Они закрутились, осыпая друг друга ударами. Неожиданно для себя Эш вдруг заметил силуэт летевшего над площадью голубя.
Он двигался нестерпимо медленно. Как если бы Эш запустил терпение ворона, но получилось лишь наполовину.
Но на самом деле это не голубь был медленным, а они с василиском — слишком быстрыми.
И тут тварь приготовилась к решающему броску. Эш ощущал, как звенят его мышцы в ожидании рывка, и нарочно замедлился, будто запнувшись.
И василиск, вытянувшись стрелой, кинулся на противника. Круглые глаза коршуна горели красным, острый крючковатый клюв приоткрылся, нацелившись Эшу в лицо…
Но парень резко ушел в сторону и, обернувшись, неприметным движением полоснул василиска черными когтями.
Сколько же энергии было вложено в один этот удар!
Эш выпрямился. Он больше никуда не спешил. Потому что битва была закончена.
Разрезанные куски плоти, которые еще мгновение назад казались чем-то целым, начали рассыпаться.
Последний удар, вырвавший кусок гортани, завершил дело.
От энергии сразу четырех духов у него даже дыхание перехватило и закружило перед глазами.
Но Эш стоял, широко расправив плечи и высоко подняв голову, как и подобает победителю. А на площади стояла абсолютная тишина.
Когда через несколько мгновений головокружение прекратилось, Эш взглянул на свои окровавленные руки. Потом обернулся на Ларса, который сидел на мостовой, зажимая ладонью раненое плечо. И, набрав в легкие побольше воздуха, громко крикнул:
— Суд предначертания завершен!..
Ему никто не ответил. Даже судья, стоявший рядом с границей ристалища, будто окаменел.
Не дождавшись ответа, Эш сам направился к нему.
— Мужчина и женщина, за жизнь которых мы сражались. Где они? — спросил он, уставившись недобрым взглядом судье в у глаза.
Тот несколько раз моргнул, а потом неожиданно высоким голосом выкрикнул:
— Суд предначертания… — он прокашлялся, и своим обычным голосом повторил. — Суд предначертания завершен! Отныне те, кто был осужден, оправданы перед лицом неба и перед людьми. Начальник стражи, освободите узников…
И тут, расталкивая остолбеневших взрослых, мимо ослабивших контроль стражников прорвался мальчишка.
— Эш!..
Син бросился к парню, обняв его, как отца или брата.
Эш не оттолкнул мальчика. Даже не разозлился, хотя теперь вся секретность, какой он окутывал свои отношения с этой семьей, пошла прахом. Он обнял Сина, оставляя на его рубашке красно-коричневый кровавый след.
Люди вокруг зашевелились и начали расходиться, все еще притихшие и ошарашенные случившимся.
И тут Эш услышал звон цепей.
Дария с Шедой вывели к судье и принялись снимать с них цепи. Освободившись от оков, Дар устало стащил с лица повязку…
Мягко отстранив от себя ребенка, Эш подошел к другу. Несколько мгновений они смотрели друг на друга, желая сказать так много, но не находя слов.
— А ты возмужал, — с растерянной улыбкой сказал Дарий, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
Эш усмехнулся.
— А ты хреново выглядишь.
Они крепко обнялись.
— Эй, Син! — окликнул Эш паренька, который с сияющими глазами наблюдал за сценой. — Сгоняй-ка к аптекарю, купи пару флаконов с бальзамом…
— Я сейчас, я мигом! Только за деньгами и обратно! — крикнул мальчик и бросился прочь со всех ног.
— Ребенка-то где себе успел раздобыть? — с грустной усмешкой спросил Дарий.
— А я сейчас покажу… — сказал Эш, решив для себя, что скрывать дом Айи теперь уже бессмысленно, и гораздо эффективней его охранять.
— А этот-то откуда здесь? — с неприязнью в голосе проговорила Шеда, уставившись на сидящего на площади крыса. Тот, усмехнувшись, игриво помахал ей рукой — и тут же снова сморщился от боли.
— Этого зовут Ларс, и только что он сражался за вас вместе со мной, — уже без тени улыбки сказал Эш, строгими и взрослыми глазами глядя на Шеду.
— Он?! — изумленно распахнула глаза Шеда. — Дар, это же тот самый мужик, который крыса! — воскликнула она. — Эш, мы же бились с ним. Он же был с рыбой! Он же…
— Мне плевать, — тоном, не терпящим возражений, заявил Эш. — Раньше он был моим наемником, а с сегодняшнего дня — он мне друг. Твое право принимать это, или не принимать.
Шеда, казалось, не ожидала от Эша такой резкости. И тут же пошла на мировую.
— Да я что? Я просто сказала…
— Ему нужно рану перевязать. Сейчас вот только Полудурка мне вернут… Вы оба можете идти пешком? А то я как-то…
Эш поднял одну ногу, демонстрируя дыру на подошве. И свои изодранные кровавые волдыри.
Дарий изумленно уставился на рану. Шеда охнула.
— Как же ты?.. Бегал, сражался…
— Ну вариантов-то других не было, — просто пожал плечами парень, как будто речь шла о пустяке.
Забрав мерина, они подошли к Ларсу. Вытащив из сумки бинты, которые Эш теперь всегда возил с собой для повязки на груди, он занялся плечом крыса.
Потом Ларс забрал от коновязи своего жеребца, и все четверо они двинулись в дом, который Эш теперь считал своим.
По пути говорили ни о чем. Обсуждали Уршу, его широкие улицы и количество стигматиков на них.
Эш слушал друзей, делая вид, что не замечает настороженных взглядов в сторону Ларса, и не слышит едких намеков в шуточках крыса.
Он покачивался в седле и улыбался, предвкушая встречу с Айей и дружескую попойку — прямо как он мечтал той ночью.
Наконец, они вышли к дому. Эш непроизвольно поторопил Полудурка, отмечая про себя, что новые двери Хэн поставил хорошие, и с крашеными белыми ставнями дом уже не выглядит таким запущенным.
Спрыгнув с мерина, Эш поморщился, привязал коня и направился к крыльцу.
Он стукнул в дверь кулаком, а потом еще раз.
Запоры с той стороны громыхнули, и дверь открылась, выпуская на улицу запах свежего хлеба и жареного мяса.
А на пороге стояла взволнованная Айя, протягивая руку вперед.
— Эш, это ты?..
— Я дома, — сказал он, с трудом удерживаясь, чтобы не прижать ее хрупкую фигурку в белом платьице к себе, перепачкав с головы до ног. Но она сама сделала шаг вперед и нежно обвила его шею руками.
Ну и шут с ним, с платьем. Эш купит ей новое.
— Я ждала тебя… — со счастливой улыбкой выдохнула она.
— А я не один, я с друзьями.
— Это очень хорошо! — воскликнула девушка. — А я, кстати, тоже не одна! Ты посмотри, какой гость у нас! Он нам и сказал, что ты скоро вернешься…
