Теперь все по-другому — Сан-Франциско мельчает. Вы слышите
вой сирен, и по улице проносятся полицейские машины. Вы едете следом —
посмотреть, как они будут брать вооруженную банду. И видите, как толпа копов
хватает проститутку, которая пристает к мужчинам не на той стороне улицы, где
это ей разрешено.
Вы заходите в большой отель с хорошей компанией и видите,
что в одной из комнат играют в покер. Но расплачиваются они не золотыми
слитками, как было когда-то, — они играют на фишки. А когда вы уже выиграли все
фишки, какой-нибудь скряга расплатится с вами долговой распиской. Вы выходите
на набережную, но оттуда уже ушел прежний пряный аромат, была романтика и…
— У вас пустой стакан, Рениган, — вставил я. — Официант,
пожалуйста!
Официант наполнил наши стаканы. Рениган отпил глоточек.
— Славное питье! — пробормотал он.
— Кажется, в те времена вы были владельцем клуба «Спальня
русалки»?
— Верно. Вот это были денечки! Как, ты сказал, тебя зовут?
— Лэм, Дональд Лэм.
— А, да-да. Ну, слушай, Лэм. Если ты хочешь дать людям
возможность развернуться, дай им работу и дай им деньги. Тогда они станут
по-настоящему работать и по-настоящему играть. Они будут заниматься бизнесом, а
не пытаться обдурить друг друга. В те времена деньги здесь лились рекой.
Человеку нужно было только взять ведро, опустить его в поток и зачерпнуть,
сколько надо. Теперь здесь все изменилось. Деньги перестали циркулировать.
Кажется, во всем этом проклятом городе осталась последняя тысяча долларов. И все
ходят кругами, пытаясь отыскать парня, у которого завалялась эта тысяча. А как
только узнают, кто он такой, все вместе набрасываются на него, и он остается
нищим. Но когда я вспоминаю свою «Спальню русалки»…
— У вас прекрасная память! — сказал я. — Кстати, мне кто-то
рассказывал, что у вас работала девушка, которой очень повезло. Она получила в
наследство миллион долларов.
— Миллион долларов? — Он удивленно выпрямился. — И работала
у меня?
— Угу. Она была метрдотелем в «Спальне русалки». Девушка по
фамилии Селлар.
— А, Селлар, — сказал он нахмурившись. — Ерунда! У меня была
девушка по фамилии Селлар, но она никогда не получала миллион баксов. О таком я
и не слышал никогда. Селлар… Селлар… Да, все правильно. Это фамилия Амелии. Это
она и есть, Амелия Селлар.
— Может быть, она получила эти деньги, когда уже ушла от
вас?
— Это могло быть.
— А вы не знаете, где она теперь?
— Нет.
— Не подскажете, где о ней можно узнать?
— Нет. Эти девушки повертятся здесь и исчезают. У меня
когда-то был самый лучший выбор ножек во всем этом городе. А что сегодня? Вы не
найдете теперь красивых ножек. Есть женщины с неплохими ногами, но не того
класса, из-за которого мужчины готовы сорить деньгами. Женщины хотят иметь
тонкие ноги. Но по-настояшему заводят мужчин только шикарные полные ножки. Я
вспоминаю…
— Вы никогда не встречаете девочек, которые у вас раньше
работали? — спросил я.
— Нет, конечно. В основном это была разгульная компания. Они
приходили и уходили. Хотя на днях я встретил одну. Эту девушку зовут Миртл. Она
у меня работала в двадцатом году. Тогда она была совсем девчонкой —
восемнадцать или девятнадцать лет. И представь себе — она ничуть не постарела.
— А где вы ее встретили?
Она продавала билеты в кино. Здорово она выглядит, эта
Миртл! Я посмотрел на нее раз-другой и сказал: «Слушайте, ваше лицо мне
знакомо. Вашу маму зовут Миртл?» А она мне улыбается и говорит: «Я и есть
Миртл». И я словно вернулся в прошлое. Она рассказала мне, что вышла замуж. У
нее десятилетний ребенок. Конечно, в этих будочках, где продают билеты, такое
освещение, что все девушки кажутся симпатичными. Но я вам говорю, мистер… Как,
вы сказали, вас зовут?
— Лэм, Дональд Лэм.
— Да, правильно. Так вот, я вам говорю, Лэм — эта девушка
выглядит сейчас ничуть не старше, чем когда она работала у меня. И кстати, о
ножках. Вот у нее ножки что надо! Слушайте, мистер. Если бы у меня была дюжина
таких девушек, как Миртл, и я бы открыл заведение… Хотя нет. Из этого ничего
хорошего не выйдет. В городе сейчас нет звонкой монеты. Здесь нет бизнеса. Это
как раз то, о чем я вам говорил. Люди тратят все свое время на то, чтобы
вырывать друг у друга гроши. Здесь уже не найдешь потока льющейся валюты, под
которую можно подставить ведро и вытащить его, полное долларов.
— А где, вы сказали, этот кинотеатр?
— А, это на Маркет-стрит, через четыре или пять домов после
гостиницы «Твинпик».
— А как она выглядит?
— Хорошенькая, как картинка. Ее волосы были раньше чуть
порыжее, чем теперь. А сейчас у Миртл каштановые волосы, как у всех модниц. Но
при этом у нее прекрасный цвет лица и ярко-голубые глаза. Господи, она выглядит
совсем невинной девушкой! А ножки! В общем, я вам говорю, мистер… Как, вы
сказали, вас зовут?
— Лэм, Дональд Лэм.
— Да-да, правильно. Я стал забывать. К тому же у вас
необычное имя. Кажется, память у меня уже не та, что раньше. Да, черт возьми,
все мы сдаем с годами! Но я вспоминаю времена, когда в Сан-Франциско кипела
жизнь. Здесь было полно людей, которые…
Я посмотрел на часы.
— Мне нужно еще успеть на поезд. Было очень приятно с вами
посидеть, мистер Рениган. Вы извините, что я убегаю… Официант, счет,
пожалуйста! Вы не торопитесь, мистер Рениган. Спокойно допивайте свое
шампанское. Мне очень жаль, что я ухожу, но вы же знаете, сейчас все время
приходится суетиться.
— Конечно, — сказал он. — Такова теперешняя жизнь. Если вы
хотите сделать доллар, вам приходится бежать, чтобы успеть раньше, чем его
прикарманит кто-нибудь другой. В былые времена все было иначе. Тогда денег
хватало на всех. Люди не завидовали друг другу, и если вы что-то заработали, то
могли спокойно положить это себе в карман. Тогда была совсем другая жизнь. А
теперь везде рыщут правительственные агенты, которые суют нос в ваши книги и
пытаются выкачать у тебя последний цент. Понимаешь, тогда не было ни налога с
продажи, ни подоходного налога, ни налога на рабочую силу. Тогда было приятно
заниматься бизнесом. И если бы тогда ко мне сунулся какой-нибудь чиновник и
сказал, что хочет посмотреть мои книги, его бы вынесли на носилках. В таких
случаях мы говорили: «Ты что, думаешь, что здесь Россия? А ну, выметайся отсюда
к чертовой матери!» И поверь мне, приятель, власти в наши дела не вмешивались.
Наверное, поэтому дела тогда и шли хорошо. Вот помню, был год…
Я пожал ему руку и поспешил уйти. В дверях я оглянулся. Он
заказывал четвертый бокал шампанского и рассказывал официанту, как славно было
в Сан-Франциско в былые времена.
