Шум расходится во все стороны, но сам автомат остаётся цел. Любопытно! Автомат преобразовал энергию от удара в звуковую волну.
Бум…ммммм.
Удар усиленный аурой, преобразовался в дребезжание.
Отложив уже знатно помятую трубу, встаю в стойку бойца ближнего боя.
[Всё твоё тело, это инструмент Саджи, — снова звучит голос Фемиды в моей голове. — Иногда враг лишает тебя оружия или застаёт врасплох. В такие моменты помни, мастер меча опасен и без своего оружия. Средняя дистанция, это меч. Ближняя дистанция, это ножи и кинжалы. Сверхближний бой, это всегда руки и ноги.]
Фи… она называла это однодюймовым ударом. Даже Рейдзи отлетал получая такую атаку в сверхближнем бою. Всё тело превращается в одну пружину. Надо всего лишь встать к противнику в упор. Пальцы ног передают импульс коленям, те к поясу. Спина едва заметно разворачивается и посылая всю накопленную мощь сквозь плечо, локоть и кулак в тело противника.
Быдыщ!
Разблокирован личный навык: Бой без оружия 0.01 % [Стадия: изучен]
Тип: атакующий || Энергия: аура, святая сила, духовные частицы || Эффект: при использовании энергии увеличивает урон в ближнем безоружном бою на 25%
Торговый автомат каким-то чудом продолжает стоять на месте, но его стекло разлетелось на мелкие осколки. Металлический корпус дрожит так, что аж прикасаться к нему страшно. Есть и хорошая новость!
— Говард, давай перекусим чем бог послал.
— Сальваторе! — напарник накинулся на сладкие батончики, прихватив бутылку воды.
Я чуток опередил его, взяв странного вида напиток, с нижней полки автомата. Только он один излучал духовные частицы. На вкус как холодный кофе. Система снова не распознала эффект, но так мы хотя бы поели нормально.
Мы снова двинулись в путь по тёмному тоннелю. Ни монстров, ни подозрительных шумов нам не попадалось. Казалось, будто локация подземелья отрезана от мира Земель Надежды.
На второй станции — Северная — нашлась каска строителя со встроенным фонариком. Со слов Говарда, к ней Курц тоже подходил, но не взял и сел обратно в поезд. Если я правильно понял, то каска — это артефакт и если её разбить, можно получить какую-то руну навыка. Потому как питается это чудо техники маной того, кто наденет его на голову. В общем, сейчас каска красуется на голове Говарда.
На третьей станции — почему-то названной Смоленской — нам встретилась какая-то дичь. Ожившая бронзовая статуя Ленина бубнила какую-то речь со своего постамента, кривляясь как припадочная. Будто в неё вселился злой дух и тому было маловато места в этом металлическом теле. Напротив этой криповатой картины стоял заставленный едой стол. На стульях сидела сотня трупов. Тут и дурак поймет, что стоит взять не тот предмет, как сработает ловушка. Или статуя кулаки в ход пустит или мертвецы оживут.
— Здесь вся еда отравлена, — зажимая нос, гнусавым голосом пробубнил Говард. — Я на такие столы в трущобах насмотрелся. Последний ужин называется.
На этой станции, судя по следам, Курц даже не выходил из вагона. Боялся? Или знал, что не справится? Что он вообще искал?
Ещё раз переключившись на поиск духовных частиц, я нашёл за дли-и-и-и-нным столом всего два предмета, излучающие таковые. Кусок чёрного хлеба в одном месте и недопитый стакан вина в руке одного из мертвецов.
— Не, Саджи! Я это трогать не буду.
— А яд в них есть?
— Говорю же, тут всё отравлено, — скаут кивнул на еду в моих руках. — И это тоже отравлено. Я и без навыков системы такую пакость определять могу. Курц научил.
В голове промелькнула догадка. Не слушая напарника, я все же съел хлеб и тут же ощутил постепенно немеющий язык. Запил стаканом отравленного вина и меня бросило в жар. Ноги подкосились, но я удержался схватившись руками на напарника. Волны ауры одна за другой прошлись через весь организм, оценивая урон. А того толком не было. Бинго!
Взаимно компенсирующие друг друга яды. Причем в обоих были то ли духовные частицы, то ли сами яды выступают в роли постоянного бафа для моего организма.
Десять минут спустя, мы добрались до четвертой станции. На стене, напротив перрона, красовалась надпись — Вавилон. Здесь даже я завис, впервые встретившись с подобным.
Всё! Абсолютно всё пространство станции было заставлено рядами книг до самого потолка. Всего один вход позволял пробраться внутрь этой горы интеллектуальных достижений человечества. Говард не стал подниматься на перрон, сказав что тут явная ловушка и Курц тоже не выходил из вагона. А вот я вошёл! Не мог не войти.
Ловушка! Очевидно же, что это ловушка сделанная каким-то наглухо долбанутым божеством Тальзеура. Я провёл рукой по корешкам атласов других миров, с наслаждением вдыхая аромат новых книг. С тоской глянув на горы никем не прочитанных комиксов. Мельком глянул на стопки книг о фантастических мирах и проходя мимо них ощутил в душе тоску истинного мага. А ведь я именно такой маг до самого мозга костей!
Маги — это те, кто могут мечтать. Фантазии других для них огонь надежды. Мы открываем порталы в другие миры, воскрешаем мёртвых и всё это стало возможным лишь из-за того, что один маг поделился своей мечтой с другими людьми. Через книгу, через услышанный и пересказанный рассказ мы делаем друг друга лучше. Вот для кого это божество приготовило эту станцию-ловушку. Для нас магов — для тех, кто еще способен мечтать и верить в чудеса.
Закрыв глаза, я снова отключил все органы чувств и едва не «ослеп» от обилия духовных частиц. Ими было пропитано всё вокруг. Книги, воздух, и даже бетонный пол станции. Уверен, в столь плотном магофоне никакие навыки поиска нормально не работают.
Прогуливаясь между стопками книг, я касался их корешков и постепенно понимал — достану хоть одну книгу и тут всё рухнет. Нет, не так! Достану не ту книгу, и станция обрушится. Здесь даже просевший потолок держится на стопках книг.
Бродя почти час по станции, я думал о том, какая тут вообще логика? Ну не может божество быть настолько долбанутым, чтобы оставить приз для счастливчика, но не дать к нему никаких подсказок. Может подсказки вне подземелья? Или на предыдущих станциях? Или само по себе это место и есть дар для тех, кто может чувствовать духовные частицы?
Ещё раз пройдясь по перрону, заметил что Говард спит забившись между рельсами. Похвальная смекалка. Напарник понял, что меня лучше не трогать и одному соваться на другие станции ему не вариант. Вот и отдыхает, ожидая, когда я приму решение двигаться дальше.
Шагаем дальше. Есть такой вид медитации, когда просто медленно идешь ни о чем не думая. Тем временем из подсознания лезет всё, что тебя волнует. Семья, отсутствие друзей, приятные воспоминания об эпохе Хризалиды. Даже Леон и Рейчел, спустя года не кажутся такими уж злыднями. Им просто хватило смелости на предательство и жестокость — я себе и сейчас такого не позволю. В общем, не важно.
