Саммерс снял китель, повесил его на вешалку, убрал в шкаф, расстегнул верхние пуговицы рубашки и по-хозяйски устроился на диванчике, пристально следя за каждым моим движением.
– Не стесняйся, кошечка. Располагайся. Предполагая твой вопрос, скажу: жить мы будем вместе.
– Нет, – выпалила я быстрее, чем сообразила, что дерзить Саммерсу не самая хорошая идея.
– Лакшми, тебе стоит привыкнуть к мысли, что ты моя собственность.
– У нас рабство давно отменили!
– На Земле вообще странные законы, хоть рабство и отменено, но вы, тем не менее, отлично продаетесь и покупаетесь. А у нас это стандартный статус женщины.
– Что?! – воскликнула я, отходя за стол и массируя виски.
– На Орсионе действуют совсем другие правила и законы, кошечка.
– Это неправильно, все живые существа от рождения свободны!
Рем засмеялся над моей попыткой отстоять свои права, но совсем невесело. А с какой-то горечью, злостью. Потом встал, подошел к стене, нажал на неведомый мне скрытый механизм и из стены выехал мини бар.
Саммерс взял бокал, налил себе что-то, сделал большой глоток и лишь потом заговорил:
– Не тебе мне указывать о правах и свободах! Поверь, всю жестокость мира я прочувствовал на своей шкуре. Ты думаешь, раз я принц, то обласкан судьбой?! – Рем посмотрел на меня с таким укором, но так и не дождавшись моего ответа, продолжил:
– Все вы, земляне, считаете, что быть принцем самая завидная судьба. Да только на Орсиене, принцы и принцессы рождаются лишь для того, чтобы укреплять власть. Я пятый принц, разменная монета. Мой отец не продал меня еще до моего рождения, только из-за слез своей последней любимой наложницы. Но и ее любовь не могла защитить меня надолго. Вы люди быстро стареете, теряете привлекательность. Моя мать изо всех сил старалась удержать это место, но годы берут свое. Мне было четырнадцать, когда глава клана медведей увидел меня, тренирующимся в саду. И хотя я всегда был осторожным, старался не попадаться на глаза, приезжающим во дворец саэрам, в этот раз слишком распалился и занимался с голым торсом. Именно тогда меня увидел Бариваль Д`арс Зейлос.
Я скептически посмотрела на Рема, слабо представляя, как нормальный здоровый мужик может привлечь другого такого же.
– Тогда я был более субтильным. Мое тело еще не успело сформироваться. Я ничем не отличался от ваших мальчишек. К тому же меня больше привлекала наука. Уважение среди оборотней можно заслужить лишь силой и редко - умом, но тогда мне это казалось нелепым. Пока Бариваль не заявил моему отцу, что его пятый сын свободен, и он намерен меня купить, сделать своим наложником. Отец окинул мою, по сравнению с Баривалем, тщедушную тушку и отказал, сославшись на то, что я не гожусь пока в постоянные любовники, но он дозволяет, в обмен на пакет акций компании генетических исследований, провести со мной ночь. Бариваль согласился на такое щедрое приглашение. А мне оставалось лишь молча пережить это унижение. Если бы я тогда был сильнее, то мог бросить вызов саэру. Видела бы ты с каким сочувствием смотрели на меня мои старшие братья, которым повезло остаться в телохранителях у наследного принца. Только существующий порядок никто не собирался отменять. Так моего старшего брата, четвертого принца, который был старше всего на пару лет, продали в другой клан за одну шахту. Так что ни тебе, Лакшми, говорить - сколько стоит жизнь!
Рем залпом допил бокал, а потом налил еще.
– Привыкай, ты теперь моя собственность, – чуть тише произнес он. – Это не самая плохая участь.
