Но мелькать лишний раз туда-сюда под носом у дингиров Эшу все равно не хотелось.
А сейчас надо бы сходить к аптекарям и расспросить, что им нужно. И заглянуть к сапожнику. Уродливые деревянные башмаки на ножках Айи были бы преступлением. Ей нужна хорошая кожаная обувь…
Он вдруг невесело рассмеялся, опустив голову.
Подумать только. Он встретил в городе сразу двух дингиров, а мысли заняты тем, сколько нужно денег на женские туфли.
Поднявшись из-за стола, Эш двинулся к выходу. Отдыхать было некогда. Следовало внимательно прислушиваться к своим ощущениям, держаться от противников подальше и при этом решить все свои дела как можно скорее.
Но как Эш не старался, «скорее» не получилось. К хозяйственным вопросам он подошел с тщательностью, которую с трудом можно было ожидать от человека, который большую часть жизни имел только одну пару сапог, штаны и куртку.
Хлопоты незаметно сожрали весь день, но зато он успел внести угольщику плату за две тележки его товара, выяснил, какая дичь пользуется спросом в Уршу и что самая дорогая аптекарская тварь — это красноногий паук и болотная кобра. Он теперь знал, что стоимость десяти змей покрывала затраты на новую дверь в доме и ставни, а за рога пятилетнего горбоноса можно было справить пару хороших осенних плащей.
Трудней всего оказалось отыскать вечером Хэна.
Эш объехал десятка два питейных и постоялых дворов, а нашел великана в кузне.
Хэн весь лоснился от пота, огонь зловещими бликами играл на его влажном теле, а кузнец со своим напарником заканчивали заготовку для кинжала.
— Добра вам всем!.. — проговорил Эш, глядя на раскрасневшиеся лица мастеров.
— Прости, парень, не до тебя щас! — крикнул ему через плечо напарник Хэна.
— Подожди полчасика! — добавил Хэн, и работа продолжала кипеть.
Эш отошел от кузни и присел на выставленную для отдыха мастеров скамью.
Одна за другой начинали зажигаться звезды. Дингиры были где-то далеко. И Хэн остался трезвым, а не напился вдребезги.
Все складывалось не так уж плохо…
— Эш, поди-ка! — донесся окрик Хэна.
Он со своим компаньоном стояли у входа и разглядывали заготовку при свете факелов.
Эш с любопытством подошел к кузнецам.
— Чего такое?..
— Глянь. Ты глазастый, и опыт имеешь…
Хэн протянул заготовку.
Это была змеиная сталь. Только оттенок у нее был какой-то странный, желтоватый.
Хмыкнув, Эш покрутил ее в руках, с интересом разглядывая, а потом вернул кузнецу.
— Не знаю, я такого еще не видел…
— Вот! — победоносно воскликнул напарник Хэна. — Понял? Не видел!
— Так он, знаешь, и у бабки моей прокаженной много чего не видел, вот тока это не значит, что он потерял чего!.. — возмутился Хэн. — Эш, покажь мой нож?..
Парень с улыбкой достал клинок из ножен.
— Вот какая она должна быть, видал? — воскликнул Хэн. — И знаешь сколько я его ковал?
— Срать, знаешь, у некоторых тоже долго получается, — ядовито заметил его напарник. — А все одно говно выходит, понимаешь…
Спор продолжал кипеть, но при этом, как ни странно, Хэн держал себя в руках и кулаками не размахивал. Впрочем, как и второй кузнец. Они оба бранились, но при этом вроде как и не ругались.
— А у тебя, значит, не говно выходит, потому что быстро? — запротестовал Хэн. — У девок вон спроси, хорошо или плохо, когда быстро. А они скажут, что хорошо, когда твердо! А у тебя мягкое все вышло!
— Не мое мягкое, а твой хрупкий!
— Да с чего ты взял, что хрупкий-то?..
— А вы из этой заготовки клинок сделайте и дайте мне попробовать — я скажу, какой лучше, — предложил Эш.
Оба кузнеца обернулись на парня.
— Дело говоришь, — согласился напарник Хэна. — Можно сделать…
— Завтра вечером могу заняться.
— Ну нет, завтра при мне свою серую сталь ковать будешь! Я поглядеть хочу… А нож я сам сделаю…
Кузнец кивнул им обоим и ушел в кузню.
— А ты-то сам как? Устроился где? — спросил Хэн, снимая с себя фартук. — Выглядишь как-то… будто тебя из гроба вытащили.
Эш рассмеялся.
— Нет, нормально все, — соврал он. — Слушай, у меня просьба к тебе будет. Можешь раз в два дня на рассвете за въездными воротами у меня добычу забирать? Я буду говорить, куда отнести и на какую цену соглашаться. Хлопот раза на четыре, но приезжай верхом — отдавать буду помногу.
Хэн нахмурился.
— А че не сам? У тебя опять что ль нож у горла?..
— Да не особо… Так, пара врагов по городу бродят. Мелькать лишний раз не хочу, — уклончиво ответил Эш.
— Ладно, сделаю, — кивнул Хэн.
Эш подошел к кузнецу почти вплотную и тихо добавил.
— Только деньги отдавать будешь не мне. Но об этом только ты знать должен. В общем, домик здесь есть один, там мальчишка и девушка живут, брат с сестрой. Присмотри за ними, пока меня не будет. Должником буду.
Хэн кашлянул.
— Каким еще таким должником?.. Может, это не ты мне должен будешь, а я за свое паскудство вполовину расплачусь? Садись давай, рассказывай. В этот раз не подведу, не боись. Не совсем уж я пропащий-то…
Эш улыбнулся.
— Спасибо.
Все-таки не всех друзей он растерял по дороге. Кое-кто остался.
В дом Эш вернулся уже ночью.
Еще со двора было видно, что внутри кто-то не спит — свет от очага мягкими красноватыми отблесками играл в окне.
Осторожно отодвинув дверь, Эш вошел внутрь.
В доме пахло едой. Син спал, растянувшись на лавке. На столе стояла пустая миска, рядом лежала ложка. Перед плошкой из-под тряпицы выглядывали лепешки, которые он принес утром, и
незажженная сальная свеча.
А с другой стороны стола, уронив голову на тонкие руки, сидя спала Айя. На ней было надето новое голубое платье…
И тут его будто накрыло.
Он встал, как вкопанный, глядя на стол с пустой миской.
Потому что она была здесь для него, для Эша. И эта свеча, и лепешка. И платье небесно-голубого цвета.
Его здесь ждали.
А в котле подле очага стояла приготовленная еда…
Ему вдруг стало трудно дышать.
Этот убогий дом, чужая девушка и мальчик были так похожи на то место, о котором он грезил в своем детстве, пережидая в лесу очередной дождь…
Айя словно почувствовала его взгляд. Вздрогнув, она подняла голову, и на ее щеке отпечатался след от рукава. Незрячими глазами девушка посмотрела не сквозь него, как обычно это делают слепые. А как будто внутрь.
