— Хм, — сказала она.
— Я так понял, что вы все еще замужем за доктором Линтигом?
— Ну конечно.
— И вы не слышали о нем в течение двадцати одного года?
— Но мы же договорились, что вы не будете задавать таких
вопросов.
— Не для печати, — попытался настаивать я. — Мне просто
хочется лучше вас понять.
— Постарайтесь понять меня без этой информации.
— Вашу историю, — сказал я, — можно рассматривать с позиций
общечеловеческих интересов — несчастье развода и все, что с этим связано. Вас и
доктора Линтига все здесь признавали и были о вас самого высокого мнения. У вас
было множество друзей. Потом все это началось для вас как гром среди ясного
неба. Вы оказались перед необходимостью заново строить свою жизнь.
— Я рада, что вы смогли посмотреть на все моими глазами.
— Я пытаюсь понять вас. Хотелось бы узнать немного больше.
Это сделало бы статью интереснее.
— Вы человек тактичный, — ответила миссис Линтиг, — а я нет.
Вы знаете, как нужно писать, а я нет.
— Значит, вы разрешаете мне высказывать свои собственные
суждения?
— Да… Нет. Погодите минутку… Пожалуй, нет. Думаю, лучше
вообще не касаться этого вопроса. Просто скажите, что иск отозван. Этого
достаточно. Я бы не хотела, чтобы о моих чувствах распространялись в прессе
ради того, чтобы удовлетворить любопытство любителей скандалов.
— Вы ничего плохого не сделали. Это все доктор Линтиг.
— Теперь я понимаю, что была просто маленькой дурочкой. Если
бы я тогда лучше знала жизнь, то просто закрыла бы глаза на все, что
происходит, и спокойно оставалась бы его женой.
— Вы имеете в виду, остались бы жить здесь, в Оуквью?
Она даже вздрогнула.
— Господь с вами, нет! Этот город мертв… Он старомоден, но
смог сохранить свою индивидуальность. Он совсем неплох для людей, которые к
нему привыкли.
— Наверное, странствия изменили вас. Может быть, изменились
вы сами, а Оуквью остался прежним.
— Наверное.
— Где вы сейчас живете, миссис Линтиг?
— Здесь, в этой гостинице.
— Я имею в виду ваш постоянный адрес.
— Вы хотите его опубликовать?
— Почему бы и нет?
Она рассмеялась:
— И половина городских психов начнет мне писать письма. Нет,
я уже не существую для Оуквью, а Оуквью не существует для меня. Это была
тяжелая глава в моей жизни, и я хотела бы закрыть ее и забыть.
— Тогда, я думаю, вы хотели бы оформить развод и обрести свободу.
— Мне не нужна свобода.
— Разрешите спросить почему?
— А это уже не ваше дело. Бог мой, неужели я не могу
приехать в город и уладить свои дела без того, чтобы газетчики совали нос в мою
личную жизнь!
— Люди интересуются вами. Многие ломали голову над тем, что
с вами произошло.
— Кто?
— О, очень многие.
— Более конкретно, пожалуйста.
— Практически все наши читатели.
— Не верю. Не могут они помнить человека, который уехал сто
лет назад.
— А позже вы с кем-нибудь говорили о разводе?
— А если и говорила, то что из этого?
— Я просто поинтересовался.
— Вы слишком много хотите знать, молодой человек, — сказала
она. — Вы обещали, что не станете выпытывать мои личные тайны.
— Только то, что вы сами хотели бы нам сообщить, миссис
Линтиг.
— А я ничего не хотела бы вам сообщать.
— Имея в виду обстоятельства, можно предположить, что такая
женщина, как вы, — прошу меня простить, миссис Линтиг, — такая привлекательная
женщина могла встретить человека, которого она бы полюбила и снова вышла замуж.
— Кто сказал, что я снова вышла замуж? — воскликнула она,
глядя на меня горящими черными глазами.
— Это было просто предположение.
— Вот что, пусть лучше люди в Оуквью думают о своих делах, а
я займусь своими.
— И конечно, всех интересует, что случилось с доктором
Линтигом и его медсестрой.
— Да я бы пальцем о палец не ударила, чтобы узнать о нем! Я
живу своей собственной жизнью.
— Но если вы отзовете иск о разводе, то юридически вы
останетесь замужем за доктором Линтигом. Сейчас вы его законная жена, если
только не было развода в Рино или…
— Развода не было.
— Вы так уверенно об этом говорите.
— Конечно. Я же знаю состояние моих дел и знаю, что я
сделала.
— Но вы не знаете, что он сделал.
— Это не имеет значения. Дело о разводе было возбуждено
здесь, в Оуквью, и подлежит юрисдикции местного суда. Пока это дело не закрыто,
он нигде не мог получить свидетельства о разводе, которое стоило бы больше, чем
бумага, на которой оно написано.
— Это вам подсказали ваши адвокаты?
— Мистер Лэм, — сказала она, — мы, кажется, уже достаточно
поговорили. Я ничего не буду сообщать прессе о моих личных делах. Вы хотели
узнать, какие у меня впечатления от Оуквью, и я вам об этом рассказала. Я еще
не завтракала, и у меня ужасно болит голова из-за этих разбитых очков. Какой
растяпа этот посыльный! Она встала, подошла к двери и открыла ее.
— Вы хотите что-то написать о докторе Линтиге?
— Я хочу написать о прекращении дела о разводе.
— А зачем?
— Это интересная новость.
— Ну хорошо, напишите об этом.
— И ваш приезд в Оуквью — это тоже интересная новость.
— Напишите и о моем приезде.
— Читателям будет интересно узнать и ваш комментарий.
— Я не давала никаких комментариев. Вы просто поговорили со
мной, и я не хочу, чтобы хоть одно слово из того, что я сказала, было
опубликовано. До свидания, мистер Лэм.
Я вежливо поклонился.
— Большое спасибо за интервью, миссис Линтиг.
Она со стуком захлопнула за мной дверь. Я вернулся в
редакцию «Блейд».
— У вас есть переписчик? — спросил я у Мариан.
— О да, мистер Лэм, для лучших репортеров.
