Монах. Вот так удивительно, ещё один. Он вошёл ко мне в пустую комнату, внимательно окинув меня взглядом, после чего сел напротив.
Пришлось поднапрячься и тоже сесть нормально.
— Приветствую тебя, путник, — кивнул он.
— Приветствую, — кивнул я, сдерживая ещё один зевок. Казалось, сейчас челюсть оторвётся.
— Слышал я, вчера в ночь вы пришли. Ты, девушка и енот демонический.
— Да, только енот убежал, как я вижу.
— Убежал. Его видели в округе, — кивнул монах, продолжая меня разглядывать. — Думаю, нам пора познакомиться, путник. Встречаем гостей обычно днём мы и успеваем познакомиться с ними, но вы были слишком гостями неожиданным, чтобы встретить вас сразу и поздороваться.
— И вы не испугались сразу принять нас? И дать мне ночлег?
— Мы даём кров всем нуждающимся путниками, незнакомец. Горы не прощают ошибок и тех, кто относится к ним с пренебрежением, а люди иногда легкомысленны слишком. Поверь, знаю, о чём говорю я, — ответил он. — Итак, незнакомец, как имя твоё?
— Юнксу, — ответил я. — Гуань Юнксу.
— Как же вы забрели к нам с другой ущелья стороны, Юнксу?
— Сбились с пути.
— Сбиться сильно вы должны были, раз пришли из глубин непроходимых гор?
— Да, — кивнул я. — Очень сильно.
Он секунду-другую смотрел на меня внимательно, после чего кивнул.
— Что ж, все мы сходим с пути своего. Откуда вы, Юнксу?
Учитывая одежду на мне, врать было бесполезно.
— Секта Восхода.
— Далеко вы забрались, — покачал он головой. — И зачем вы, спрашивать бесполезно мне, верно?
— Мы… искали кое-кого. Он потерялся, и мы пытались его найти, но что получилось, то получилось.
— Что ж… — протянул он. — Приятно познакомиться с тобой, Юнксу. И куда вы путь держать собираетесь теперь?
— Честно говоря, пока не знаю, так как девушка…
— Парализованной стала. Несчастье какое для столь юной девушки, — покачал он головой. — Понимаю. С ней в путь сразу не тронешься. Спроси моего совета, я бы предложил вам дождаться обратного каравана, что через месяц-другой здесь будет, и им двинуться обратно к себе. Это путь надёжный самый.
— У нас денег нет.
— Уверен, людей, что в снегах застряли, они примут. Сегодня они спасут, завтра их спасут — здесь нет места людской корысти, Юнксу.
— Я… мне надо посоветоваться с девушкой, — ответил я. — Простите, нам нечем оплатить вам наше проживание.
— Мы помогаем людям, не просим с них денег, — ответил он. — Ты долго спал, Юнксу, обед уже скоро, и коль хочешь, можешь присоединиться.
— Эм… мне…
— Неловко? — угадал он. — Там не ты один потерянный в горах будешь, что остановились у нас. Быть может, узнаешь от других гостей сего места что-нибудь о человеке, коего вы ищете.
Сомневаюсь, очень сомневаюсь, если честно.
Да и вообще, этот храм в горах мне казался очень странным. Какой-то дружелюбный, правильный, щедрый — в этом мире такое было явной аномалией, и он навевал не слишком приятные мысли.
Я старался не думать об этом, однако там, где сильный пожирает слабого и все тянутся к вершине, места для добрых и порядочных всегда очень мало — их обычно все стараются использовать. Оттого в них и верится с трудом.
А здесь и вовсе храм в конкретных ипенях.
С приходом нового дня жизнь здесь закипела, и храм выглядел чуть более жизнерадостно, чем ночью. Правда, погода была ужасной. Она словно говорила, что ничего страшного не случится, если ты сегодня повесишься.
На площади уже занимались монахи, человек двадцать, чем-то вроде зарядки самых разных возрастов: от подростков до уже умудрённых жизнью дядек. Насколько я мог судить, они отрабатывали что-то типа ударов палкой и стоек, делая это настолько синхронно, что даже бывалые танцоры им бы позавидовали. Дружный крик: они встали на одной ноге; ещё один крик: и они сделали выпад; крик: вновь замах.
Практически сразу я направился к Лунной Сове проверить, не изнасиловали ли её там часом. Но она была в порядке, насколько вообще можно быть в порядке в таком состоянии. Лежала и пялилась в потолок бессмысленным взглядом. На мой оклик она никак не отреагировала, а значит, опять ушла в себя, мечтая поскорее сдохнуть.
Ладно, потом поговорю с ней.
После неё я решил посетить столовую и поесть нормальной еды.
Как и говорил тот главный монах, здесь были не только жители этого чудесного храма. Я насчитал пять человек, что были одеты как обычные люди, в поношенную одежду.
Все они собрались в одном углу, общались, смеялись и не выглядели запуганными, но у меня почему-то не возникло никакого желания присоединяться к ним. Просто смотрю на них и чувствую, что там буду лишним, если вот так сразу подсяду.
Поэтому обед я провёл в одиночестве. Суп с мясом, крупа типа гречки с маслом и чай были самым вкусным, что я ел за последнее время. Но что меня сразу удивило, так это наличие продуктов, особенно зелени здесь, в глубине гор, где топать и топать, наверное, до ближайшей деревни. Мясо я ещё мог предположить, откуда берут — охотятся там или с пациентов, однако откуда у них, например, здесь картошка, вызывало вопросы. Скорее всего монахи как-то торгуют с караванами, что проходят здесь. Возможно, даже сдают им домики, в одном из которых я спал, за еду.
Но это были мимолётные размышления. Куда больше теперь, когда не мучал холод и не возникали вопросы, как бы выжить, меня занимали мысли о Ки и том, что теперь мне делать.
Вариантов было море, но самым реалистичным было тупо забить и не рыпаться — не мой уровень. Даже захоти я её вернуть, у меня не было ни единой зацепки, которая могла бы привести меня к придурку, который внутри состоял будто из мазута. Я лишь мог описать его как мудака, который останавливает время, имеет чёрные глаза с угольками внутри и крадёт маленьких девочек.
Такое себе описание, если честно. А ещё этот монастырь, который был буквально бельмом на глазу мира.
— Я бы не волновалась о нём, — высказалась Люнь про это место. — Храмы — это не секты, и это не кланы или какая-либо другая структура. Они строго идут по заповедям Дао, не нарушая их. Ты заметил, что у них нет оружия, кроме палок?
— Типа да, а что?
— Не убивай и будь внимателен к другим. Это одна из заповедей таких храмов, что выбрали иной путь развития. Заповедей всего десять, если я правильно помню. Поэтому… да, они, как ты и сказал, живут в мире и согласии, не конфликтуя ни с кем.
— А конкретно их ты знаешь? — кивнул я на монахов.
— Откуда? Столько храмов уже было построено и разрушено временем, пока я была заточена.
Я посмотрел на монахов, что перешли к медитации. Кто-то медитировал на земле, кто-то на посохе, видимо, сев на него задницей, кто-то на одной ноге. Другие просто общались друг с другом или шли по своим делам. Но никто не обращал на меня внимания. Я не замечал косых взглядов или какой-то затаённой враждебности.
