Фрида незаметно подмигнула мне, потом включила коммутатор и
быстро заработала переключателями.
Через несколько минут она развела руками.
— Никто не отвечает.
— Ну, тогда я ничего не могу… — начал портье.
— Мне показалось, — перебил я, — что в коридоре чувствовался
запах газа.
Любезная улыбка исчезла с лица дежурного. Его глаза
расширились, лицо побледнело. Он молча подошел к конторке и вытащил
универсальный ключ.
— Пойдемте. — Портье быстро зашагал к лифту.
Мы снова поднялись наверх. Портье попытался вставить ключ в
замок, но ничего не вышло.
— Дверь заперта изнутри, — сказал он.
— Дональд, ты у нас тощий, — сказала Берта Кул. — Попробуй
выбить стекло фрамуги, забраться внутрь и открыть дверь.
— Подставьте мне колено, — попросил я портье.
— Но я не уверен, что мы должны применить крайние меры, —
возразил он.
— Сейчас я тебя подниму, милый, — сказала Берта.
Легко, как перышко, она подняла меня вверх. Я вытащил из
кармана носовой платок, обернул им кисть и выбил стекло. В лицо ударил сильный
запах газа.
— Снимите туфлю и подайте мне. Я пока подержусь за фрамугу,
— сказал я Берте.
Я стал ногой на планку двери и висел, пока Берта сняла туфлю
и сунула мне в правую руку. Выбив из рамы остатки стекла, я бросил туфлю и
проскользнул внутрь. В комнате запах газа был совсем невыносимым. Я почти
ослеп, к горлу подступил ком. Все шторы и гардины были опущены. В полумраке я
едва разглядел неподвижную фигуру сидящей за столом женщины. Голова ее лежала
на левой руке, правая рука была вытянута вдоль стола.
Задержав дыхание, я подбежал к ближнему окну, сдернул шторы,
открыл окно, выставил голову наружу и вдохнул чистый воздух. Потом я подбежал
ко второму окну и сделал то же самое. После этого я занялся кухней. Все краны
газовой плиты были полностью открыты. Я слышал, как из них со зловещим шипением
вырывается газ. Быстро перекрыв вентиль, я бросился к окну.
— Открывайте! — послышался из-за двери взволнованный голос
портье.
— Наверное, ему стало плохо от газа, — отозвалась Берта. —
Скорее бегите вниз, позовите полицию!
Я услышал, как он бежит по коридору.
Потом Берта сказала таким же спокойным голосом, каким обычно
отдавала мне распоряжения по телефону:
— Принимайся за дело, милый. Сделай там все как следует. Я
подошел к столу.
Смерть застигла Фло Данцер, когда она что-то писала. На
столе лежало письмо в конверте, адресованное Берте Кул. Я подбежал с ним к
окну, вытащил письмо и бегло просмотрел его. Это был длинный сбивчивый отчет о
том, как она пыталась выдать себя за Амелию Линтиг. Я увидел имена Джона
Харбета, Эвелин Харрис, а потом, к своему огорчению, имя доктора Альфмонта из
Санта-Карлотты.
Я снова вложил письмо в конверт и, мгновение поколебавшись,
запечатал его. Потом вытащил из кармана конверт с написанным адресом и штампом
«Экспресс-почта», который всегда носил с собой. Я вложил в него конверт Фло,
запечатал и бросил через выбитое стекло в коридор.
— Что мне с этим делать, милый? — спросила Берта.
— Бросьте в почтовый ящик и сразу забудьте о нем.
В коридоре послышались удаляющиеся шаги Берты. Только теперь
я почувствовал сильную тошноту и головокружение. Я подбежал к окну и с
наслаждением вдохнул чистый воздух, потом снова вернулся к столу.
В руке Фло Данцер была зажата ручка. Под ее головой лежал
лист бумаги. Видимо, она писала до последнего момента, пока не потеряла
сознание.
Я вытащил из-под ее головы письмо и попытался прочитать.
«Тем, кого это касается», — с трудом разобрал я. Буквы
скакали и наползали друг на друга.
В номере был сквозняк, но запах газа все еще сильно
чувствовался.
Глаза мои слезились, и голова казалась удивительно легкой.
Потом в коридоре раздался мужской голос:
— Здесь ужасный запах газа.
Потом послышался голос женщины и быстрые удаляющиеся шаги.
Через минуту раздался голос портье:
— Сейчас приедет полиция и «скорая помощь». Ломайте эту
дверь. Там человек потерял сознание.
Я подумал, что для меня это лучший выход. Снаружи
послышались удары — кто-то пытался выломать дверь. Я подбежал к окну и упал на
пол. Закрыв глаза, я, словно сквозь сон, слышал, как дверь с треском
распахнулась и в комнату вбежали люди. Два человека подняли меня и вынесли в
коридор. Вокруг меня поднялась суета, взвизгнула какая-то женщина.
Потом раздался уверенный голос Берты Кул:
— Положите его сюда, на подоконник. Ноги держите повыше. И
смотрите, чтобы он не выпал.
Я почувствовал свежий воздух, сделал несколько глубоких
вдохов и открыл глаза. Вокруг толпились люди.
— Бедняга! Это была его тетушка… — произнес портье. Сознание
мое затуманилось, и все исчезло. Я снова пришел в себя от воя сирены. Через
несколько минут подъехал автомобиль полиции и следом за ним машина с красным
крестом. Я посмотрел на Берту.
— Не забудьте сказать им, что ее зовут Амелия Линтиг из
Оуквью.
— Это записано в книге регистрации, милый, — ответила Берта.
— Проследите, чтобы они все записали правильно.
Через несколько минут я попробовал встать. Меня качало, ноги
были как ватные.
— Как ты себя чувствуешь, парень? — спросил человек в белом
халате. — Сможешь сам дойти до машины?
— Я останусь здесь, с моей тетушкой, — ответил я, едва
сдерживая слезы.
— Ему плохо не только от газа, — прозвучал где-то рядом
голос Берты, — он ужасно переживает из-за тетушки. Дональд знал, что она была
крайне подавлена, но ничем не смог ей помочь.
Человек в белом халате приставил к моей груди стетоскоп.
— Его нужно сейчас же вывести на свежий воздух!
— Сперва я должен узнать, что здесь произошло! — слабо
сопротивлялся я.
— Вы можете зайти в номер, — сказал врач.
— Да, я обязательно должен подойти к ней!
— Бедный мальчик! — проворковала Берта Кул. — Это была его
любимая тетушка!
Я вошел в номер. Там уже дежурили полицейские.
— Слишком поздно! Ей уже ничем не поможешь, — сказал один из
них — К телу нельзя прикасаться, пока не придет коронер. Кто перекрыл газ?
