Упрашивать её рассказать мне не пришлось. Что было хорошо в Рун, она никогда не заставляла себя упрашивать.
— Эти весы, достаточно редкий артефакт, — начала она негромко. — Я не знаю, сколько их было выпущено, но подобные весы используют для создания пилюль.
— Это я и так понял.
— Не понял, раз здесь сейчас подо мной, — ответила Рун, повернулась и легла на меня сверху, позволяя насладиться её огромной мягкой грудью. Я невольно поймал себя на мыли, что мне нравятся постарше. — Чем дальше поднимаешься по ступеням, тем сложнее становится пробиваться через барьеры. И часть из них невозможно пройти без пилюль, которые служат пинком наверх. Пилюли те очень сложны в приготовлении. Их ингредиенты единичны, и рассчитывать их дозировку надо с такой точностью, что простые инструменты уже не справляются.
— Это сверхточные весы?
— Лучше, это весы, которые сами подбирают дозировку того или иного ингредиента для той или иной пилюли. Тебе ничего не надо делать, кроме как взвешивать их и смешивать.
— Но как… эм…
— Как настроить их на определённую пилюлю?
— Ага.
— Надо точно знать рецепт и держать его в голове, прежде чем взвешивать на весах ингредиенты. И в тот момент, когда ты направляешь на них Ци и думаешь о нужной пилюле, они взвесят тебе ровно столько, сколько тебе понадобится.
— Вау…
— Не буду спрашивать, сколько ты за них хочешь, так как я чувствую, что ты всё равно не продашь их мне.
— Не продам, — подтвердил я. — А свиток?
— Не знаю, что это. Свиток, как свиток, — пожала Рун плечами и встала с меня. — А теперь, я думаю, нам надо расстаться, Юнксу.
Она медленно встала и накинула на себя шёлковый халат.
— Спешите от меня избавиться?
— Нет, но наши пути расходятся, а я очень не люблю тянуть любые расставания, — ответила она. — К тому же, я предпочитаю более… послушных мальчиков, которых я, а не которые меня.
— Ну насчёт меня вы были не против, — заметил я, вставая.
— Ты как острая еда. Иногда побаловаться тобой приятно, но если съесть слишком много, будет жечь живот. К тому же, я пока ещё ищу себе помощника. В наше время хороший работник — дорогая редкость. Кстати, как твоя голова? Привык?
— Да, уже не вижу разницы, — кивнул я, быстро одеваясь. — Спасибо за микстуры, Рун.
— Не за что. За прилавком будет лежать свёрток. Считай его моим подарком напоследок за хорошо проведённое время, — кивнула она и скрылась в ванной, закрыв за собой дверь.
Да, за это время я действительно успел привыкнуть к новому взгляду на мир и теперь не помнил даже, как выглядел мир до того, как я взглянул на него под другим углом. И человечность я не потерял, хотя одно время испытывал определённый холодок к другим.
Сейчас, когда пятый уровень был за спиной, я всё думал, а что было бы, если бы я отказался от человечности? От этой жалости, страхов, сомнений и прочего? Может меня бы перестали мучать кошмары, которые иной раз штурмовали моё сознание каждую ночь? Или избавился бы от проклятия гнева? В последнее время он меня почти не мучал, но я лучше других знал, что достаточно просто триггера, как меня бомбанёт не по-детски.
Но выбор сделан, так что…
Её подарок я действительно нашёл за прилавком, ещё немного демонических ядер, которые мне будут очень нужны на последующих ступенях, особенно на ближайших трёх или четырёх, где я должен был подниматься по уровням, тупо качаясь.
Но вот кого я не нашёл, так это Цурико и Гоя. Я знал, что они не будут стоять как истуканы и ждать меня, но всё же… куда они убежали?
— Не видела случайно их? — спросил я Люнь.
— Да откуда же, я ведь рядом с тобой была всё это время.
— Да, но улица находилась за стеной, и тебе было достаточно просто выглянуть, чтобы увидеть их, — заметил я.
— Я… я не подумала об этом, — смутилась она, отвернувшись.
— Было слишком интересно наблюдать за нами? — улыбнулся я.
— Дурак! — пискнула Люнь обиженно. — И вообще, вон они!
Люнь тыкнула пальцем в сторону подворотни и пусть не сразу, но я заметил их. Вернее, сначала заметил Гоя, а потом уже Цурико, которая стояла перед ним на коленях и… блевала.
Когда я подошёл к ним ближе, Цурико вывернуло повторно.
— Какого… что с ней? — ужаснулся я, глядя на дурную, которая… с трудом пыталась подняться с колен.
— С ней? — усмехнулся Гой. — Не знаю, это надо Цури спрашивать.
— Со мной… всё… охеренно… — пробормотала Цурико, подняв голову, и мне в лицо даже с такого расстояния… ударило таким жёстким ароматом спирта, да так, что глаза заслезились.
— Она чё, нажралась?! — ужаснулся я её состоянию. Цурико даже встать не могла на ноги, её поднимать пришлось. — Зачем?! Мы же собирались уходить сегодня вечером.
— Просто…
— Тебе… тебе пососать? — неожиданно, покачиваясь из стороны в сторону, спросила она. Упала передо мной на колени и потянулась вперёд. — Я отлично сосу, в отличие от той старой жирухи…
Правда, я в этот момент сделал шаг вбок, и она плюхнулась лицом прямо в лужу.
— Блин, что ты наделал, она же хотела тебе лишь пососать, а сейчас тонет в луже! — ужаснулся Гой.
— Ты нахрена её напоил? — слегка возмущённо спросил я, вытащив за волосы её лицо из лужи. — Она же в говно бухая! Как её тащить? Зачем она вообще нажралась?
— Она хотела доказать, что выпьет больше меня.
— Тогда почему от тебя не несёт? — прищурился я.
— А я из кружки всё на пол выливал, делая вид, что пью. Я же не дурак перед походом напиваться, — лучезарно улыбнулся он.
— С-с-с… сидр! — тыкнула Цурико в его сторону пальцем.
— Деточка, ты место «с» хотела сказать явно «п», — ласково, будто отец ребёнку, улыбнулся Гой.
— Точно… ты… ты совершенно прав! — хрюкнула она и едва не свалилась обратно лицом в лужу.
— Ну ты и… — я вздохнул и взял Цурико на руки. — Иди ко мне.
— Юнксу-у-у… — сладким голосом простонала она, сразу же прижавшись ко мне. — Я ничего не вижу…
— Это потому что у тебя глаза закрыты, Цурико.
— Я так рада, что ты меня понесёшь… — протянула она и… отключилась.
Ну класс, то, что нужно, чтобы наш выход из города стал незабываемым…
Глава 184
Это были трущобы, самые настоящие трущобы города обезьян, которые лишний раз доказывали, что люди нигде не меняются. И даже если они отчасти обезьяны.
Старые лачуги из дерева, камня, а некоторые и вовсе из соломы. Грязные улочки, где дорога представляла из себя месиво из глины, грязи и чёрт пойми чего ещё, противно чавкающая под ногами. Злачные тёмные подворотни и углы, крики из окон детей, семейных пар и просто пьяни, косые взгляды местных гопников лишь добавляли к атмосфере неповторимый и узнаваемый стиль. Ну и конечно борзые окрики нам вдогонку, куда же без этого.