Я стояла за спинкой стула, пытаясь осознать: что это за мир такой, в котором пятнадцатилетнего мальчишку отдают на растерзание взрослому оборотню. Меня даже затошнило от представленной картины. Тело от ужаса покрылось гусиной кожей, и все же я задала вопрос:
– Милая, не будь наивной дурочкой. Ни один уважающий себя оборотень не стал бы заниматься мужеложством, при наличии хорошенькой девчушки. На Орсиене не хватает женщин, так что порой многие годами ждут своей очереди. Но нам никуда не деться от плотских желаний, не все хотят удовлетворяться киборгами, все же они бездушны. Из-за этого младших саэров продают в эры.
– А как ты смог избежать этой участи? – я решила продолжить разговор, хоть он и вызывал отвращение, но чего только не стерпишь ради отдаления ночи.
– Я убил Бариваля, едва тот прикоснулся ко мне, – хохотнул Рем. – До сих пор помню выражение его лица… – Саммерс замер, явно погрузившись в ужасные воспоминания. И только через минуту продолжил: – Отец избил меня, а потом сказал, что гордится мной, и тем что я не превратился в неженку. А мне оставалось лишь доказать, что он не зря сохранил за мной статус саэра.
– И ты начал вести исследования?
– Верно. Я начал исследования причин нашего вырождения с самого начала, пытаясь найти то, на что наши лучшие ученые не обратили внимание. Ну, а венцом моей работы стала - ты! – закончил свое повествование Рем и отсалютовал мне бокалом. Залпом осушил его и посмотрел на меня с таким голодом, что я почувствовала себя рыбкой на блюдечке у кошки. – Расслабилась немного, котенок? – я сглотнула и стиснула спинку стула, готовясь к обороне. – Лакшми, кошечка моя, ты же не думала, что я заговорюсь и забуду о своих намерениях?
Я пожала плечами и ответила:
– Надеялась… Ты же понимаешь, что я не лягу с тобой в постель по собственному желанию.
– М-м-м, предпочитаешь стол? – при этом Саммерс посмотрел на сам стол, потом на меня, оценивая насколько хорошо я буду смотреться на нем.
– Нет, предпочитаю поесть и лечь спать в одиночестве. Ты со своим другом вымотали меня за сегодня.
– Возможность поужинать у тебя никто не отменял, хотя… – Рем задумался. – Но думаю я и сам не против сначала поесть, а то учитывая нашу темпераментность, я не выпущу тебя из постели до утра.
– А к чему такая спешка? – спросила, едва сдерживая дрожь.
– Во-первых, мой отец не женат. Наследник и еще двое моих братьев тоже совершенно свободны. А во-вторых, я устал ждать, кошечка.
Я вздрогнула. Подумать только, еще сутки назад была бы рада оказаться в объятьях Рема. Удивительно, как судьба в один миг может изменить расстановку фигур, тем поразительнее как легко пешка превращается в дамку и наоборот, и тем обиднее становилось мне. Глупая. Я ведь почти влюбилась в Саммерса, он сделал для этого все, дабы беспрепятственно превратить меня – дурочку - в свою собственность, свою эру.
Рем встал и подошел ко мне, а я не смела шелохнуться, ожидая дальнейшего развития событий. Оборотень откинул мои растрепавшиеся за день волосы, открыл шейку, погладил ее, потерся щекой, и шепнул:
– Лак, ну же, расслабься. Я не хочу с тобой бороться, ты же знаешь, я умею быть нежным, – прошелся горячим языком от снования шеи до ушка, оставляя противную мокрую дорожку, и прикусил мочку уха. Наверно, если бы это сделал Крис, то застонала бы от удовольствия. А так меня лишь передернуло от отвращения. Да, именно от отвращения, так как после всего того что я узнала, всю мою симпатию как ветром сдуло. Осталось лишь восхищение перед его красивой оболочкой, и омерзение к его содержимому. Хотя и она уже не казалось такой безупречной. – Тебе понравится со мной, – мурлыкнул он на ушко, принимая мою реакцию за возбуждение.
