«Рики, милая, я спать хочу сейчас больше всего на свете! Это может подождать до утра?»
«Сомневаюсь, что Катя станет ждать утра».
«Чего???»
Сон как рукой сняло.
«Миша, ей сейчас очень нужна поддержка. Я готова с тобой поспорить, что она придёт. Только маму спать отправит. И вообще, чего ты так боишься? Думаешь, после всего Ольга Алексеевна хоть слово против скажет?»
«Чего боюсь? Что вы опять будете проверять меня на прочность. А мне опять будет чертовски сложно удержаться».
«Миша, ты упёртый до ужаса!»
«Я же сказал: когда найдём тебе тело».
«Хорошо-хорошо, как ты сказал, так и будет! Эгоист!»
Мы бы, может, и дальше спорили, но в этот момент дверь скрипнула, и в комнату проскользнула Катя. Узнал её в темноте по пропорциям фигуры.
— Можно? — шепнула она.
Я молча отдёрнул простынь.
Катя улеглась, повернувшись ко мне спиной. Одета она была, кажется, в длинную футболку.
Немного подумав, я обнял её за талию и подтянул к себе, уткнувшись носом в копну волос. Чуть щекотно. Поворочавшись, вторую руку я засунул под подушку. Вот так удобнее.
— Спасибо, что остался, — заговорила Катя. — Ты мне сейчас очень нужен.
— Рики так и сказала, — я хмыкнул. — Не дала мне уснуть, ждали тебя.
— Сестрёнка, ты лучшая, — пробормотала Катя, похоже, засыпая, — я вас обоих очень люблю...
Последние слова я едва расслышал. Катя ещё чуть поёрзала, потом взяла мою руку и переложила с талии к себе на грудь. Конечно, никакого лифчика под футболкой не оказалось, так что мне сразу стало не до сна, организм отреагировал максимально естественным образом. А вот моей ночной гостье наоборот, стало очень уютно, да так, что она засопела в обе дырочки.
«Хи-хи-хи! Что будем делать? — раздался в голове голос Рики. — Я всё чувствую!»
«Отстань, развратница!»
* * *
— Дорогой, — обратилась к своему мужу женщина в опрятном платье и наброшенном поверх медицинском халате, — этот месье хочет с нами поговорить.
Дело происходило ранним утром, в отделении нейрореабилитации одной из лучших больниц Парижа — Питье-Сальпетриер.
На кровати, подключенная к аппаратуре жизнеобеспечения, лежала девушка. Тёмные волосы были коротко острижены, лицо закрывала кислородная маска, через прозрачный пластик которой виднелись тонкие черты лица. Рядом с кроватью в кресле сидел мужчина лет сорока пяти на вид, к которому и подошла женщина. Внешнее сходство её с единственной пациенткой в палате говорило об их близком родстве.
А за прозрачной дверью стоял Вадим Тихомиров собственной персоной, в джинсах и рубашке, с рюкзаком за плечами.
— Думаю, Жанне мы не помешаем, о чём бы ни пошёл разговор, — ответил мужчина, глянув на посетителя, после чего поднялся из кресла и открыл дверь. — Бонжур, месье, прошу Вас.
Вадим переступил порог, после чего подал мужчине руку для приветствия.
— Вадим Тихомиров, — представился он по-французски, одновременно передав мужчине толику маны. Почувствовав отклик, Вадим закончил фразу: — глава старшего клана, из России.
При обмене маной глаза у мужчины расширились от неожиданности, но больше ничем своё удивление он не выдал.
— Леон Гренье, моя жена Мари и наша дочь, — мужчина кивнул на кровать, — Жанна. Мы простые люди. Чем обязаны вниманию столь высокого гостя?
— У меня есть для вас предложение, касающееся вашей дочери. Однако информация, которую я Вам при этом должен буду сообщить, является конфиденциальной. Мне будет достаточно незащищённой клятвы.
Леон и Мари переглянулись, и в глазах жены мужчина увидел столько надежды, что кивнул, соглашаясь.
— Не сочтите за резкость, месье Тикомироф, — Леон с запинкой произнёс непривычную фамилию гостя, — но мы с Вами не представлены и не знакомы, я про Вас ничего не знаю...
— Я понимаю, — Вадим и бровью не повёл. — С меня аналогичная клятва говорить правду. Устроит?
— Конечно.
Леон протянул руку, и они обменялись клятвами, после чего аналогичную процедуру прошла и Мари.
— Вы, полагаю, в курсе существования технологии виртуальной реальности? — начал Вадим свой разговор издалека.
Леон скривился.
— Более чем в курсе. Наша дочь провела в вирт-капсуле так много времени, что мы уже не уверены, знакомы ли мы с этой девушкой.
— Мне жаль это слышать, впрочем, с этой проблемой мне самому пришлось столкнуться. Так вот, я — изобретатель этой технологии.
Муж и жена снова переглянулись. Они ожидали, что их собеседник врач, целитель, да кто угодно, но только не инженер-изобретатель.
— Очень любопытно, но какое это имеет отношение к Жанне? — спросила Мари.
— Это и есть то, ради чего я попросил о клятве. Дело в том, что при определённых условиях сознание подключённого к капсуле человека может оставаться в вирте даже после отключения капсулы. Но человек при этом остаётся в коме. Мы называем это феноменом блуждающего сознания.
— И Вы хотите сказать, — привстал с кресла Леон, — что наша дочь заблудилась в одном из этих миров?
— Это вряд ли. Насколько мне известно, она впала в кому по иной причине.
— Это ведь врачебная тайна, — прищурилась Мари.
— Конечно, но я обладаю ... специфическими возможностями.
— Вы поклялись говорить правду, не юлите, — нахмурился Леон. — Говорите прямо, как есть.
— Источник информации непринципиален.
— Понятно. Вы взломали медицинскую базу данных, — Мари скривилась. — Русские хакеры.
— Как я уже сказал, — Вадим вздохнул, — это неважно. Важно то, что мы сейчас обсуждаем возможность помочь Жанне.
Леон почесал бровь, ещё раз посмотрел на жену. Всё та же мольба во взгляде, мол, неважно как, но придумай что-нибудь!
— И о какой же возможности идёт речь?
— У меня в рюкзаке оборудование для загрузки сознания в виртуальную реальность. Если душа Жанны ещё не покинула тело, есть шанс, что сознание загрузится в вирт, и с Жанной можно будет пообщаться.
— Но? Всегда есть какое-то но.
— Во-первых, — Вадим мысленно сплюнул, клятва заставляла его рассказать обо всех сложностях, — мы никогда не пробовали работать с людьми, находящимися в глубокой коме. Только с людьми, находящимися во сне, или в лёгкой коме. Я не знаю, сработает ли это в случае Жанны. Во-вторых, если даже получится загрузить её сознание в вирт, нет никаких гарантий, что получится вернуть её обратно и привести в чувства.
— То есть Вы ни в чём не уверены, но прилетели из России, чтобы что? Зачем это Вам? В России нет своих коматозников?
