Наконец, двое сняли повязку с её глаз. Кляп оставили. Но это было хоть что-то.
Она перевела взгляд на двоих, которые её сюда спустили. Они стояли чуть дальше. И, казалось, перестали наблюдать за ней — разговаривали между собой, на неё даже не смотрели.
Виолетта машинально прислушалась.
— И что, мы её просто оставим здесь?
— Ну да. Закинем ей немного еды и уедем. Сэм же говорил.
— Я к тому, что не выберется ли она отсюда? Ещё чего доброго, доберётся до дворца и расскажет про нас.
Виолетта и не заметила, как, обратившись в слух, пристально смотрела на говорящих. Они всё-таки боялись?
— Выбраться отсюда нереально. Но даже если у неё получится — она опоздает. Если вдруг и захочет вернуться во дворец. Об остальном позаботится Сэм. Разве он не заслужил нашего доверия?
— Да, ты прав. Но, может, подстрахуемся и ещё немного побудем здесь?
— Нельзя. Сэм сказал, что не может точно знать, когда за ней начнутся поиски, — видимо, говорящий почувствовал на себе взгляд. Или предмет разговора стал более личным… Обернулся на Виолетту и перешёл на шёпот: — Он советовал не тянуть с отъездом. Никто не должен узнать, что мы причастны. Потому он всё представит так, словно сам её похитил и отвёз сюда, а потом вернулся во дворец.
Второй что-то ответил. Но с каждым словом диалог звучал всё тише. Виолетта не могла уловить ни слова, хотя шагнула ближе.
Она нахмурилась. То, что ей уже удалось услышать, было странно. Сэм будто точно знал, что его замысел раскроется и во дворце начнут её искать. И, видимо, найдут, раз посыльный принца обговаривал со своими наёмниками, как их оправдать.
— Пожалуй, ты прав. Надеюсь, у него всё получится. Славный парень, — уже громче завершил разговор похититель.
— Ага, — в тон ему согласился второй.
Сердце Виолетты застучало быстрее. Она увидела, как оставшийся сверху спускал верёвку — за этими двумя. Это был её последний шанс. Все остальные мысли забылись.
— Ну бывай, малышка, — обернувшись к ней, попрощался почти миролюбиво похититель. — Ничего личного.
Виолетта не ответила, украдкой следя за движением верёвки. Каждый миллиметр вниз возвращал ей надежду. Справиться бы только с охватившим волнением…
Минута — и Виолетта стремглав бросилась к верёвке. Ещё немного…
Последнее, что она помнила — крепкий удар. Настолько сокрушительный, что разом обессилел. Упав, Виолетта потеряла сознание.
И не нужно было гадать, какие. Принц знал, что его невеста собиралась сбежать. Её уже активно разыскивали, когда она сама вернулась. Растрёпанная, запыхавшаяся, с пятнами грязи на платье. А ещё верхом на коне, который не относился конюшне дворца. Несмотря на неисчислимые богатства, Фелиппе мог отличить, какие принадлежали ему, а какие — нет. А в лошадях принц разбирался лучше всего. Он любил их. О такой преданности многим людям только мечтать.
Значит, Виолетта не стала рисковать и красть лошадь с его конюшни. Сбежала пешком. Это объясняло и грязь на платье, и потрёпанный вид. А уже где-то в пути Виолетта смогла раздобыть лошадь. Видимо, планировала ускакать как можно дальше, но в последний момент передумала.
Когда Виолетта объявилась, Фелиппе с трудом преодолел порыв задушить её в своих объятиях. Он не сказал ни слова. Не стал отменять бракосочетание. Даже после такого её шага. Сам не знал, почему. Просто кивнул.
Его люди увели невесту — быстро привести её в надлежащий вид. Вскоре так же дежурно началась и свадьба.
С каждой секундой церемонии принц только получал подтверждение неутешительным выводам: их брак станет маленькой войной. И если раньше это ещё могло вызывать интерес, то теперь только злило. Пикировка добавляла огня, когда за ней что-то стояло. В случае с Виолеттой ясно читалось только презрение.
Она вернулась только потому, что испугалась за Россарио. Фелиппе ещё не выполнил клятву. Но даже это не остановило Виолетту в какой-то момент. Ей настолько хотелось сбежать, что, несмотря на совестливость, она чуть не закрыла глаза на последствия.
Ну что ж, теперь, когда Виолетта передумала — она вся в его руках. Вернулась, а значит, ей важно выполнение его обещаний. И, пока Фелиппе не сдержит клятву, Виолетта — безвольная марионетка в его руках. Тем более, после попытки побега. Теперь принц мог манипулировать недоверием к ней.
Наконец закончилось обручение. Фелиппе повёл Виолетту во дворец. Теперь она официально стала его женой. Но принц не испытывал радости. Раньше он рассчитывал, что Виолетта станет его ценным приобретением, внесёт разнообразные и яркие краски в его жизнь. Теперь Фелиппе не покидало чувство, что он вёл под руку свою совесть, в существование которой никогда не верил. А у той явно скопилось негатива. И отныне принцу не будет покоя.
Даже роскошь торжества не вызывала у Виолетты хотя бы подобия радости. Не было и изумления. Фелиппе ненавязчиво наблюдал за ней — Виолетта выглядела сконцентрированной на каких-то далёких от свадьбы мыслях. Неужели обдумывала новую стратегию?
Танец новобрачных — удобный способ поговорить так, чтобы их никто не слышал во всей этой суматохе. И принц не собирался откладывать то, к чему уже пришёл. Она сама сделала выбор. Всем своим поведением выказывала желание бороться. Что ж, принимать вызов он умел. А вот проигрывать — нет.
Виолетта танцевала неуверенно и неуклюже. Свойственные ей грация и изящество куда-то испарились. Фелиппе приходилось вести её весь танец. Концентрироваться не только на своих движениях, но и на её. Поэтому он заговорил не сразу, лишь когда окончательно подстроился под сложности.
— Надо было обучить тебя танцам, — досадливо заметил принц. — Вот уж не думал, что это станет проблемой.
Виолетта бросила на него быстрый хмурый взгляд.
— Мне было не до танцев, — грубовато отрезала она.
Принц горько усмехнулся. Виолетта уже даже не скрывала своё отношение. Да и был ли смысл?
После их ночи они почти не говорили, и в дни до свадьбы Виолетта казалась неживой. Замкнувшейся в себе. Ко всему равнодушной. Ни тени какой-либо эмоции.
А теперь…
Она была какая-то другая. Неуловимая. Непонятная. Но по-прежнему далёкая.
— Понимаю. Наверное, ты чаще занималась со шпагой, представляя меня на её острие, — сказал Фелиппе, следя за её лицом.
Не похоже, что Виолетту удивило это предположение. Она ничем это не выразила. Принц помрачнел. Он говорил с явным преувеличением, чтобы подчеркнуть её к нему ненависть, но не ждал такой реакции. В голову пришли лишние мысли.
Кто знал, какие планы теперь строила его прелестная невеста…
— Я вовсе не собираюсь вас убивать, — устало возразила она.
Ему хотелось верить, но больше он не мог себе этого позволить.
