— Почему? — произнесла она и сделала шаг к нему — Почему?
Мужчина не сразу вспомнил кто перед ним. Отчего-то его пытливый ум сейчас даже не задумался над фактом того, откуда она здесь вообще взялась. «Кто она?» — вот то, что вдруг озаботило ученого. И Тиберий вспомнил. Вспомнил и его сердце похолодело.
Культ был сформирован уже несколько лет. Толпы людей, что требовали внимания и помощи. Они сплошным конвейером проходили сквозь его кабинет. Он пытался помочь всем. Ремонтировал импланты, тестировал новые системы протезов. Там была и эта женщина.
— Не нужно — тогда сказала она, ненадолго придя в себя — Я просто хочу умереть. Не хочу так жить… они все мертвы… я сама убила их… не хочу жить…
— Нет — Тиберий тогда отрицательно покачал головой и вернул работоспособность всем ее имплантам. Она вернулась в строй бойцов-культистов.
— Я… я…
Она остановилась рядом с ним, истекая призрачной кровью из множества ран.
— Почему? — другой голос, теперь уже мужской.
— Почему? — детский.
Он начал вспоминать. Узнавать всех этих призраков. Они все приходили в себя на его операционном столе. Они все были рабами Культа, который контролировал их по средствам имплантов. И все они просили одного — свободы. Свободы умереть и прекратить все это. Но Тиберий тогда слышал себя. Его эгоистичное видение справедливости требовало лечить их, возвращать к жизни. «Добро», которое он делал, возвращало их в строй, где вполне возможно, контролируемые Культом, эти люди шли убивать свой народ, своих родных. И в глубине души ученый прекрасно это знал…
— Я хотел как лучше… — прошептал он, снова опускаясь на колени, не выдерживая давления этих взглядов.
— Я хотел лучше… — прошептал еще раз он.
Но в глубине души и сам Тиберий знал, что его желание и видение и что просили эти несчастные жертвы — это были совершенно разные вещи.
Всхлипы и рыдания доносились через полуоткрытую дверь.
— Не перегнем? — тихонько произнес Себастьян.
— Он взрослый мужик. Пусть думает лучше над своими действиями и чем они чреваты для остальных. Но из-за этого заумного эгоизма, если его лицом в саму суть не мокнешь, то он не поймет. Там заряда накопителя на минут сорок. Ничего, подумает над своим поведением, а там глядишь в голове появятся еще мысли, кроме как о дочке и науке. Кстати, пойдем проверим ее состояние, шутки шутками, а ребенок действительно требует внимания.
— Ага — ни разу не осуждающе, а по-деловому произнес Док, и они тихонько отошли от дверей.
А вот за ними… всхлипы, плачь и безостановочные мольбы о прощении лишь усиливались. Кажется, кто-то потихоньку начинал понимать…
Глава 14
— Зео, что по сканерам?
— Результатов нет. Активность нулевая. Возвращаемся на базу, капитан?
— Нет. Еще круг.
Алиссия продолжала облетать небольшой квадрат, где были найдены разведывательные дроны. Но никаких результатов это не давало. Как и сказал искин — активностей замечено не было. Ловля рыбы в мутной воде выглядела и то перспективней, но у девушки было кое-что, чем она не стеснялась пользоваться — время и знание местности. Настораживало другое — активность Культа так же резко упала и их корабли появлялись в системе крайне редко, в основном транзитом.
— А что по остаточным данным найденного следа? — скорее не ради результата, а просто, чтобы разбавить тишину, спросила капитан.
— Слишком слабый, точку выхода рассчитать невозможно — спокойно ответил на этот, уже повторявшийся не один раз, вопрос Зео.
Девушка это и сама прекрасно знала. Но как говорится, цель была не в вопросе и даже не в ответе. Целью было немного расшевелиться, рассмотреть варианты. Что Алиссия и стала делать, продолжая во всю эксплуатировать бедный искин:
— Но ведь мы знаем одну точку, так? — встала из-за своего капитанского кресла она и начала неспешно расхаживать по мостику.
— Выстроить линию перехода можно при наличии хотя бы двух точек. Через одну точку линию не провести — как маленькой стал объяснять прописные истины искин.
Ожидая этот ответ, Алиссия кивнула и продолжила свои хождения:
— А вторая точка… где бы она могла быть? — хождения прекратились и капитан вернулась на свое место.
Она активировала небольшой монитор, на котором отражалась карта ближайших систем. Большинство из них были необитаемыми или фронтирами других фракций.
— Так… бери координаты выхода имперского корабля как отправные. К альвам он точно не мог полететь, ведь след принадлежал имперскому кораблю — Алиссия нажала пару кнопок и часть систем, граничащих с альвийским фронтиром погасли.
— Хорошо. К Баронствам выхода без ведома альвов тоже нет. Но обходы можно и убрать — потухла еще пара систем.
— Через тьмутаракань можно добраться к корпоративным системам и это не лучший вариант. Проще прорываться через те же Баронства. А значит не вариант. Да и грызутся имперцы с корпоративниками до сих пор. Что остается? Самое логичное — идти к имперскому фронтиру через ближайшие к нему системы. Мда, логичная логика — недовольно произнесла капитан, но тем не менее, ближайшие к имперскому фронтиру системы оставила.
— Зео, построй отсюда путь к ближайшим имперским системам — задумчиво произнесла Алиссия.
— Капитан, нам нежелательно входить в имперские…
— Я знаю, Зео — перебила искина девушка — просто построй путь.
— Построение завершено — нейтрально произнес искин.
Снова этот монитор со звездной картой. Через одну из оставленных Алиссией систем прошла красная линия варпа.
— Этот путь оптимален? — уточнила девушка.
— Да — коротко отрапортовал Зео.
— Хорошо, а какой путь самый неоптимальный, учитывая построение с точки ухода нашего имперского гостя — странный вопрос, которым обычно никто не пользуется, на то он и не оптимален.
— Построение завершено — произнес Зео и появилась другая, бледно-голубая дорога варп-прыжков. Она огибала несколько систем и даже на карте, визуально выстраивала приличный крюк. Но в тоже время фронтиров других фракций не касался.
— Прыгаем в ближайшую систему этого маршрута — неожиданно произнесла в своем холодном стиле Алиссия — Это пальцем в небо, но лучше начать исключать хоть какие-то варианты, чем ждать непонятно чего здесь.
— Ээээ… Выполняю. Построение врат начато.
Корабль выровнялся, аккуратно проходя через открывшиеся варп-врата.
* * *
Лира впервые за долгое время чувствовала спокойствие. Не боль, не надежду, ни сонный дурман. Нет. Самое настоящее спокойствие. Ничего не болело, не было боязни. Все было спокойно, снаружи и внутри. Настолько позабытое чувство, что казалось каким-то новым. Необычное ощущение, но до ужаса нравившееся девочке.
