— Ох ты ж!.. — вырвалось у него из груди.
— Понял, наконец. Долго же ты…
Эш с укором зыркнул на собеседника, и спросил:
— Может, ошибка какая-то?
— Может… Но в углу экслибрис королевского графического общества.
— Чего?.. — не понял Эш.
— Короче, карта должна быть верной, — коротко пояснил Дарий, не желая вдаваться в подробные объяснения.
— А что там за вторая карта? Какие-то значки, символы…
— Ты не читаешь по-рамейски? — удивился Дарий.
— Нет, — покраснел Эш.
Он и на родном языке читал с трудом, но признаваться в этом не собирался.
— Это не карта, а скорее условный набросок, — пояснил Дарий. — Две зеркально отраженные части, одна из которых подписана как Ишкур, место бури. А вторая — Иркалла.
— Звучит как-то неласково. И что это означает?
— Место, из которого не возвращаются.
Глава 4
Дверь в темницу громко скрипнула, и все разговоры мгновенно оборвались.
Внутрь вошли двое, Син и еще один воин. Незнакомец был выше своего сослуживца почти на целую голову, но меньше в плечах и явно моложе. Правая половина его лица чем-то напомнила Эшу статую легендарного Луггаля Ламасса в городке Урту. Такой же волевой подбородок, крупный ярко очерченный рот, нос с орлиной горбинкой. Когда-то этот воин был очень красив — до того дня, когда левую половину его лица не изуродовал глубокий уродливый шрам, похожий на след ожога. Отметина шириной в ладонь тянулась от самого виска до подбородка, искажая черты. Левую руку тоже покрывали яркие глубокие борозды, оставшиеся от старых ран.
Одет он был не в доспех, а тонкую кожаную одежду. На широком поясе с одной стороны у незнакомца виднелся меч, а с другой — длинный нож в добротных резных ножнах. Плетеные наручи на запястьях с металлической бляшкой посередине плотно облегали ему руки. На потемневших бляшках явно был какой-то чеканный символ, но настолько затертый, что Эш никак не мог его разглядеть.
А потом воин развернулся, окидывая взглядом всех пленников, и Эш увидел, что на правом предплечье у него до самого локтя чернела стигма.
Как зачарованный, парень уставился на отметину духа. А тем временем несчастная жертва похотливых узников легко сбросила со своих прелестных ножек оковы, и, не обращая никакого внимания на изумленные взгляды и разинутые рты, подошла к Сину.
— Значит, так. К ауре духа устойчивы вон те трое, — деловито заговорила она, тыкая пальчиком в пленных. — А этот, этот и вон тот — вообще ни на что не годятся, можешь вернуть их к «бревнышкам». Те пятеро — твои, и еще вон те трое, до паренька…
— А этот? — нахмурившись, Син ткнул пальцем в Дария.
Девушка с прищуром взглянула на повеселившую ее парочку.
— Эти двое выстояли, так что их забирает Ник.
— Что?.. — не поверил своим ушам Син. — Ты не ошиблась?..
— Нет, — улыбнулась она воину. — Твой бородач сначала легко потек, но карты его увлекли больше, так что в итоге он закрылся. Воля и рассудок в нем сильней эмоций.
— А мальчишка?.. — неожиданно низким голосом спросил воин со шрамом.
— А паренек вообще самородок для тебя. Он не принадлежит никакой акаде. Чист, как белый лист бумаги. А вот насколько он устойчив к влиянию духов, я точно сказать не могу, — со смехом заявила она. — Аура ведь воздействует через ассоциативную память, а у него, бедняжки, пока еще нет никаких таких ассоциаций. Он девственник.
Эшу кровь бросилась в голову, щеки запылали. Если бы он мог, то провалился бы сейчас сквозь землю.
Все присутствующие смотрели сейчас на него, и каждый из них знал про Эша то, что их вообще не касалось!
— Правда что ли? — удивленно спросил Дарий, вбивая своим вопросом последний гвоздь в крышку Эшева гроба.
— Твое какое дело? — огрызнулся парень.
— Тебе сколько лет? — обратился тем временем к Эшу воин со шрамом.
— Шестнадцать, — сказал правду Эш, сообразив, что при данном раскладе преувеличивать свой реальный возраст точно не стоит.
— Выглядишь постарше, — заметил воин. — Ладно, неважно. Забираю всех шестерых. Син, освободи их.
Тот, повернувшись спиной к узникам, что-то тихо начал говорить сослуживцу, но тот даже слушать не стал.
— Мне плевать, Син. Отдавай мне моих, и мы попрощаемся, — заявил воин, и тот с недовольной миной принялся разбивать цепи.
Когда, наконец, всех шестерых освободили от оков, воин удовлетворенно кивнул и, толкнув дверь, приказал следовать за собой.
Очутившись на улице, он отвел своих в сторону и, остановившись, обернулся к пленникам.
— Значит так. Я знаю, что вы сейчас абсолютно растеряны и не понимаете, что происходит вокруг. Поэтому я сейчас в двух словах объясню ситуацию. До сих пор вы жили в мире сдобных булок и сахарной водки, но согрешили и вас изгнали оттуда, как шелудивых псов. Но мне плевать, кем вы были там и что натворили. Для меня имеет значение только то, что вы будете делать начиная с этого момента. Мое имя Ник, или Никкаль, и отныне я — ваш судья, палач, хозяин, командир и акада в одном лице. Нам с вами предстоит выполнить одно очень важное задание, ради которого вы стоите сейчас передо мной вместо того, чтобы корчиться на виселице. И если вы справитесь, то по местному закону справедливого искупления вам вернут ваше право на жизнь. Если кому-нибудь из вас это предложение не нравится — скажите об этом сейчас, и я исполню вынесенный вам приговор прямо здесь. Это сэкономит вам время, а нам пищу.
Он обвел пленников пристальным взглядом, и поскольку желающих умереть прямо здесь и сейчас не нашлось, продолжил.
— Знаю, что некоторым из вас пришла сейчас в голову гениальная мысль о побеге. Так вот, у вас ничего не получится. Ни здесь, ни в пути, ни на месте. Я повторяю это каждый раз, когда набираю новую группу, и каждый раз находится идиот, которому кажется, что он хитрее или ловчее прочих. Так вот, вы не хитрее и не ловчее. А сейчас я отведу вас в казарму, где есть лохань воды и чистая одежда для вас. Через четверть часа я вернусь, раздам каждому из вас мешок с пайком в дорогу и мы покинем крепость.
— И куда же мы поедем, командир Никкаль? — подал голос Дарий.
Эш прикусил губу. Вот ведь неймется ему…
Воин холодно посмотрел на любопытствующего.
— Вы поедете туда, куда я вас повезу. Достаточно исчерпывающе? А сейчас — все за мной.
Группа послушно проследовала за своим новоявленным командиром к длинному двухэтажному строению, и, остановившись у дверей, перед которыми была выставлена стража, приказал всем проследовать внутрь.
— А ты пока задержись, — сказал он Эшу.
У парня похолодели руки. Теперь-то что с ним не так?..
