Я завел мотор, проехал пару кварталов и остановился перед
ночным ресторанчиком, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.
— Что вы ему сказали?
— Достаточно, чтобы дать понять, что мы контролируем
ситуацию.
— А где вы оставили машину?
— В середине следующего квартала. Я не хотела, чтобы машина
стояла перед офисом.
Я снова завел мотор.
— Ты не хочешь со мной поговорить, Дональд? — спросила она.
— Сейчас нам не о чем говорить, — ответил я. — Мы уже попали
впросак.
— Что ты имеешь в виду?
— Я собирался сказать ему, что свидетель видел человека,
выходившего из квартиры. Я и не думал говорить, что у нас есть хоть малейшие
подозрения. Он должен был сам обо всем догадаться.
— Но если он бы и сам все понял, почему бы нам не сказать об
этом?
— Разница чисто юридическая, — объяснил я. — Если бы мы ему
помогали, не имея представления, что он там был, мы бы действовали, как
детективы. Он, конечно, не стал бы рисковать и говорить нам об этом. А теперь,
я думаю, он рассказал вам все.
— Да, — сказала Берта. — Он решил зайти к Эвелин. Хотел
узнать, кто ее послал, что она смогла разнюхать и можно ли иметь с ней дело.
— И когда он зашел, она была уже мертвой? — спросил я.
— Так он сказал.
— Ладно, — сказал я Берте. — Вот ваша машина. Возвращайтесь
домой. Я договорился с Мариан позавтракать в семь тридцать, но, наверное, не
успею вернуться. Она остановилась в моем доме, в 32-й комнате. Возьмите ее с
собой и хорошенько накормите. Пусть она заберет вещи, и помогите ей найти
другую квартиру. Помощник прокурора захочет узнать, где она остановилась. А при
теперешнем положении дел лучше, чтобы она жила подальше от меня.
Самоуверенность на мгновение покинула Берту.
— Дональд, ты должен вернуться вместе со мной, — испуганно
сказала она. — Я не справлюсь с этой девушкой. Она влюблена в тебя и сделает
все, о чем ты попросишь. А я не смогу. Боже, Дональд, я и не представляла, что
вляпаюсь в такую историю!
— Теперь вы это поняли?
— Еще бы, — вздохнула она.
— Мне придется поработать здесь.
— Чем ты хочешь заняться?
Я покачал головой:
— Нет смысла вам объяснять. Чем больше вы знаете, тем больше
говорите. А чем больше вы говорите, тем больше ставите нас в положение
соучастников. Я был бы сейчас в гораздо лучшем положении, если бы с самого
начала все от вас скрывал. Я пытался действовать самостоятельно, но вам
обязательно нужно было в это вмешаться.
— Он богат, Дональд. Я получила чек на три тысячи долларов.
— Я бы не удивился, если бы вы получили и десять тысяч. Вы
здорово влипли. Если в офисе был установлен диктофон, то вам не позавидуешь.
Представьте, что вашу беседу прокручивают на заседании суда, и нетрудно будет
подсчитать, на сколько лет вас лишат лицензии. К тому же вас посадят в тюрьму.
А я останусь на свободе — может быть, это вас в какой-то мере утешит.
Я видел, что она сильно напугана.
— Дональд, давай вернемся вместе. Все равно этой ночью ты
здесь ничего уже не сделаешь. Бросай машину агентства и поехали со мной в
теплом, удобном автомобиле. А утром пригласишь Мариан позавтракать и снимешь ей
где-нибудь уютную, тихую квартирку.
— Нет, — ответил я. — Вы ей найдете и квартиру, и комнату в
гостинице. В гостиницу она будет заходить раз в день, чтобы получить почту. А
остальное время будет проводить в квартире.
— Зачем это? — спросила Берта.
— Чтобы до нее было трудно добраться. Поймите ситуацию. В
этом городе процветает организованная преступность и коррупция. Альфмонт —
человек не продажный. Сейчас он баллотируется на должность мэра, и, если его
выберут, он постарается очистить город.
Такая перспектива многим не улыбается, в частности людям из
здешней полиции. Они могут раскопать эту историю, а потом использовать ее. Или
они заставят Альфмонта сойти с дистанции и снять свою кандидатуру, или позволят
ему победить на выборах и будут шантажировать его возможностью скандала. Они
два месяца тайно к этому готовились. А теперь он еще угодил в историю с
убийством. Учтите, что он не может сообщить в полицию, потому что газеты сразу
заинтересуются, как он оказался в квартире девушки, которая работает за
комиссионные в ночном клубе. Альфмонт понимает, что в этом случае сразу
всплывет его поездка в Оуквью. Он сразу понял, что местная полиция постарается
повесить преступление на него. Поэтому ему и пришлось незаметно улизнуть. И как
раз в это время он наткнулся в коридоре на Мариан. Тут уж ему сильно не
повезло. А наша задача сейчас — не допустить, чтобы группа, расследующая это
убийство, заподозрила какую-то связь между этим делом и Санта-Карлоттой, и
сделать так, чтобы Мариан Дантон не встретилась с доктором Альфмонтом.
— Это будет нетрудно, — сказала Берта. Я усмехнулся.
— Помните человека, который избил меня и вышвырнул из
Оуквью?
— Ты что-то узнал о нем? — спросила Берта.
— Его зовут Джон Харбет. Он был в очень близких отношениях с
Эвелин Харрис. К тому же он как-то связан с хозяином «Голубой пещеры». Он
начальник отдела борьбы с проституцией и игорными домами в здешнем полицейском
управлении. А теперь попробуйте все это сопоставить.
Пока Берта размышляла, я обошел вокруг машины и открыл ей
дверцу.
— О’кей. Идите в свою машину. Не забудьте повести Мариан
завтракать. И еще одно. Я сказал этой девочке, чтобы она изображала деревенскую
дурочку. Она будет помалкивать, потому что знает, что так надо. Но это не
должно вас обмануть. Она провинциалка, но далеко не дурочка. И она чертовски
симпатичная девушка.
— Послушай, милый, — Берта положила свою лапу мне на плечо,
— поехали со мной. Ты нужен Берте.
— В любую минуту здесь может появиться полицейский, — сказал
я. — И он посветит на нас фонариком — просто чтобы увидеть, кто здесь стоит. Вы
этого хотите?
— Нет, черт возьми! — ответила Берта и выскочила из машины
агентства как ошпаренная.
Водитель ее машины вышел и открыл перед ней дверцу. Берта
бросила на меня последний призывный взгляд и взгромоздилась на сиденье. Она
съежилась на подушках и сейчас совсем не казалась мне огромной, сильной и
всезнающей. В машине сидела толстая усталая пятидесятилетняя женщина.
Я объехал вокруг квартала, поставил машину агентства на
улице напротив офиса доктора Альфмонта и вышел. Доктор уже ждал меня.
— Вы знаете слишком много, и мы знаем слишком много, — начал
я. — Берта наговорила лишнего. Я хотел бы побеседовать с вами, но только не
здесь. Давайте немного прокатимся на вашей машине.
