— Немедленно уезжайте из города. Не заводите здесь никаких
знакомств. И постарайтесь, чтобы вас не видели возле моего офиса.
— Ладно. За это можете не волноваться. Но будьте осторожны с
отчетами, которые мы вам присылаем.
— Об этом я позаботился, — сказал он.
— И вы ничего не знаете об этой Эвелин Харрис?
— О Господи! Конечно нет.
— Ну хорошо, — сказал я. — Предстоит трудная работа. Мы
снова пойдем по остывшему следу.
— Я понимаю. Это моя вина. Но я столько лет боялся именно
того, что кто-то выследит меня по профессиональной регистрации. Вы поступили
умно. Дьявольски умно. Слишком умно.
— И еще одно, — добавил я. — Кому нужно было, чтобы мне
подбили глаз за эту работу?
— Что вы имеете в виду?
— Сорокалетнего мужчину около шести футов ростом, весом
больше двухсот фунтов, массивного, но не жирного, темноволосого и сероглазого,
с родинкой на щеке и здоровенными кулачищами.
— Я не знаю такого человека. — Покачал головой доктор
Альфмонт. Но при этом он старался избегать моего взгляда.
— Он ждал меня в гостинице, в моем номере. И знал обо мне
все. Этот человек подогнал машину агентства к запасному выходу из гостиницы.
— А что ему было нужно?
— Он хотел, чтобы я уехал из города.
— И что вы сделали?
— Я допустил ошибку. Попытался вызвать полицию.
— Ну и что дальше?
— Когда я пришел в себя, меня уже вышвырнули из города. Углы
его губ кривились. Подбородок дважды вздрогнул, прежде чем он заговорил.
— Это до… до… должно быть, какая-то ошибка, — сказал он.
— Да, — сухо ответил я. — Это моя ошибка.
— Вы не должны никому говорить, чем занимаетесь и на кого
работаете. Это категорическое требование.
— О’кей! — сказал я. — Мне просто нужно было это знать.
Когда я выходил, в глазах его был страх.
Медсестра удивленно посмотрела на меня. Я бы поставил десять
против одного, что это была не Вивиан Картер и что ей не приходилось быть
соответчицей ни в одном деле о разводе…
Я безнадежно опоздал с завтраком. Город Санта-Карлотта
расположен у автомагистрали, проходящей вдоль побережья. Сюда приезжает много
богатых туристов. В городе три шикарных отеля, полдюжины коммерческих гостиниц
и уйма кемпингов. Есть и хорошие рестораны. Я наудачу зашел в один из них.
На окне висел яркий плакат. С него на меня смотрело лицо
доктора Альфмонта, выглядевшего лет на десять моложе. Я подошел поближе и
прочитал надпись на плакате:
«ГОЛОСУЙТЕ ЗА ДОКТОРА ЧАРЛЬЗА Л. АЛЬФМОНТА!
Он будет лучшим мэром! Он очистит Санта-Карлотту от
мошенников.
Муниципальная лига борьбы за нравственность».
Я сел за столик и насладился роскошью настоящего
апельсинового сока, грейпфрута, свежими и горячими фаршированными яйцами на
тосте из настоящего пшеничного хлеба. Когда я добрался до кофе и сигареты,
официантка спросила, не хочу ли я почитать газеты. Я кивнул.
Через минуту она вернулась и сказала с извиняющимся видом:
— К сожалению, все газеты штата сейчас на руках, но я могу
вам дать местную «Леджер».
Я поблагодарил ее и развернул газету. Это была отличная
газета с броскими заголовками, хорошей печатью и вполне профессиональными
статьями. Я с интересом прочел колонку редактора.
«То, как „Курьер“ пытается опорочить доктора Чарльза Л.
Альфмонта, для беспристрастного избирателя служит самым лучшим доказательством,
какой страх внушает противникам кандидатура этого в высшей степени порядочного
человека.
Любому незаинтересованному обозревателю давным-давно ясно,
что странное покровительство, которым пользуются в Санта-Карлотте шулера и
преступники, не может существовать без соответствующей политической базы. Мы
пока не выдвигаем прямых обвинений, но разумному избирателю стоило бы
внимательно понаблюдать за тактикой оппозиции. Можно с уверенностью сказать,
что их главным методом будет грязная клевета. Они еще не раз попытаются
опорочить личность доктора Альфмонта, но не рискнут встретиться с ним в
открытом диспуте. Новой администрации предстоит откровенно и беспристрастно
разобраться в причинах, порождающих преступность. Вместо этого клеветники все
дальше заходят по пути грязных инсинуаций. Мы предупреждаем, что, если «Курьер»
не опубликует опровержение вчерашней редакционной статьи, против редакции будет
возбуждено дело о клевете. И неплохо бы «Курьеру» запомнить, что политическая
поддержка — это всего лишь кость, брошенная подхалимствующим редакторам, а
возмещение ущерба по делу о клевете суд возложит на тех, кто допустил эту
публикацию.
До «Леджер» дошли сведения, что бизнесмены, поддерживающие
кандидатуру доктора Альфмонта и требующие покончить с преступностью, не
намерены сносить поток грязных оскорблений и терпеливо подставлять другую щеку.
Статья во вчерашнем «Курьере» — это грубое оскорбление личности. Разумеется,
проще всего избежать острых вопросов, которые будет задавать кандидат,
организовав против него кампанию наветов. Однако это ни в какой мере не
опровергает обвинений в политической коррупции, которые, как известно каждому
жителю города, имеют под собой серьезные основания. До выборов осталось меньше
десяти дней, поэтому наши противники и прибегли к гнусной клевете».
Официантка принесла мне вторую чашку кофе, и я с сигаретой в
руке снова предался размышлениям.
Оплачивая счет, я спросил официантку:
— Где у вас находится муниципалитет?
— Проедете четыре квартала по этой улице, потом один квартал
направо. Там увидите новое здание.
Я поехал к муниципалитету. Здание действительно было новым.
Оно выглядело так, словно взятки здесь давали на процентной основе — чем больше
стоимость строительства, тем больше процент взяток. Видно было, что это здание
строилось для потомков, и городская администрация Санта-Карлотты прыгала вокруг
него, как мексиканские бобы на сковородке.
Я вошел в дверь с надписью: «Начальник полиции». В приемной
стучала машинистка. На стульях у стены дожидались приема двое мужчин.
Я подошел к секретарше:
— У кого можно получить информацию о сотрудниках вашего
отдела?
— Зачем она вам понадобилась?
— Хочу подать жалобу на вашего офицера, — сказал я. — Я не
записал его номер, но могу описать его.
— Я не стану беспокоить шефа Уайта из-за таких жалоб, —
кисло ответила секретарша.
— Это понятно. Потому я и обращаюсь к вам. Она немного
подумала над этим и сказала:
