Получается, мы вообще откуда-то со стороны вышли.
— И… в какую сторону нам теперь идти? Просто мы уже трое суток не ели. Я почти на грани, если честно.
— Я тоже не ела трое суток, — вздохнула Люнь.
— Ой, молчала бы уже… — фыркнул я. — Так куда нам? Туда или туда? В сторону старолуния (на север) или в сторону заката (на запад)?
— Я… я не знаю. Точное расположение всех храмов. Здесь нам просто придётся рискнуть и двигаться в одном из направлений.
Надеясь, что мы выйдем куда-нибудь.
Собственно, другого варианта у нас и не было. Я взялся за импровизированные волокушки и двинулся в путь.
Глава 67
Я полностью смог оценить, что такое быть сильным и подниматься по культиваторским ступенькам.
Вот идёшь ты в сраном халате по снегу под ледяным ветром и не умираешь, так как твоё тело… оно уже другое. Тебе холодно так, что хочется сдохнуть, ты не чувствуешь ног и не можешь шевелить пальцами, руки не двигаются от слова совсем и нередко их режет болью. А ты всё равно жив.
Когда нормальный человек сдох бы через пятнадцать минут или получил такие обморожения, что не дожил бы до завтра, я до сих пор иду. Я вижу, насколько белые у меня руки, чувствую, насколько замерзаю, а всё равно могу идти, циркулируя по телу Ци, которая помогает сохранить жизнь частям тела, которые на последнем издыхании.
Как же я устал…
А ещё и Лунная Сова тут просит сдохнуть. Мало этого, возникли и естественные проблемы.
— Почему вы не сказали? — сдерживая злость, спросил я. — Нравится так лежать?!
Она не ответила. Её взгляд стал пустым, затуманенным. Но за неё вступилась Люнь.
— У неё повреждён позвоночник, Юнксу. Она может просто не чувствовать, когда хочет в туалет. К тому же, она мастер и…
Ей стыдно, я понял.
— Нет ничего стыдного в этом… — проворчал я и вытащил её из мехового мешка.
Пришлось немного помыть её снегом везде, где нужно, после чего протереть ещё и мех. Она лежала на снегу, пока я всё оттирал, не издавая ни звука, но из глаз у неё текли слёзы. Значит, она не рехнулась и всё прекрасно понимает, просто ушла в себя. Блин, она, конечно, сука, но мне её жаль чисто по-человечески.
— Не парьтесь, Лунная Сова, скоро мы куда-нибудь выйдем, — уложил я её обратно в мешок.
— Что такое последователь ступеней Вечных, который не может двигаться, Ханг? — неожиданно спросила она хриплым голосом.
— Э-э-э… последователь-калека?
— Никто, пустое место.
— Но вы живы.
— И это хуже смерти. Хуже смерти в бою может быть только жизнь навечно прикованной к кровати, которая не может пошевелиться. Ханг, ради всего святого, убей меня… — прохрипела она умоляюще.
— В другой раз, Лунная Сова.
Меня бы кто убил…
Эта мысль посещала меня всё чаще и чаще, пока я брёл по указателям, которые могли в принципе никуда и не привести нас. Тот, кто хоть раз замерзал вот так, поймёт, о чём я. Это сложно терпеть, все твои мысли сводятся лишь к тому, что ты, сука, замерзаешь. Ни желаний, ни воли, лишь холод даже в собственных мыслях. Он выдавливает жалость, желания и даже страх.
Иногда у меня возникало стойкое желание забиться в мешок к Лунной Сове, но если так сделать, то как продвигаться дальше? Ещё и кушать хочется…
Блин, надо было взять с того тролля мяса…
После первой ночёвки где-то к полудню на горизонте появился первый признак цивилизации.
На одной из гор, что возвышалась между своими более крупными собратьями, на самом верху виднелось что-то типа монастыря. Но одного взгляда было достаточно, чтобы сказать — он заброшен.
С другой стороны, если есть строение, будет где спрятаться!
— Хоть что-то… — пробормотал я, присев и взъерошив мех у Зу-Зу. Этому, млять, вообще побоку на любой мороз было, вон как отожрался, супостат.
— Там может что-нибудь водиться, — заметила Люнь.
— Если там что-то водится, то это что-то можно съесть, — отозвался я.
В последнее время стал замечать за собой то, что с каким-то голодом смотрю как на Зу-Зу, так и на уже начатую ногу Лунной Совы. Ничего такого, нет, просто думаю, насколько она вкусная. Я гнал эти мысли прочь, но чем больше мороз сводил меня с ума, тем больше подобных мыслей появлялось.
Заражения у неё, кстати, после такого пира не было, но лишь потому, что я обрабатывал её раны. И не чем-то, а собственной Ци. Если моя Ци отравляет человека, то же самое она должна делать и с бактериями, паразитами и прочей грязью, верно?
По крайней мере, я отталкивался именно от такой логики, и, как видно, всё было пока в порядке.
Забраться на гору, где расположился храм в окружении более монструозных хребтов, оказалось пипец как непросто. Ступени, ступени и ещё раз ступени… А приплюсовать сюда ветер, который сдувал отсюда не только снег, но и нас нахрен, плюс местность, где попросту негде было спрятаться, и я мог с уверенностью сказать, что эти монахи больные ублюдки. Здесь разве что небольшие будки из камня для подношений были, которые построили на всём протяжении лестницы.
— Сука… как же холодно… — пробормотал я, коченея из-за порывов ветра, которые здесь не заканчивались.
— Зато как красиво!
— Люнь, закрой рот, не зли меня, — прохрипел я. — Но да, здесь красиво.
Вид с горы, на которую мы уже поднялись наполовину, действительно открывался красивый — тупо горы и снега. А ещё я, кажется, простудился.
К огромным воротам мы подобрались лишь под вечер, когда уже вовсю смеркалось. В отличие от низин, где мы до этого шли, здесь было даже немного солнечно, по крайней мере снег, да и сам тибетский храм был залит приятным оранжевым светом.
Прежде чем вломиться в него, я всё же решил постучаться. Просто на всякий случай, чтобы меня монахи потом не отпинали. Как-никак, вежливость — главный аргумент в любом вопросе.
Ударив по монструозным дверям кулаком, я замер, слыша, как эхо от ударов гуляет по ту сторону.
— Люнь, глянь, есть кто там? — попросил я призрачную.
И та, вернувшись через пару секунд, покачала головой.
— Совсем пусто.
— А признаки людей?
— Ну… там всё аккуратно и чисто, но явно забыто.
Ну и отлично.
Пришлось слегка поднапрячься, чтобы отворить хотя бы одну створку этих монстров. Зато старания были вознаграждены тем, что мы наконец смогли укрыться от ветра и холода, попав в большой пустой зал.
— Бывала в подобных местах? — спросил я, оглядываясь.
— Один раз.
— А здесь должно быть… так пусто?
