— А не будет подозрительно, что этот твой щит держится так долго?
— Он продержался всего пару секунд. Там, где мы сражались, остался мой клон, выжившие представители устали и слишком напуганы, чтобы проверить его достаточно тщательно. А мы с тобой незаметно переместились куда подальше, так что у нас куча времени на переговоры.
— Сочту за честь, что ты решил выбрать меня одну, а не их пятерых, чтобы пообщаться лично, — криво усмехнулась Хиалла.
— Всегда пожалуйста. Итак, насколько я понимаю, ты готова к переговорам?
— Прежде всего, скажи, почему ты так уверен, что победишь? Я служила Зверю больше полутысячелетия и могу сказать, что он — существо за гранью нашего понимания.
— Гарантии нужны? Понимаю. Что же, у меня их нет. Я не уверен в том, что смогу победить. Я даже не уверен в том, что Дикие Земли смогут победить на Турнире, который я запланировал. Я не смогу им помогать, а по сравнению с остальными участниками они ещё слишком зелены. Впрочем, это всё-таки тревожит меня меньше всего. По-настоящему меня заботит то, что будет после.
— Так ты действительно хочешь встретиться со Зверем лично? Каким образом?
— Он вам не объяснил? Забавно. Ну, смотри. Ты ведь знаешь, что ключ, — Лазарис кивнул на алую руну, — открывает дверь Зверя. Но это дверь не от “клетки”, скорее от шлюза в плотине. Пока он закрыт, вся сила Зверя остаётся по ту сторону плотины — снаружи этого мира, и может просачиваться лишь тоненькими ручейками через мизерные трещинки. Если шлюз открыть, вода хлынет широким потоком. Однако шлюз возможно приоткрыть и снаружи и Грехи этим часто промышляют. Именно так они общаются с вами, чего по идее им делать нельзя, именно так влияют на мир вроде того, как тебя попытались подорвать. Проблема в том, что открывание шлюза без ключа тратит кучу сил само по себе. И чем шире нужно открыть шлюз, тем больше сил потратит Грех. Личная встреча со Зверем означает, что он будет должен открыть шлюз достаточно широко, чтобы я смог в него просочиться, а потом ещё и вылез обратно, потому что снаружи ключ окажется бесполезен. С учётом моей силы это потратит колоссальный запас энергии Зверя. Восстанавливаться он будет не одну сотню, а то и тысячу лет. Этого я и хочу добиться, чтобы он не смог влиять на этот мир как можно дольше. А ещё у меня есть кое-какие идеи по поводу того, как организовать эту встречу именно на моих условиях, в чём тебе отведена не последняя роль.
— Вот только в процессе ты окажешься наедине с Ним, освобождённым ото всех ограничений, — Хиалла быстро нашла главную уязвимость в плане Мастера Хаоса.
Однако Лазарис покачал головой.
— Ну, не совсем. Кое-какие ограничения на него всё-таки будут действовать. Так как Зверь по сути — эфемерная надмировая сущность, чтобы мы смогли пообщаться в его мире, ему придётся создать аватар, чья сила будет ограничена уровнем мира.
— Сфарры?
— Да.
— И как именно ограничена?
— Не знаю. Я смог рассчитать только то, что ограничение будет. Чтобы получить более точную информацию, понадобится одномоментно потратить объём энергии примерно в двести пятьдесят миллионов условных единиц. Это перебор даже для меня.
— И что будет, если этот аватар окажется сильнее тебя?
— Я буду пойман и скорее всего не вернусь в этот мир, пока не окажусь в полной власти Зверя.
— Обнадёживающий прогноз…
— Что, уже готова сражаться на моей стороне? — улыбнулся Лазарис.
— На твоей? Никогда. Но ты прав в одном. Я недостаточно фанатична, чтобы продолжать служить Зверю. И я достаточно много знаю, чтобы в случае его победы всю оставшуюся недолгую жизнь провести в бегах. К тому же, если я покажусь кому-нибудь после того, как меня решил убить Сам, меня так или иначе сочтут предательницей, что бы я ни выбрала.
— Ой! — Мастер Хаоса прижал ладонь ко рту в наигранном удивлении, — неловко получилось…
— А говорил не терпишь лжи.
