— Не стоило волноваться. Я сейчас оплачу счет.
Когда я протянул деньги, он обратил внимание на мое лицо.
— Попали в аварию? — спросил он.
— Нет. Просто я сонный ходил по паровозному депо, и на меня
налетел локомотив.
— О! — ужаснулся клерк, протягивая мне квитанцию и сдачу.
— Миссис Линтиг уже встала? — спросил я.
— Не думаю. Она еще не спускалась.
Я поблагодарил его и пошел по улице к редакции «Блейд».
Мариан Дантон вышла мне навстречу.
— Привет. Как дела? О Боже! Что у вас с глазом?
— Я споткнулся. Пытался получить для вас двадцать пять
долларов, но ничего не вышло. Зачем она сюда приехала?
— Наверное, просто проведать друзей. Не забудьте, что это я
вам сообщила.
— Проведать друзей после стольких лет? И почему в гостинице?
— Действительно, странно.
— Как она выглядит?
— Очень постарела. С ней виделась миссис Пурди, мать ее
старой подруги. Говорит, что она выглядит ужасно. За эти годы миссис Линтиг
поседела и очень поправилась. Она рассказывала миссис Пурди, что ни разу не
чувствовала себя счастливой с тех пор, как ее бросил доктор Линтиг.
— Прошло уже больше двадцати лет, — заметил я.
— Да, это очень большой срок, особенно для того, кто был
несчастлив.
— Конечно, — согласился я. — А зачем вы напомнили мне о
своих заслугах?
— Потому что не люблю, когда меня отодвигают в сторону.
— Кто вас отодвигает?
— Вы.
— Что-то я вас не понимаю.
— Не притворяйтесь, Дональд. С миссис Линтиг связано что-то
важное. Слишком многие проявляют к ней интерес. И если вы не будете мне
доверять, то — предупреждаю вас — больше вы ничего не узнаете.
— А как насчет новой информации? — спросил я.
— Посмотрим. Дональд, что на самом деле случилось с вашим
глазом?
— Я встретился с Чарли.
— С Чарли?
— Да. Вы знаете, о ком я говорю. Ваш жених был возмущен, что
я пригласил вас на ужин.
— О! — Мариан опустила глаза. В уголках ее губ заиграла
улыбка. — Он ревновал?
— Ужасно.
— Вы ударили его первым?
— Нет, он нанес первый удар.
— А кто ударил последним?
— Первый удар и был последним. Старая поговорка «Кто был
первым, тот станет последним» вполне применима и к дракам.
— Мне придется поговорить с Чарли, — сказала она. — Он не
повредил руку?
— Его рука, наверное, стала короче на пару дюймов от этого удара.
Но в остальном он в порядке. Так как насчет новых сведений?
— А о чем вы хотите услышать?
— О вашей полиции. У вас есть сорокалетний коп ростом шесть
футов, весом около двухсот двадцати фунтов, черноволосый, с серыми глазами,
раздвоенным подбородком и родинкой на правой щеке? У него характер верблюда и
сговорчивость мула. Его, конечно, зовут не Чарли?
— У нас такого нет, — сказала Мариан. — Нашим копам лет по
шестьдесят — шестьдесят пять. Их назначают по блату. Они все жуют табак, все
очень подозрительны и главной своей задачей считают выкачать побольше штрафов с
заезжих водителей, чтобы пополнить свой заработок. Дональд, это коп поставил
вам синяк под глазом?
— Точно не знаю. Я могу снять объявление в газете?
— Уже поздно. Вот ваша почта. — Мариан протянула мне мешочек
с письмами, перевязанный прочной веревкой.
— О Господи! Похоже, все местные жители сочли своим долгом
мне написать.
— Здесь всего тридцать семь писем, — возразила Мариан. — Не
так уж это и много. Теперь вы понимаете, что объявления в «Блейд» приносят
хороший результат?
— Мне нужна секретарша, — сказал я. — Лет двадцати двух —
двадцати трех, с карими глазами и каштановыми волосами, с приятной, искренней
улыбкой.
— И конечно, она должна быть верна своему боссу?
— Да, разумеется.
— Среди тех, кто ищет работу, я не знаю ни одной,
соответствующей вашим требованиям, — улыбнулась Мариан. — А впрочем, я буду
иметь это в виду.
— А вы могли бы взять меня на работу на пару часов?
— А чем вы хотите заняться?
— Взять интервью для «Блейд».
— Мы могли бы использовать мужчину лет двадцати шести —
двадцати семи, ростом пять футов пять дюймов, с волнистыми темными волосами,
умными темными глазами и синяком под глазом. Но он должен будет работать на
газету, а не на себя.
— Вы ведь родственница редактора газеты?
— Да, он мой дядя.
— Скажите ему, что вы наняли репортера, — сказал я,
направляясь к двери.
— Смотрите не подведите нас, Дональд.
— Не сомневайтесь.
— Вы хотите пойти к миссис Линтиг?
— Да.
— И представитесь ей как репортер «Блейд»?
— Как раз это я и собираюсь сделать.
— Могут быть осложнения, Дональд, — серьезно сказала она. —
И я боюсь, что дяде это не понравится.
— Это будет ужасно. Мне придется занести вашего дядю вместе
с Чарли в список местных врагов.
— Вы не хотите забрать свою почту? — спросила она.
— Не сейчас. Я зайду к вам позже. Скажите, а человек,
которого я описал, не может оказаться помощником шерифа?
— Нет. Они все носят большие сомбреро. И вообще, это очень
приличные люди.
— У этого человека манеры столичного жителя, — сказал я и
направился к двери.
— Если вы возьмете меня в долю, — сказала она мне в спину, —
я готова с вами работать.
— Боюсь, что не смогу взять вас в долю. Я же говорил, что
пробовал это сделать, но ничего не вышло.
Мне показалось, что в ее глазах промелькнуло что-то похожее
на облегчение.
— Ладно, — сказала она, — по крайней мере вы не скажете, что
я вам этого не предлагала.
Я кивнул и закрыл за собой дверь.
Когда я вернулся в гостиницу, миссис Линтиг в холле не было.
Клерк предложил позвонить ей в номер.
Система телефонной связи была гордостью гостиницы. Ее
установили недавно, чтобы «полностью модернизировать» здание. В холле аршинными
буквами было написано: «ДОМОФОН». Под этой надписью на убогом столике стоял один
телефонный аппарат. Я взял трубку, и дежурный соединил меня с номером миссис
Линтиг.
