Хаджар действительно находился в компании адептов, шагнувших далеко за пределы не только его понимания, но и способностей.
— Патовая ситуация, неправда ли, — хмыкнул Элегор.
Глава 1688
— Убирайся с моей земли, фанатик, — прорычал Эден. — забирай своих шавок и проваливай.
Горенед сделал вид, что задумался. Даже затылок картинно почесал. Интересно, именно так другие видели Хаджара из-за чего и прозвали его Безумным. Но одно дело носить немного незвучное прозвище, а другое дело — действительно страдать расстройством рассудка.
Элегор Горенед являлся, как это было принято называть в современном мире Земли — ярким представителем прослойки социопатов. При этом явно наслаждавшийся своим буквально осязаемым сумасшествием.
— Если я ничего не путаю, достопочтенный глава секты, — психопат-фанатик отвесил глубокий поклон и даже махнул воображаемой шляпой. — В этот конкретный момент там, — он указал пальцем наверх. — именно мои люди потрошат ваших людей, а не наоборот. Так что я не вижу, что вы можете предложить мне, чтобы я вернулся обратно с пустыми руками и глубоко разочаровал собственного мастера.
— Я могу дать клятву крови.
— Да? — Элегор в недоумении вздернул бровь. — И какую же?
Эден бросил быстрый взгляд в сторону Хаджара, после чего, без тени сомнений, ответил:
— Если вы уйдете с моей земли, я принесу клятву, что ни при каких обстоятельствах секты Сумеречных Тайн не присоединиться к походу против Ордена Ворона.
Хаджар даже не удивился. Чем выше по лестнице развития, тем больше мир боевых искусств не про сражения, а про вот такую болтовню и толкание невидимых активов туда-сюда.
Какой смысл сражаться на таких уровнях, если каждое сражение обязательно закончится тем, что даже выигравшая сторона потеряет столько крови, что на её запах слетятся все стервятники округи и растащат победителя на маленькие кусочки.
— Предложение, конечно, интересное, но, — Элегор развел руками. — Вы не представляете для нас никакой угрозы. Как и, собственно, ваш этот так называемый поход. А единственная ценность в Сумеречных Тайнах для Ордена, — Горенед указал на лежавший на постаменте камень.
— Если мы не представляем угрозы, то почему столько лет вы…
— Позволяли вам существовать и даже, как вы это называли, доминировать над регионом? Все просто, старик — нам нет до вас дела. Как и до этого или любого другого региона. Все равно, когда вернется наш Учитель — все исчезнет, как оно и должно было исчезнуть много эпох назад. Ты говоришь, что не присоединишься к походу? Готов повернуться спиной к хрупкому союзу Чужих Земель, чтобы сохранить свою секту?
Элегор засмеялся. Каркающе. Чавкающе. И абсолютно безумно. В этом не смехе не было ни капли разумности. Только наслаждение видом того, как в глазах Эдена появлялось понимание происходящего.
— Ты думал я сказал, что ситуация патовая, потому что до нас добрался мой несмышленый братец? — Элегор усмехнулся, сверкая все тем же пьяным безумием. — Патовая она потому, старик, что если ты не отдашь камень без боя — то умрешь, как и вся твоя секта и место, которое вы называете домом. А если отдашь — то ничего, в целом, не изменится. Лишь успеете попробовать надышаться перед смертью. А это, как мы оба знаем, не самая светлая идея.
Горенед снова засмеялся, а потом повернулся к Хаджару.
— А неплохой стиль, братец. Я все время думал, как у тебя это так ловко получается — тянуть время. А всего-то лишь надо — залезть в голову противнику. Спасибо за науку.
Глаза Хаджара расширились от понимания происходящего.
— Щиты! — выкрикнул он, но было уже поздно.
Горенед вытянул перед собой странную, монструозную левую руку. Покрытая серой кожей, бугрящаяся от мышц, перетянутая жилами-канатами и увенчанная длинными когтями. Она вспыхнула десятками рун, переплетавшихся друг с другом в вязи магических символов. Инстинкты Хаджара мгновенно опознали заявившуюся в комнату костлявую старуху.
Нисколько не раздумывая Хаджар использовал все имеющиеся в его арсенале козыри. Терна вспыхнула ярким пламенем, энергия забурлила горячим пожаром. Хаджар, если бы видел себя со стороны, удивился бы тому, что могло показаться словно ареол его силы лег на плечи генерала синим плащом.
Одновременное использование Звездной Вспышки и Воина Ветра еще недавно могло бы разрушить энергетическое тело Хаджара, но после многочисленных боев и использования терны, Хаджар начал намного лучше понимать эту силу.
В его левой руке оказался едва заметный, прозрачный клинок, сотканный из ветра. Оба они — меч ветра и Синий Клинок сияли звездным светом. Птица Кецаль, огласив свод протяжным криком, укрыла Хадажра крыльями из тысячи мечей, но даже этого — техники, ставшей основанием империи драконов и техники, созданной Черным Генералом, пусть и в своих усеченных формах, не хватило, чтобы сдержать мощь магии Ордена.
Чтобы не использовал Горенед, с криком полным безумия и наслаждения собственной болью, с радостью жертвуя левой рукой, генерал ощутил присутствие иного. Чего-то, что не должно было существовать не просто — в это мире, а в самой реальности. Чужое, непонятное, не осознаваемое разумом. Глаза не могли увидеть воплощения призванной Горенедом мощи, буквально пропитанной запахом храма Темных Богов и потому за дело взялось воображение.
Сознанию требовалось привязаться хоть к какому-то образу. Нечто, напоминающее собой пасть, из которой вылезали когти и клыки, становящиеся руками и лапами, которые, в свою очередь, раскрывались пастями откуда вновь тянулись когти и клыки. И это нечто мгновенно развоплотило старейшин. За спиной Горенеда прахом развеялись двое фанатиков — и только теперь Хаджар понял, зачем они потребовались Элегору.
Он пожертвовал не только левой рукой… и не только он…
Волна чего-то, перед чем мрак и тьма кажутся полуденным солнцем, вихрем закружилось под сводами древних стен. Эден кричал и стонал, но держал перед собой булавы, накрывшую уцелевших огненными крыльями. И если в любой другой ситуации они бы смогли затмить своим пламенем гремящий пожар летней рассвета, то сейчас лишь одиноко вспыхивали в лоскутах ворвавшейся в реальности Грани.
Абрахам с Гаем стояли позади Эдена, их оружие сияло светом терны такой мощи, что Хаджар сомневался, могло ли вообще тело смертного выдержать такое количество этой странной силы. Но даже этого было не достаточно, чтобы пронзить торнадо. Это была не техника, ни правило, ни даже Закон.
Фанатик попросту призвал в реальность маленькую крупицу того, что находилась за Вратами, закрытыми Черным Генералом. Хаджар чувствовал, как его защита постепенно рушится во мраке, как свет крыльев Эдена и Терны Короля и Слуги медленно меркнут.
И где-то там, за спиной, с наслаждением и ожиданием потирала руки костлявая, довольная тем, что столько раз ускользнувший от её цепкой хватки смертный наконец встретит логичный финал своего пути.
