— Фигня какая-то получается... — Пётр задумался. — Ведь и моим заговорщикам союз с сильным и богатым кланом только на руку.
— Может они и не против вашего союза, но если неизвестный шантажирует их угрозой раскрытия... — ответила Светлана.
— Вот чем они вообще недовольны? — патриарх поднялся с кресла и начал расхаживать по комнате. — Я ж никого не притесняю, податей не требую, сам всем помогаю. Полный бред! Я не вижу во всём этом никакой логики!
— Значит, мы чего-то не знаем, чего-то очень важного, — сделала вывод Аврора. — Проще всего было бы расспросить кого-нибудь, но ведь они наверняка все под клятвой.
— Я могу поговорить с этой Настей, — предложила Света. — Обещаю не разрывать на части.
— Это вариант. Она тебя не знает, а в доверие входить ты умеешь, — согласился Вадим. — Ава, что известно про Настю и Мининых? Я вообще про них впервые слышу.
— Минины – небольшой независимый род, — начала Аврора. — Занимаются всем понемногу, не бедствуют, но и богатыми не назвать. Настя сейчас старшая наследница рода, но у неё был старший брат, погодка. Погиб в позапрошлом году в Академии во время обучения.
— Уж не Катя ли его? — насторожился Вадим.
— Нет, несчастный случай на занятии. Пытался доказать, что с помощью воздушного вихря можно взлететь. Свернул шею, спасти не смогли. По крайней мере, такая версия значится в отчёте ректора.
— Понятно... — протянул Вадим. — Непонятно только, при чём здесь мы вообще, и наши летуны в частности. Нужно больше информации. Света, потеребите с Кириллом Настю, я тебе чартер подгоню до Геленджика.
— У Кирилла дел хватает, невелика птица эта Настя, я и одна справлюсь. Да и Кирилл в доверие входить не умеет, ему проще голову оторвать, — Светлана, сидя в своей комнате, кровожадно оскалилась, представив эту картину. Голову Насте она и сама, если что, оторвёт, и Мининым в коробке отправит.
— Хорошо, — пожал плечами Вадим. — Ава, продолжай копать. Пётр Александрович, а тебе самое сложное...
— И что же? — патриарх приподнял бровь. При всём его уважении к Вадиму, мал он пока, чтобы ему, патриарху, указывать, что делать.
— Ничего пока не делать, и никого не казнить. Накроем всех разом.
— Да уж, это действительно самое сложное, — ухмыльнулся Пётр. — Но я постараюсь.
* * *
Сознание никак не хотело возвращаться. Попробовал открыть глаза, но они были как свинцом налиты.
«Рики, ты здесь?»
«Ага... Что ж так болит-то всё?»
«Болит – значит, живы».
«Утешил...»
Полежав ещё немного, я пошёл на второй заход. На этот раз удалось открыть глаза. Белый потолок, рядом, в поле зрения, перегородка, кажется, из натянутой на рамку ткани. Где это я?
«Тепло... — заметила Рики, — значит, не морг».
«Утешила...»
— Очнулся? — надо мной склонилась Марика. — Миша, как поправишься, я тебя самолично убью, понял!
— Аккхха, — попытался я ответить, но в горле, по ощущениям, застрял ёжик. — Пхить...
— Пей, — догадалась Марика, вливая мне в рот немного вязкой и мерзотной на вкус жидкости. — Это травки. Заговорённые.
— Катя? — я вспомнил последние мгновения.
— Жива, жива, не переживай. У неё голова каменная, вас так просто не перешибёшь. Ты знаешь, с какой скоростью вы врезались в скалу?
— Большой...
— Если бы не парашюты, было бы больше 200 км/ч! Даже для вас с Катей это слишком! Покров бы выдержал, а вот внутренние органы превратились бы в желе. Были бы два взбитых яйца в мешочках.
— Простите...
— Что заставили поволноваться? Отработаете! Да, впрочем, нам не впервой. Это ведь вы у нас такие молодцы, вечно везде голову суёте, а мы вас потом выхаживаем.
— Сколько... прошло... времени?
— Часа два, не ссыкуй, прогулов не наставят. Завтра уже на учёбе будете. Вас уже починили, так что завтра будете как новенькие.
— Болит... всё... — я закрыл глаза. Сил говорить уже не было.
— А это чтобы в следующий раз умнее был. Это регенерация тканей идёт, повреждённые клетки разрушаются. Сильно болит?
Я только моргнул в ответ.
— Ладно, так и быть, — Марика положила мне ладонь на лоб, и мне сразу стало легче. Я по привычке попробовал поделиться с ней маной.
— Ещё чего удумал, лежи давай! — она показала кулон на шее. — Мне тут вон что выдали. Накопитель. Я теперь маной впрок запасаюсь, и когда надо лечить – мне хватает. Оказывается, нормальная у меня ёмкость Источника, просто у целителей она в принципе большой не бывает.
Последние слова Марики доносились как через туман. Боль ушла, мне стало как никогда хорошо, и я провалился в сон.
Проснулся как от толчка, по ощущениям, совсем скоро. Но ощущения в теле были вполне нормальные. Открыл глаза, покрутил головой. То же место. Я со всех сторон отгорожен лёгкими перегородками. За одной из них – тихий разговор.
— Это так страшно было! — голос Кати! Ура! — Я этот парашют вытянула, как Миша сказал, чувствую, меня дёргает, но скала всё равно вот уже, и всё. Успела сгруппироваться, и биометом закрыться, а потом ничего не помню и вот, открываю глаза и я здесь.
— Не переживай, всё хорошо, — ага, а это Марика. — Как ты себя чувствуешь?
— Уставшей, но так вроде неплохо. Миша! Миша как?
— Жив, здоров, только очнулся вот час назад раньше времени, когда регенерация ещё не закончилась, так пришлось его обезболивать.
«Вот оно в чём дело! Надо было дольше спать!»
«Тебе бы только спать! На том свете отоспимся. Пошли к Кате, какие хоть новости то?»
«Фиг с тобой, пошли! Надеюсь, получится!»
Встать, как ни странно, оказалось несложно. Голова только чуть-чуть кружилась, но это нестрашно. После такой аварии всего лишь головокружение – это... считай что тебя по головке просто погладили и сказали «не шали».
Одет я был в какую-то хламиду больничного вида, то ли халат, то ли распашонка такая большая. Ну да ничего, мне не на бал.
Пройдя между перегородками, я по голосу нашёл Катю с Марикой.
— О, проснулся! — Марика, одетая в типичную форму медсестры, обернулась ко мне. — Ну как, налетался?
— Нифига, — я улыбнулся, — просто в следующий раз будем осторожнее. Да, Катюха?
— Ага! — та показала мне большой палец. — Всё, что не убивает, делает нас умнее!
— Сильнее, ты хотела сказать? — прищурилась Марика.
— Ну, кому чего не хватает, — Катя вздохнула, — мне вот мозгов явно не хватает, глядишь, не встревала бы...
— Боже мой, какая самокритика! — расхохоталась Марика. — Это надо было на видео записать! Катарина Лоленко признаёт, что ей ума не хватает!
