? И что надо?
— Вы не могли бы открыть? Мы не безбашенные подонки, не агрессивны. Просто в вашем доме есть нужное нам вещество. Наниты показали. Мы готовы выкупить!
Дверь открывается, за ней стоит сухонький мужичок лет пятидесяти. Лысый, усатый. В ватнике! И это в конце лета. И явно сильно поддатый.
— Наниты показали, что очень необходимый моей команде палладий находится в этом доме. Вы продадите нам его? Мы не хотим насилия, просто нужен материал для улучшения. Очень нужен.
Судя по его внешности, алкашку надо было брать дешёвую. И много. Но мы взяли две бутылки неплохого коньяка и одну «так себе» виски.
— Я ничего не знаю про этот ваш Палладин, а что вы готовы за него предложить?
Достаю бутылку виски. Она выглядит круто и дорого, наклейка вся из себя переливается на солнышке, должен клюнуть. И он клюёт.
— О! Это аргумент. Только я не знаю, где эту твою фигню искать. Я даже слово такое всего пару раз слышал. В историческом кино вроде.
Меня всё это начинает доставать. Вручаю ему бутылку, прохожу в дом. Стрелка указывает на комод в комнате. Подхожу, открываю верхний шкаф. Теперь указатель направлен на какую-то тетрадь. Беру её, тяжёлая! Открываю. А там огромная куча монет. На каждой странице, в целлофановых кармашках.
— Вот, это мы забираем. За виски.
— Нет, только не это! Это единственная память об отце, он этим был, как его? Филателистом, во!
— Может нумизматом?
— Да пох, хоть ёкарным бабаем. Это не продаётся. — А бутылку не отпускает.
Поиском нахожу нужную монету. Это юбилейная монета из СССР достоинством в 25 рублей. Огромные деньги тогда. Достаточно новая. Но я и не слышал про такую.
— Мне нужна именно эта монета. За бутылку виски. По рукам?
— Ну-у… эта. Ну, в общем. Короче, согласный я. Забирай. А пузырь мой. Всё правильно?
Не отвечая, разворачиваю и выхожу. Вижу, ребята уже напряжены, у Натали даже пистолет в руках. Хотя не было меня меньше пяти минут. Успокаивающе машу, типа, уходим. Подойдя ближе, показываю монету.
— Половину дела сделали. Осталось пробежаться двадцать километров за рутением.
Ребята расслабляются, Наташа засовывает пистолет за пояс. Надо было снять кобуру с тех уродов, но не додумались.
Через пару часов почти спокойной ходьбы оказываемся на самой окраине города. Дальше — поля, леса. Странно. Выходим за крайние огороды. Дорогу искать не хочется, это трата времени, а нам ещё обратно идти. Прёмся сначала по лугу, потом по лесу. Первые жёлтые листочки. Вроде ещё не осень, а они уже есть. Красиво.
Зверушек, выскакивающих на нас, спокойно и привычно убиваем. Уже даже никаких эмоций. Ни страха, ни жалости. Всё-таки глупая затея, эта агрессия животных. Конечно, набирать очки в итоге проще, но им же, кем бы они ни были, нужно, чтобы были действия, затрагивающие душу. А тут неделю, и началось равнодушие. Привычка. А, может, цель именно в этой неделе была? Всплеск ярости, море сожаления по невинным зверяткам, страх, буря эмоций! Особенно жалко было лошадок. Хоть и дико опасные, но такие красивые, независимые, мощные, изящные! Эх. Ладно, что было, то былью поросло. Или опять переврал поговорку? Да параллельно.
Тем временем мы почти дошли. Лес расступился, и впереди показался холм. Метров пятидесяти высотой, поросший какой-то больной травой.
— О! Заброшенная свалка ТБО! Мы с батей по моему детству ездили сюда гайки скручивать. Ведь никаких винтиков-болтиков в магазинах не было, вот и выкручивались. Буквально, — Вася хохотнул над своим каламбуром.
— Компас показывает, что нам именно на эту свалку. Осталось 430 метров.
Забираемся наверх, идём. Я постоянно мониторю направление и расстояние. Самый большой облом проявился, когда стрелка показала чётко вниз, а расстояние оказалось равно семи метрам.
— Приехали, ребят! Оно под нами. Семь, сука, метров! Вглубь! И что с этим делать?
