[Носитель получил значительные повреждения. Скелет: 12%. Закрытые переломы: три правых ребра, правая мало берцовая кость. Ушибы внутренних органов: печень, правое легкое. Повреждения кожного покрова: крупные гематомы с правой подвздошной стороны, рассечения кожи лба над правым глазом, глубокая ссадина на правой ноге.Провожу дальнейший анализ… ]
Хаджар, помогая себе руками, загребая таявший снег, смог кое-как принять полулежачее положение. Прислонившись к сосне, он посмотрел на руки — все в крови и синяках. Шуба и камзол под ней — изорваны. Нога, мокрая от крови, буквально породнилась с прилипшей к ней штаниной.
Мальчик, сцепив зубы и буквально воя от боли, взял пригоршню снега и вытер ею лоб и лицо. Голодный мороз, искусавший лицо, немного привел его в чувства, а талая, холодная вода смыла кровь с лица и глаз.
Наконец-то он смог нормально видеть.
Впрочем — тут же пожалел об этом.
Вот буквально только что, вместе с дядей, Няней и корпусом личной стражи они возвращались из зимнего имения, где провели последние две недели по рекомендации лекарей. У Элейн, при рождении, что-то не так сложилось с иммунитетом и поэтому уже второй год они проводили самые холодные времена в горах. Лекари говорили, что воздух из тех мест поможет ей вырасти крепкой и здоровой.
Хаджар же подозревал, что по большей части его матери и отцу тоже требовалось время для них двоих, без детей. А поскольку отец чаще пропадал на войне и советах, то они не так уж часто могли выкроить хотя бы пару часов друг для друга. Так что, наверное, устраивали себе отпуск.
— Проклятье, — выругался мальчик.
Он приложил ладонь ко лбу, прячась от застывшего в зените солнца, и посмотрел наверх. Они ехали по узкому склону, но это далеко не первая поездка экипажа по этой дороге. Тем более в корпусе имелось несколько практикующих, так что внезапный камнепад их бы не застал врасплох.
— Ну разумеется, — проворчал ребенок.
Они находились у самого подножья скального обрыва. У пролеска, с которой начиналась долина Лидуса. Так что можно сказать, что они срезали дорогу. Ну или спрыгнули с дороги… аккурат с несколько километровой высоты.
— И как мы вообще выжили… — прошептал принц и буквально мгновением позже нашел ответ на оба своих вопроса. — Элейн!
Глава 1709
Прямо у подножья горы валялись разбросанные остатки кареты. Обломки козлов, древесные пластины стен, железные, искореженные рессоры. По самим камням еще стекали потоки крови. Хаджар, провожая их взглядом, ожидал увидеть худшее, но, благо…
Наверное, это не говорит о нем ничего хорошего, но он действительно воспринял за благо десяток изорванных, обезображенных, местами будто об терку истесанных, тел стражей и лошадей. Воины, чтобы они не сделали во время падения, каким-то образом смогли сберечь карету и находящихся в ней людей.
Ценой своей жизни.
Хаджар на мгновение отвернулся. В сущности, он не был тем дитем, что его видел основной мир, но даже так — вид валяющихся на снегу ошметков плоти, раскуроченных доспехов и того, что некогда являлось лошадьми — к этому его не готовила жизнь ни в дворце, ни в Городе.
Ровным дыханием (не взирая на то, что каждый вздох вызывал резь в боку), как в старину — в бытность калекой, успокоив бешено бьющееся сердце, принц пополз к разорванному навесу. Может провидением богов, а может милостью предков, хотя, скорее всего — и то, и другое да еще и героизм стражей сверху, но карета полетела не прямо со склона в пропасть, из-за чего никто бы из них не уцелел, а начала скользить по обледенелому склону. Ну а внутреннее богатое убранство сыграло роль амортизатора.
Скуля от боли, подтягивая ноги и стараясь не сильно прислоняться ко снегу правым боком, принц дополз до Няни. Окровавленная, укрытая обломками, рваной обивкой и полотнами ткани, она разбитыми руками сжимала маленький сверток из доброго десятка одеял.
Хаджар потянулся рукой к носу человека, которого считал частью своей семьи. Она дышала, прерывисто, дергано, но дышала.
— Хорошо, — прошептал принц.
Его рука дрогнула, сердце пропустило удар. Несколько мгновений он не решался отвернуть край одеял и посмотреть внутрь свертка. И все же — неизвестность оказалась хуже любой конкретной реальности, так что принц, трясущимися, негнущимися от холода пальцами, потянул за край одеяла.
— Хорошо, — повторил он, после чего, привалившись к обломкам кареты, добавил. — Хорошо, наверное, быть тобой, сестренка.
Принцесса Элейн, завернутая в ткани и одеяла, даже не проснулась. Без единой царапины — она словно не упала со скалы, а переместилась сюда на крыльях ветра.
Благо, перед выездом её напоили специальным отваром, дабы девочку не укачало, да и в целом — Элейн не очень хорошо переносила путешествия. Её всегда тянуло к дому. А если быть точнее — к матери и отцу. Хаджар всегда находил это милым.
Он снова посмотрел наверх. И снова выругался.
Даже если все произошедшее — несчастный случай, то, учитывая, что они ехали в самом центре каравана — странно, что здесь сейчас лежит только несколько стражей и всего одна карета. Их карета.
Ни одно природное явление не сможет так точечно ударить по наследникам престола Лидуса. Если, только, это явление не является рукотворным. Вот только все бы это имело хоть какой-то резон в мире Земли. Убийство наследника, обставленное рядовым несчастным случаем — как удобно и эффективно.
Но Безымянный Мир, во всех отношениях, далек от мира Земли. Здесь, где практикующие могли прожить несколько веков, не имело никакого смысла разбираться с их наследниками, потому как, при помощи специальных зелий и трав, процесс зачатия можно было едва ли не поставить на рельсы.
Поэтому в первую очередь, во всех королевствах, в том числе и Лидусе, разбирались со старшим поколением.
— Дядя, — разбитыми губами прошептал Хаджар.
Его вечно озорной, смешливый, иногда строгий, но чаще — немного грустный и отстраненный дядя. Хаджар любил ездить у того на плечах, сходится в шуточных поединках на мягких ветках от растущей в саду ивы и слушать множество историй об их героических походах с Хавером.
Он ехал сразу после их корпуса — в авангарде стражей принца и принцессы.
Если и совершалось покушение, то именно на него.
Проклятье…
Мальчик огляделся, выбрал самый подходящий из обломков и попытался, используя находку вместо костыля, подняться на ноги. Но стоило ему положить более-менее ровную часть дерева под правую подмышку и попытаться встать — грудь как кипятком обожгло.
Принц вскрикнул от боли и упал обратно в снег.
Ему понадобилось почти несколько минут, чтобы вжавшись в снег, стараясь не шевелиться и дышать как можно тише — унять боль в разбитых ребрах и боку. Только после этого, бережно стянув часть обивки и каких-то лент с Няни, он, пользуясь тем, что рядом обнаружился острый край искореженных рессор, нарезал и связал что-то вроде подушку, которую и обернул вокруг обломка.
