Но кто тогда продолжал смотреть на нее. Ощущение внимания не пропало. Это отрезвляло. Но не настораживало, что странно. От «взгляда» не веяло опасностью, скорее тревогой, сочувствием. Странное чувство. Такое она переживала только во время общения с отцом. Никто в Культе больше не относился к ней так.
Но Лира словила себя на мысли, что отвлеклась. Кто же здесь?
В меру возможностей она попыталась осмотреться. Так и есть — небольшой медицинский отсек был действительно пуст. Глаза девочки забегали по скрытым, неочевидным местам. Ящики с оборудованием. Полуразобранная восстановительная камера. Медицинские шкафы с приборами. Ничего. Они не были пусты, но постороннего ничего тоже видно не было.
Она подняла глаза выше. Странное чувство… глупости проделываемой операции… но Лира продолжила. Взгляд зацепился за вентиляционную решетку. Решетка… Она внезапно осознала, что не так — на девочку смотрели два алых, светящихся глаза. Смотрели с любопытством.
Взбудораженные мысли неожиданно отвлекли звуки открывающихся дверей. Еще не слыша ни звука, не видя кто входит, но понимая. Лира уже знала, что идет отец. Ее взгляд переместился на светящиеся глаза вверху. Они никуда не делись.
— Здравствуй, дочка. У меня для тебя подарок — Тиберий подтянул поближе небольшую медицинскую платформу, на которой лежали ее протезы — Я с моим… другом Себастьяном постарался. Эти протезы, теоретически, должны быть намного удобнее и долговечнее обычных. Ну что, пробуем?
Лира еще раз взглянула на потолок. Быстро. Незаметно:
— Давай, пап. Я готова.
— Отлично — ученый одел перчатки — потерпи, дорогая, сейчас я поудобнее тебя посажу.
Девочка была размещена вертикальна. Тиберий аккуратно подмостил несколько подушек ей за спину.
— Все хорошо? — переспросил у дочери, отец — Тогда уберем это недоразумение.
Некоторые оставшиеся части манипуляторов по-прежнему оставались в своих гнездах. Особенно это касалось ноги, единственной более-менее оставшейся целой в ходе боя.
С громкими, но привычными для Лиры щелчками, все остатки протезов были отсоединены. Пришло время устанавливать новые.
— Я подумал, дочь — замялся Тиберий — что ты достаточно взрослая, чтобы принимать свое состояние. Поэтому в угоду внешнему виду я выбрал качество. Хотя как «я» … не только я — усмехнулся ученый — все было почти готово и так, без меня.
Медицинская платформа заняла свое место рядом с девочкой. Прикрывающая протезы ткань была убрана, и девочка увидела свои новые руки и ноги. И такими она их еще не видела никогда.
Тиберий аккуратно взял одну из ног и приподнял ее, одновременно показывая дочке:
— Культ и твой дядя никогда бы не разрешили такого расточительства. Это ноксиум, материал наилучшей брони, использующийся в производстве боевых космических кораблей. Понимаю, выглядят они непривычно, но качество несоизмеримо с тем, что было до этого. Тебе понравится.
Да. Выглядели они и впрямь иначе. Мужчина поднес протез ближе к дочери, чтобы та могла его рассмотреть. Первое, что бросалось в глаза — черный материал, из которого была сделана большая часть ноги. Это и был ноксиум — удивительной прочности минерал. Хотя правильнее будет говорить — сплав с добавлением ноксиума. Но кроме него имелись и другие непривычные включения. Некоторые узлы были немного более массивными, чем она привыкла. К тому же имелись отдельные, едва заметные гнезда, сейчас прикрытые защитными пластинами.
— Они немного тяжелее, но ты привыкнешь — Тиберий заметил взгляд девочки — А. Эти гнезда и узлы содержат кварцевые кристаллы. Не спрашивай у меня зачем. Себастьян говорит, что будут полезны. Я здесь за столь короткое время увидел столько необъяснимого, что даю своему сознанию шанс поверить в полезность таких включений. К тому же на общую конструкцию не влияют и легко демонтируются при необходимости, так что протестируем.
Резкий щелчок и протез встает точно в гнездо.
— Погоди. Не активируй, пока не установлю все — сразу же остановил попытки Лиры подвигать ногой ее отец. Продолжим.
Еще один щелчок и вот уже вторая нога на месте. Пришло время рук. Они не особо отличались от ее обычных манипуляторов. Конечно, цвет ноксиума вносил свои коррективы, да и эти кварцевые гнезда имелись и тут… но Лиру неожиданно привлекло другое. Та тщательность, с которой были выполнены пальчики на руках. Аккуратность и филигранность. Ранее она не могла нормально удерживать небольшие предметы. Сейчас же, даже еще не активированным, протез производил впечатление сверхточной и почти медицински филигранной вещи. Отец действительно расстарался. Хотя… не только отец.
Еще два щелчка и девочка была экипирована полностью. Новая «прошивка» протезов запросила доступ к имплантам в её голове. Доступ был получен, и Лира приготовилась к позабытому уже потоку множественных данных, которыми ее исправно снабжали все импланты и протезы. Но, как оказалось, ни в этот раз. Немного отчетов и все. Тишина. Но протезы были подключены.
— Прошивку делал не я. Себастьян в этом лучше. Как оно, дочь, все нормально?
— Отлично — девочка радостно заулыбалась. Больше никаких тонн отчетов, но следовало еще проверить конечности — Сейчас протестирую.
Она резко встала. Точнее вставала она в обычном, привычном режиме, но протезы выполнили операцию на диво живо и их «немного тяжелее» даже косвенно не отразилось на процессе.
— Это было бодро — улыбнулся Тиберий, но тут же посмурнел. Его отвлек активировавшийся коммуникатор — Дочка, извини. Наши корабли вернулись. Нужно провести полный анализ «кротовой норы» и не только. Я буду занят. Впрочем — улыбка снова вернулась на его лицо — у тебя есть, чем заняться. Тестируй, проверяй. Будут замечания или вопросы — зови меня или Себастьяна.
— Я поняла, пап. Спасибо тебе — Лира радостно обняла родного человека — Во всем разберусь, не переживай. Можешь работать спокойно.
Тиберий в ответ потрепал дочь по голове. Взъерошил ей волосы:
— Совсем взрослая стала. Ладно — он встал, хлопнув себя по коленям — На папу навалилась работа. Я убежал. Но только освобожусь, так пулей к тебе.
Тиберий махнул дочке на прощание рукой и вышел из отсека. Остального персонала по-прежнему не было. Вероятно, все были заняты проверкой работоспособности проекта отца.
Тем временем девочка задумалась о другом. Она подняла голову вверх. Так и есть. Алые глаза по-прежнему смотрели на нее.
— Привет — Лира попыталась помахать рукой, но без должной привычки, протез действовал слишком резко. Девочка скривилась и попробовала снова — Эм… извини, я еще не привыкла к ним. Привет! Ты кто?
В этот раз взмахи не напоминали вращение лопастей вентилятора. Они были мягкими и … приветливыми, правда только в сочетании с обезоруживающей улыбкой ребенка.
Сверху послышалась возня. Алые глаза пропали, но теперь стали слышны множественные перемещения внутри вентиляции. А потом решетка была аккуратно подцеплена и снята. Сразу наружу, а потом так же аккуратно, чтобы не повредить девочке, куда-то внутрь системы.
