Потянулись секунды, слишком медленные, чтобы осознавать все мимолетность происходящего и слишком кровавые и пропахшие смертью, чтобы их не замечать.
Все бытие воинов сосредоточилось вокруг команд “Шаг” и “Держим”.
С каждым новым обменом залпов лучников в связке с артиллерий, против техник воронов земля все размякала и размякала от крови. Тела мертвых, без всяких почестей, попросту отбрасывали в сторону — тризну по ним споют позже, а сейчас требовалось только одно — чтобы они не мешали.
— Держать! — вновь выкрикнул Хаджар, а затем, сквозь прореху в рядах увидел закованного в темные латы противника. И уже новая команда прогремела над полем брани. — Первая линия! Сталь к стали! Сталь к стали!
Глава 1726
Хаджар оттолкнул щитом ближайшего противника и, не сбавляя скорости, развернулся на пятках. Используя инерцию, шипом все того же щита он пробил грудь воину, стоявшему за спиной первого. Высвобождая руку из перевязи, Хаджар обхватил щит с двух сторону и крутанул, поваливая раненного прямо под ноги стоявших рядом. В этом не было ни стилей, ни приемов, ни техники.
Война вообще не про это.
Перехватив Синий Клинок поудобней, Хаджар оттолкнулся от тела и, поднявшись над уровнем вражеской линии, врубился в самый центр. Первым же ударом разрубив воительницу, Хаджар намотал её длинную косу на руку и выставил перед собой половину тела в качестве нового щита. Несколько мечей врубилось в консультирующую плоть, заливая генерала кровью.
Тот лишь сплюнул, утерся отсеченной косой и, выкинув ту, продолжил сечу. Подрубив ногу стоявшего справа и освободив путь для Лэтэи, Хаджар взревел:
— Вторая линия — по флангам! Третья и… — кто-то попытался дотянуться клинком до горла Хаджара, но тот отбил удар и, поднырнув под возвращающийся вражеской меч, нанес быстрый и хлесткий удар в паховое сочленение брони. Что-то небольшое, кровавое и округлое упало на землю, а противник застонал и захрипел, но страдания его оказались недолгими, так как уже в следующее мгновение голову несчастного пробил удар копья. — Третья и четвертая линии! Сталь к стали!
Вторая линия потоками хлынула по флангам, замыкая окружение фанатиков и отсекая их от возможной помощи с боков. Это давало достаточно времени, чтобы успело подойти подкрепление для первой линии и при этом не смять её саму.
Но все эти мысли кружились где-то на самой границе сознания. Все естество Хаджара, все его “я” было сосредоточено только на одном — на следующем силуэте противника. Те, кто говорят, что помнят лица тех, кого застали в сече — лгут. Ты не видишь не только лица, но и рук и ног. Только размытое пятно, стремящееся тебя убить.
Хаджар умирать не собирался.
Уж точно не сегодня.
Уклонившись от выпада, пропуская удар меча себе за плечо, Хаджар левой рукой обхватил локоть мечника и, потянув вниз, буквально вбил Синий Клинок прямо в горло фанатика. Булькающая, горячая, розовая кровь потекла по рукам и одеждам, но Хаджар даже не видел, как упало тело, но бился дальше.
Подныривая под выпады, парируя секущие и режущие взмахи, он сам, каждым новым движением Синего Клинка, оставлял все больше и больше тел за своей спиной. Вот очередной противник попытался, будто в какой-то глупой дуэли, сделать обманный прием, направив меч в ноги Хаджару, чтобы потом вспороть тому живот.
Вместо ответа, Хаджар попросту сдал чуть назад, схватил раненного соседом бойца фанатиков и бросил на меч его же соратника. В итоге оказался вспорот не живот, а спина орденовца, после чего Хаджар, с ревом, бросился вперед, выставив плечо на манер тарана. Он повалил обоих на землю и, пока те еще падали, одним ударом снес голову обоим, а сам, чтобы не упасть, схватился за копье Лэтэи и, выбросив себя вперед, закружился юлой.
Каждый удар его меча находил свою жертву и хищный клинок с жадностью собирал богатую жатву из осколков Черного Генарала. Он пожирал души, впитывая их силу, поглощая терну и раздирая мистерии.
Наконец, Хаджар вырубился на небольшое открытое пространство. Со всех сторон кипела битва. Звенела сталь, кровь вскипала от горячих искр, дождем, без разбора, сыпавших на головы живым, мертвым, раненным. Отрубленные конечности, вываливающиеся кишки, стоны и вопли. Все это не трогало душу Хаджара.
— Генерал! — выкрикнул мужчина средних лет в темной броне и гербом ворона. — Для меня будет чес…
Хаджар сделал легкий подшаг и Синий Клинок пробил гортань говорившего. Развернув рукоять меча, генерал выстрелил рукой в сторону и рассек тело до самого паха. Половины рухнули в разные стороны, а Хаджар продолжил жатву.
Он резал и сек, а когда было надо — бил руками и толкал ногами. Без всякого изящества или красоты. Тело, усиленное терной и меч, пропитанный мистериями, служили всего одной цели — выжить и убить.
Удар, еще удар, всплеск крови, сплюнуть, удар, еще удар. И больше никаких мыслей. Никаких звуков. И так, до тех пор, пока перед ними вновь не расширился мост. И на берег, наступая на тела, погружаясь по щиколотку в кровь, не вышло еще около семи тысяч мечей.
— Хаджар, — Лэтэя, чьи волосы из почти серебренных стали ярко-медными, тяжело дышала и опиралась на копье. — Такими темпами мы не дождемся Шакха и Алба-удуна.
Генерал и сам это прекрасно понимал. Чтобы операция прошла скрытно, отряду гнома и пустынника пришлось сильно углубится по линии берега, так что их путь по озеру кратно удлинился. И сколько бы мечников воронов они сейчас не положили — никто не мог сказать точно, как много их находилось в замке, а что касается воинства Чужих Земель, то…
Отбив чужой меч и, легким движением запястья поддев вражеский клинок, Хаджар одним хлестким ударом отсек предплечье противника, после чего, на лету перехватывая клинок, вонзил его в живот фанатику, позволив хищному духу досуха выпить жертву.
Генерал обернулся и быстро оцени поле брани. Они довольно знатно порядили фанатиков, но среди тел, как неподвижных, так и стонущих, лежало ничуть не меньше воинов Хаджара. Может те и могли бы проявить себя лучше, если бы не отсутствие Реки Мира, но война не знала сослагательного наклонения.
— У меня есть идея, — процедил Хаджар. Он развернул меч перед собой и, выдохнув, призвал четверть запаса энергии, мистерии свет терны. Слив их воедино, Хаджар использовал свой новый прием “Муссон”. И с ревом, — ЭЛЕ-Е-Е-ГОР! — на головы фанатиков обрушился дождь из белоснежных перьев птицы Кецаль. И там, где они касались земли или защитных техник фанатиков — вспыхивали отсветы ударов Синего Клинка.
Десятки и сотни воинов ордена, разрубленные и рассеченные, падали в мешанине брони и органов — своих и чужих. Хаджар уже собирался использовать технику еще раз, не заботясь о том, какими силами потом придется сражаться с Мастером секты, как небо рассек луч тьмы и черные крылья сложились на земле, выпуская на волю все того же безумца.
Несмотря на то, что Горенед представился, как “седьмой ученик”, Хаджар сильно сомневался в правдивости сказанного, потому как стоило тому появится на поле брани, как битва смолкла. Фанатики, при виде безумца, с поклоном отступали, освобождая место для сражения.