— Соврать и не сказать всей правды — это разные вещи. Странно, что такое надо объяснять шестисотлетней женщине.
Хиалла смерила Лазариса ехидным взглядом и уселась на пустоту. Энергия не могла попасть внутрь нулевого щита, но Мастер Хаоса после того, как исцелил её тело, намеренно оставил часть в воздухе, чтобы магессе было, за счёт чего применять хотя бы базовую магию левитации.
— Ну, что, приступим к переговорам?
***
Хиалла, также как сам Лазарис минуту назад вынырнувшая из пустоты, подняла высоко над головой руки, а в них — замысловатую руну, отбрасывающую по сторонам жуткие алые отсветы — и мир вокруг Лазариса и четвёрки Магистров будто бы замер. Остановились лезущие друг по другу зрители, застыли на местах выжившие бойцы, даже ветер перестал дуть. А почти сразу за этим всё вокруг стало тускнеть и расплываться, будто они погружались всё глубже под воду. Когда их полностью окутала тьма, рассеиваемая только просачивающимися откуда-то отсветами ключа Гнева, Мастер Хаоса, глубоко вздохнув, повернулся к совершенно сбитым с толку Рианету и компании.
— Хиалла? Она ведь умерла, ты сам говорил! — воскликнула Сивилла, разом позабыв обо всех полученных травмах.
— Когда я такое говорил? — усмехнулся Лазарис. — Максимум, что я говорил — это что культ потерял своего самого сильного мага. Так и есть, потому что она больше не служит культу.
— Служит тебе?
— Ну, скажем так, мы партнёры. Однако вы правда хотите узнать про Хиаллу? У нас есть всего несколько минут, и, думаю, у вас есть более насущные вопросы.
— Расскажи как сам хочешь, мы ведь знаем, что так будет лучше, — криво улыбнулся Ашадин.
— Правильный выбор. Начнём с того, что, как вы уже знаете, Сфарра, как и все остальные миры, как и люди в них — это всё, по сути, одна и та же энергия великого Истока, который, в свою очередь, является “всего лишь” душой невероятно могущественного мага. Мы — лишь мельчайшие частички его энергии, и то, что мы вообще можем использовать магию, в каком-то смысле обусловлено как раз тем, что и мы сами, и весь мир вокруг — это одно и то же, потому наши души могут резонировать с окружающей энергией. Однако вот вам вопрос: если человек использует магию с помощью души, а весь мир — это часть души одного человека, то может ли использовать магию сам мир? Ответ: да, может. За всю историю такого не случалось ещё ни разу, во-первых, потому что не было подходящего заклинания, а во-вторых, потому что мир не может думать, и не может направить свою энергию в нужное русло в едином порыве.
Однако это не невозможно. И я смог это сделать. Я заставил мир сотворить магию, для чего мне и были нужны вы четверо, и весь этот Турнир. Я потребовал от империй создать как можно более широкую сеть вещания, чтобы новости о ходе раундов доходили в каждый уголок Сфарры. Вбросами в прессу и СМИ я поднял вокруг этого мероприятия такой ажиотаж, что в последний год ни один человек на планете не провёл и дня, не слыша постоянные обсуждения, споры и диспуты на тему Турнира. Айна без остановки постепенно промывала мозги всему миру, чтобы люди относились ко всему этому настолько серьёзно, насколько это только возможно. Я не могу повлиять на энергию самой планеты, но души четырёх миллиардов её жителей оказались направлены именно туда, куда мне нужно. Напряжение, вызванное невероятным призом за победу, копилось целый год. И сейчас, в финале, всё оно было выплеснуто в едином порыве, и на кого? На вас — главных героев Великого Турнира. Может быть вы этого не чувствуете, но сейчас на вас четверых сосредоточена колоссальная мощь мировой магии, недоступной ни мне, ни кому-либо иному. Разумеется, это не какая-то сложная магия, всё до предела банально. Заклинание, что я сотворил — это просто передача энергии. Вот только сколько, по-вашему, энергии есть у нескольких миллиардов человек по всему миру? Даже если каждый из них отдаст самую малость.
