— Нормально, — ответила она, стараясь не смотреть мне в
глаза.
— Как он смотрит на то, что вы уехали из Оуквью и ищете в
городе работу детектива?
— Он об этом ничего не знает.
Я внимательно наблюдал за ней, и она, чувствуя мой взгляд,
принялась разглядывать скатерть.
— Надеюсь, что вы говорите правду, — сказал я.
— Да, конечно. — Она быстро взглянула на меня и снова
опустила глаза.
Официант принял заказ и принес нам ужин. Мариан не сказала
ни слова, пока не разделалась с супом. Потом отодвинула от себя тарелку.
— Дональд, как вы думаете, она даст мне работу?
— Кто?
— Ну конечно, миссис Кул.
— У нее есть секретарша, — ответил я.
— Я имею в виду детективом.
— Не говорите глупости, Мариан. Детектив из вас не
получится.
— Почему это?
— Вы недостаточно знаете мир. У вас есть идеалы. Вы… Глупо
даже думать об этом. Берта Кул берет самые разные дела. В частности, дела о
разводе.
— Я знаю жизнь, — твердо сказала Мариан.
— Нет, вы ее не знаете. Это вам только кажется. И хуже
всего, то, что вы будете постоянно чувствовать свою никчемность. Вам придется
выполнять самую черную работу. Вы будете постоянно что-то разнюхивать,
подсматривать через замочную скважину, копаться в чьем-то грязном белье —
заниматься вещами, о которых вы и понятия не имеете.
— Вы похожи на поэта, Дональд, — сказала девушка и
посмотрела на меня, склонив голову набок. — Да, в вас определенно есть что-то
поэтическое, — продолжала она. — У вас чувственный рот и большие темные глаза.
— Какая ерунда! — сказал я.
Официант принес нам салат. Я no-прежнему смотрел на Мариан,
она по-прежнему избегала моего взгляда. Я ждал, что она заговорит, но девушка
не проявляла желания продолжать беседу.
Наконец Мариан посмотрела на меня и сказала:
— Дональд, вы знаете того человека, что выходил из квартиры
Эвелин Харрис? — Теперь ее глаза смотрели прямо на меня.
— Вот что значит пообщаться с полицией.
— Что вы хотите этим сказать?
— Когда вы в первый раз рассказывали мне об этом, вы сказали
только, что он шел по коридору.
— Но он же вышел из квартиры?
— Да, но вы не знали, что из квартиры Эвелин Харрис.
— Это должно было быть так.
— Вы так думаете?
— Да.
— Вы знаете, что он вышел из ее квартиры?
— Ну… не уверена, но, должно быть, это так, Дональд.
— Завтра, когда там будет поспокойнее, мы с вами поедем к
тому дому. Вы подниметесь лифтом, а я буду стоять у двери 309-й квартиры и
выйду в коридор, как раз когда вы будете выходить из лифта. А потом мы
проделаем то же самое, только я буду выходить из соседней квартиры.
— Да, это хорошая идея. — Она задумчиво сузила глаза. —
Наверное, мистер Эллис захочет провести со мной этот эксперимент.
— Какой Эллис?
— Ларчмонт Эллис, помощник окружного прокурора.
— Нет, он не захочет этим заниматься, пока не побеседует с
вами еще пару раз. К тому времени вы будете уверены, что мужчина выходил именно
из 309-й квартиры. А потом он проведет этот эксперимент, чтобы еще лучше вбить
это вам в голову.
— Он никогда такого не сделает, — сказала она. — Он хочет
добиться справедливости. Это очень приятный молодой человек.
— Да уж, я знаю.
Официант принес нам второе, и, когда он отошел, Мариан
сказала:
— Дональд, мне нужно снять комнату.
— А разве окружной прокурор не сказал, где вы должны
остановиться?
— Нет, он сказал только, чтобы я пришла к десяти часам утра.
— Послушайте, — сказал я. — Нам нужно поддерживать
постоянный контакт. Я не хочу, чтобы вы выслеживали меня или приходили в
агентство, и приходить к вам в гостиницу я бы тоже не хотел. Давайте пойдем ко
мне и скажем домохозяйке, что вы моя родственница. Я думаю, у нее найдется
свободная комната. Тогда мы сможем встречаться, не вызывая ни у кого
подозрений.
— Я думаю, Дональд, что это прекрасный выход.
— Правда, это не гостиница, — сказал я. — Это всего лишь
меблированные комнаты и…
— Я знаю, — ответила она.
— Мы поедем туда сразу после ужина. Мне еще предстоит
поработать, а до этого я хочу поселить вас.
— Но я думала, что вам уже не нужно работать. Ведь миссис
Кул сказала…
— Ее не интересует, когда я работаю, а когда сплю, — ответил
я. — Все, что ей нужно, — это результат. Если я буду получать результаты,
работая двадцать три часа в сутки, она позволит провести оставшийся час, как
мне заблагорассудится.
Мариан рассмеялась, потом резко оборвала смех и внимательно
посмотрела на меня.
— Дональд, вы работаете на того человека, который выходил из
квартиры?
— Вы не знаете, Мариан, из этой ли квартиры он выходил, —
терпеливо ответил я.
— Ладно. Послушайте, Дональд, я не собираюсь делать ничего
такого, что может вам повредить. Вам не кажется, что было бы лучше, если бы вы
раскрыли карты?
— Нет.
— Почему?
— Тогда вы будете знать слишком много.
— Вы мне не доверяете?
— Не в этом дело. У вас сейчас и так забот хватает. Если вы
будете помогать мне, не зная, чем вы мне помогли, никто к вам не сможет
придраться. Если вы будете знать, в чем мне помогаете, и я влипну, у вас будут
такие же неприятности, как и у меня.
— О, — выдохнула Мариан, — значит, вы работаете на него.
— Ешьте. Хватит болтать, — оборвал я ее. — Мне еще сегодня
работать.
Я заставил ее быстро доесть и отвез к своему дому. Миссис
Элдридж я объяснил, что ко мне совершенно неожиданно приехала кузина. Я сказал,
что она побудет здесь день или два, точно неизвестно.
Миссис Элдридж дала ей комнату на моем этаже. Недовольно
глядя на меня, она заявила:
— Когда будете заходить к вашей кузине, оставляйте дверь
открытой.
— Ладно, — сказал я и взял счет, который протянула мне
миссис Элдридж.
Когда она ушла, Мариан сказала:
