Берта оглядела меня с ног до головы.
— Дональд, как ты все успеваешь? Я не стал тратить силы на
ответ. Берта снова повернулась к сыщику:
— Подъезжайте ко двору гостиницы и скажите своему напарнику,
что его скоро сменят. Пусть он тоже позвонит мне часов в пять. Машину агентства
оставите здесь, перед гостиницей.
— Как дела, милый? — спросила она меня.
— О’кей. А что у вас нового?
Мы пошли через улицу ко входу в гостиницу. Берта явно
избегала моего взгляда.
— Рассказывайте, не теряйте времени. Какие новости?
— Пришла телеграмма из бюро статистики.
— И что в ней?
— Амелия Селлар в феврале 1922 года вышла замуж за Джона
Вилмена. Она не разводилась. В бюро нет записи ни о смерти Амелии, ни о смерти
Джона Вилмена. Куда это приведет нас, Дональд?
— Прямо в гостиницу «Ки-Уэст», — ответил я. — И нам
предстоит лихая работенка.
— Что мы ей будем говорить?
— Это будет зависеть от того, как она нас примет.
Предоставьте инициативу мне, а потом постарайтесь подыграть. Я очень много
думал об этом. Скорее всего именно сегодня они хотят захлопнуть капкан. До
выборов осталось ровно столько времени, чтобы новость успела распространиться
по городу. А ни на какое опровержение времени уже не будет.
— Ты завтракал? — спросила Берта.
— Да.
Сидевший за столом портье приветствовал нас улыбкой. Я
кивнул ему и прошел к коммутатору. Фрида Тарбинг равнодушно посмотрела на меня.
— Позвоните, пожалуйста, миссис Линтиг, — попросил я, — и
скажите, что ее почтенный племянник ожидает в холле. Только, пожалуйста,
звоните очень тихо. Я не хотел бы беспокоить ее, если она еще спит.
В глазах Фриды Тарбинг мелькнуло понимание.
— Тихо звонить? — спросила она.
— Очень тихо.
— Понимаю, — кивнула девушка.
Портье скользнул по мне взглядом и отвернулся. Фрида
Тарбинг, не переставая работать на коммутаторе, сказала мне уголком рта:
— Вы действительно хотите, чтобы я позвонила?
— Нет.
Она снова повысила голос:
— Миссис Линтиг сказала, чтобы вы зашли к ней. Она
остановилась в номере 43-А на четвертом этаже.
Мы с Бертой Кул зашли в лифт, и черный мальчик-лифтер поднял
нас на четвертый этаж. В этой гостинице чувствовался шик. Обслуживание было
бесшумным и быстрым.
Мы подошли к номеру 43-А, и я постучал в дверь.
Почти сразу за дверью послышались шаги. Я посмотрел на
Берту.
— Сегодня именно тот день. Она уже встала и собралась. Видимо,
хочет ехать в Санта-Карлотту, чтобы быть там к обеду. Сегодня вечером они дадут
делу огласку.
Дверь открылась. На пороге стояла та самая женщина, которую
я видел в Оуквью. Она, нахмурившись, рассматривала нас, потом вдруг лицо ее
прояснилось. Она узнала меня. Я обратил внимание, что она не носит очков.
— Доброе утро, миссис Линтиг, — сердечно воскликнул я. — Вы
должны меня помнить. Я из редакции «Блейд», из Оуквью. Ваш приятель сержант
Харбет сказал, что у вас готов для меня интересный материал.
— Я не знала, что он хотел опубликовать это в Оуквью, —
нахмурилась она. — Я не… Вы знаете сержанта Харбета?
— Еще бы! Мы с ним старые приятели, — ухмыльнулся я.
— Ну, входите, — неуверенно пригласила она.
— Миссис Линтиг, это миссис Кул, — торжественно произнес я.
Берта Кул блеснула своими бриллиантами, и миссис Линтиг расплылась в улыбке.
— Очень рада познакомиться, миссис Кул. Заходите,
пожалуйста. Мы вошли в номер. Я закрыл дверь и заметил, что при этом
защелкнулся пружинный замок.
— Я не знаю всех подробностей, — начал я. — Насколько я
понимаю, газета Санта-Карлотты должна опубликовать этот материал одновременно с
нами.
— А кто вас послал? — спросила она.
— Ну конечно, Джон. Джон Харбет. Он сказал, что вы все об
этом знаете.
— О да, — сказала она. — Вы простите мне излишнюю
недоверчивость. Сейчас я вам расскажу. Я думаю, вы знаете начало моей истории —
как мой муж удрал, оставив меня без средств к существованию.
— Разве вы не получили какую-то собственность? — спросил я.
Она хрустнула пальцами.
— Жалкая подачка! Денег, которые я получила за это
имущество, не хватило и на два года. А с тех пор, как он удрал с этой шлюхой,
прошел уже двадцать один год. И все это время я пыталась его разыскать. На днях
мне удалось наконец его обнаружить. И как вы думаете, где он оказался?
— В Санта-Карлотте? — спросил я.
— Это блестящая догадка или вам Джон сказал?
— Это более чем блестящая догадка, — загадочно ответил я.
— Ну хорошо. Значит, он в Санта-Карлотте под именем доктора
Чарльза Лоринга Альфмонта. Он открыто и бесстыдно живет с этой девицей Картер,
и у них хватает наглости изображать перед всеми мужа и жену. Но самое
поразительное во всем этом, что он баллотируется на должность мэра. Вы можете
себе представить такую наглость?
Я тихо присвистнул.
— Поймите меня правильно, я не хочу мстить. Но, конечно, я
не могу допустить, чтобы эта тварь надела мантию респектабельности на свои
порочные плечи, а потом нанесла еще одно оскорбление обществу, став супругой
мэра Санта-Карлотты. Я думаю, мой муж снимет свою кандидатуру накануне выборов.
Если он это сделает, то, как вы понимаете, история не должна быть опубликована.
— Да, Джон мне все это рассказал. Я пообещал ему ничего не
печатать, пока не получу разрешения.
— Конечно, вы можете обыграть аспекты этой истории,
связанные с Оуквью, — сказала она.
— Это хорошо. Может получиться прекрасный очерк. А теперь
расскажите об этой Эвелин Харрис, которая приезжала в Оуквью, а потом ее убили.
Я так понимаю, что она работала на вас, пытаясь побольше узнать о вашем муже?
Лицо женщины стало холодным и подозрительным.
— А разве он вам ничего не рассказывал?
— Почему же? Рассказывал. Конечно, очень мало, но по
нескольким его фразам я понял все остальное.
— Как вы сказали вас зовут? Я забыла.
— Лэм, — ответил я. — Дональд Лэм.
Глаза женщины стали еще более подозрительными.
— Джон никогда не говорил, что у него есть друг в газете в
Оуквью.
