— Поехали отсюда, — мрачно сказал он, разворачивая своего жеребца.
Эш последовал за ним, не оборачиваясь, а перед глазами еще долго стоял жуткий тощий силуэт.
— Я много чего повидала в жизни, но такого, — ошеломленно проговорила Шеда. — Никогда не думала, что в таком состоянии… Можно двигаться. И петь песни. И жить.
— Да найдет его душа наконец-то покой, — проговорил Ларс.
— Может, ему просто нужно было… Дать время? Вытащить оттуда, и подождать? Может, он пришел бы в себя? — предположила девушка.
— Он бы орал, как раненая обезьяна, царапал себе или тебе лицо когтями и пожирал собственную плоть, — жестко ответил Ларс. — Поверь — я такое уже однажды видел. И это вряд ли лучше того, что сделал я.
Больше об этом случае никто не разговаривал. Но ни Эш, ни Ларс в ту ночь не спали. Эш — потому что не хотел увидеть снова во сне эту жуткую фигуру. А Ларс, судя по всему, ковырялся в памяти, как в старой ране.
После той встречи Эш понял, что Иркалла опасна не только дикими духами. Сама земля здесь была проклята.
А между тем это было лишь преддверие.
На утро седьмого дня в стороне от дороги показались развалины города, отмеченного на карте Эша как «Жилище ласточек».
Очертания зданий и остатков крепостных стен окутывал рваный туман, похожий на упавшие с неба облака. Но огромный черный зиккурат поднимался своими крутыми ступенями высоко над туманом, и даже издали ощущалось его монументальное величие.
Остановив своего верного мерина, Эш, вгляделся в проступающий вдали призрак города, похожий на мираж.
— Я хочу взглянуть на него поближе, — сказал он друзьям.
— Тебе мало приключений, которые нам по пути выпадают? — удивленно приподнял брови Дарий. — Давай лучше уж в твой Белый город поскорей доберемся. Сколько, ты говорил, нам до него еще ехать?..
— Вроде бы два дня по дороге, а дальше еще через лес не понятно сколько, — ответил Эш. — Но ведь наша цель не только в том, чтобы найти потерянную частицу ворона. Или ты не любопытный и тебе не интересно, что в этих местах происходило на самом деле? И вообще, что это за бог такой старый, чтоб он сдох, и откуда он взялся в Иркалле?
— Думаешь, ты сможешь что-то узнать, заехав в первый попавшийся город? — недоверчиво спросил Дар.
— Я думаю, что если и можно что-нибудь узнать об этом, то только в городах. Поэтому мы едем в Жилище ласточек, — уверенно заявил Эш, и, развернув коня, тронулся навстречу городу.
Он даже не обернулся, чтобы проверить, поедут ли за ним друзья.
Потому что не сомневался — они последуют за ним.
Иначе во всем этом путешествии в Иркаллу для них не осталось бы смысла.
Ларс усмехнулся своим мыслям.
— Молодец, ворон, — сказал он Эшу, нагнав его. — Растешь на глазах…
Эш с горечью покачал головой.
— А по-моему, сволочнею.
— Одно в некотором смысле неотделимо от другого, — заметил Ларс. — Если есть лидер, есть и подчиненные. Вот только у этой монеты есть вторая сторона. Когда твои вчерашние друзья становятся подчиненными, они в тебе начинают видеть не только лидера. Но и человека, которому приходится подчиняться. Понимаешь, о чем я? — сказал он, глядя на Эша с недобрым прищуром.
Парень кивнул.
— Думаю, да.
Жилище ласточек приближалось, и вскоре все увидели, что неподалеку от пролома в стене на земле лежат несколько обезображенных трупов. Приблизившись к телам, Эш задумчиво оглядел их, не спешиваясь. Судя по всему, над останками хорошо поработали дикие звери, однако лежали они здесь не так уж долго: одежда выглядела еще вполне новой, а на траве вокруг еще отчетливо виднелись следы крови.
— Старатели? — спросила у Ларса Шеда.
— Похоже на то.
Крыс соскочил с седла, и, порыскав по траве, нашел пару седел и сумки.
— Похоже, кто-то не поделил добычу, — сказал он, вытрясая из пустых сумок пыль и крошки. — И заодно припасы тоже забрали — мертвым-то они ни к чему.
— Да уж, — проговорил Эш, глядя на трупы.
Еще кто-то получил ножом в спину от своих товарищей. Вот тебе и соратники…
В город въезжали опасливым шагом, внимательно озираясь по сторонам.
Большая площадь, выложенная черным камнем, все еще оставалась гладкой, в то время как на крышах осевших и полуразрушенных домов во всю росла трава, а иногда — даже молодые деревья, спуская крепкие корни по стенам вниз и раздвигая кладку.
Ветер таскал прошлогоднюю листву по опустевшим улицам, поскрипывая кое-где оставшимися воротами.
— Жутковато, — заметила Шеда. — Прямо город мертвых какой-то. Пусто, тихо…
— А ты что ждала здесь увидеть? Ярмарку? — проворчал Дарий, заглядывая в окно ближайшего дома. — Хозяева вон, по домам кости сушат.
Шеда подъехала к Дару и тоже заглянула в окно.
— Фу, — с сердцем сказала она, передернув плечами.
— Рискую тебя расстроить, но лет через сто мы с тобой будем выглядеть примерно так же, — заметил Дарий.
— Лучше я пропущу эту фазу и сразу посмотрю на цветочки, которые вырастут над нашими могилами. Если они у нас будут, конечно.
Эш между тем направился к центру города — туда, где за высокой каменной оградой виднелся черный зиккурат.
— Интересно, что же здесь произошло, — проговорил он, окидывая взглядом остатки домов, тянувшихся справа и слева.
Глава 24
Территория вокруг зиккурата была огорожена высоким каменным забором, по верхней части которого, как шипастая корона, протянулась железная решетка в виде извивающейся виноградной лозы. Когда-то, по всей видимости, в ограде имелись большие ворота, но от них остались только пеньки креплений и широкая щербина въезда. И в эту дыру Эш увидел площадь, поросшую сквозь щели меж каменных плит побегами кустарника. Справа располагалось черное святилище, а слева — очень странное квадратное строение, подобных которому он еще никогда не встречал.
Оно было сложено из гигантских плит, высеченных из светлого камня. В провалах стен, покрытых разводами плесени, торчали железные прутья. А по сторонам ровными рядами тянулись небольшие прямоугольные окна, похожие на норы береговых ласточек. И в одном из окон зловеще покачивались обрывки таких же нитей, как Эш видел внутри ловчего.
Крыши у здания не было — по крайней мере, от нее ничего не осталось.
— Это что еще такое?.. — озадаченно проговорил Дарий, разглядывая странный дом. — Посмотрите только, какие ровные и гладкие стены! Плиты будто не из камня, а из дерева вырезаны. Шеда пожала плечами.
— Может, здесь какие-нибудь еретики жили. Почитатели древних богов. Или еще кто-нибудь — какая уже теперь разница?
