Дарий с укором взглянул на парня.
— Тебе прямо сейчас надо? Горит?
— Может, оно и не горит, но тлеет, — улыбнулся Эш. — Любопытно мне.
Вздохнув, Дар без энтузиазма взял книгу в руки.
— «Видения Адапа Недостойного, или книга Откровений», — прочитал он на первой странице.
И снова вздохнул.
— Слушай, ты правда считаешь, что бред какого-то давно умершего Адапа действительно может содержать в себе что-то ценное?
— Я не знаю, — пожал плечами Эш. — Потому и прошу почитать…
— Что там у вас? Сказка на ночь? — сонным голосом спросил Ларс, дремавший у костра. — Давай, читай громче, а то мне слышно плохо…
Покачав головой, Дарий продолжил:
— «Я, Адап, рожденный среди хранителей Ворона на тридцатый год ожидания Эридаша, однажды силой божественного вмешательства во время охоты увидел поляну, усыпанную снегом. И было это на второй месяц жаркого времени Эмеша. И коснулся я снега рукой, и показалось мне, будто он теплый и мягкий, и вдруг ослепли мои телесные глаза, и открылись глаза моей души…» — Дар зыркнул на друзей. — Мне продолжать? Серьезно?
— Ага, — не открывая глаз, отозвался Ларс.
И Дарий продолжил чтение.
Адап описывал, что впал в состояние общения с божественным началом, и были ему даны двенадцать видений и еще одно, последнее. А когда соратники нашли своего пропавшего собрата, никакого снега на листьях и траве уже не было, только серая пыль покрывала землю, а рядом со спящим Адапом лежали два разрушенных железных монстра. Соратники решили, что это он их победил, но скромный воин отказался от незаслуженной славы и рассказал им правду о видениях. И командир велел ему взять бумагу и записать свой рассказ.
«Но поскольку выражаюсь я убого и косноязычно, было мне велено пересказать видения книжному человеку, чтобы записал он как следует то, что я увидел и услышал», — дочитал вступление Дар. И, хмыкнув, добавил:
— Подозреваю, лучше бы он своим языком это все записал.
— Точно, — не мог не согласиться Эш.
— Ладно, первое видение у нас короткое, оно называется «О четырех всадниках, несущих смерть». «И погрузился я во тьму, и вот перед глазами моими возник светлый образ, сотканный будто бы из сияния десяти солнц…»
— Слышь, ворон? Это не ты там светлячовым задом бедняге Адапу в глаза засветил? — засмеялся Ларс, окончательно просыпаясь.
Улыбка тронула губы Дария, и он продолжил:
— «И взял он меня за руку, и поднял вверх, и вот, увидел я под собой город. Двенадцать столпов удерживали над ним небо, и огненное кольцо обрамляло его. А вокруг омывало его красное море, полное крови. И услышал я голос: смотри, ибо скоро не станет этого города. Ибо сказано: явятся в конце времен четыре всадника, и будут им имена Голод, Война, Чума и Смерть. И мир, устроенный в круге, падет, чтобы на месте праха его вырос новый. И вот, увидел я всадников, мчавших прямо по морю. И был один из них ликом черен, как птица, и крылья вздымались над его спиной. И видел я, как поднялось вдруг море, и вот, конь цвета золота остался без седока…»
Дарий запнулся и умолк на мгновение, но быстро справился с собой и продолжил:
«И спросил я того, кто держал меня за руку: что это за море, и откуда оно взялось? И ответил мне тот, что был, как солнце: пойдем, я покажу тебе, что было в начале времен.»
Дар перевернул толстую страницу и, прищурившись, всмотрелся в нее.
— Слушайте, там дальше так мелко написано, что я сейчас все глаза себе сломаю. Давайте завтра, при нормальном свете?..
— Так у нас ведь свое солнышко есть, — возразил было Ларс, но Эш, взглянув на Крыса, неприметно для Дария покачал головой.
— Да, давай, — согласился он. — Тем более, нам всем выспаться хорошенько надо.
Растянувшись у костра рядом с Ларсом, он какое-то время смотрел в слепое, затянутое плотными тучами небо, а потом вдруг спросил:
— Слушайте, а если предположить, что этот парень косноязыкий действительно что-то такое видел… То тогда кто же держал его за руку? Аварра? Или кто-то из духов?
— Подозреваю, это был красный дурман в слишком больших количествах, — зевнув, сказал Ларс. — Но про всадников интересно совпало, да…
— А мне кажется, Эш… — сказал вдруг Дар, расстилая свой плащ на сырой траве. — … что тебя тоже кто-то постоянно держит за руку. А может, даже ведет за нее. Слишком уж часто тебе до одури не везет, и при этом — везет до странности.
Эш вздохнул.
— Да уж. Аварра, будь он проклят…
— Да нет, брат. Я в данном случае не про него. Понимаешь, кукловод ведь никогда не стоит вместе со своей марионеткой на игрушечной сцене. Он из другой вселенной, и существует в иной реальности, и потому возвышается над кукольным миром, — Дарий улегся на свое импровизированное ложе, мечтательно глядя в костер. — Поэтому вряд ли это Аварра. Скорее, судьба. Или рок. В общем, предначертание какое-то.
— Или божественное вмешательство? — хмыкнул Ларс, вспомнив, по-видимому, фразу из вступления к «Откровениям».
А Эш невольно вспомнил про двенадцать и одного.
Ему вдруг пришло в голову, что кто-то ведь установил традицию тринадцатого месяца в году. Кто-то придумал эту толику хаоса, которая помогает сохранить порядок.
Он вытащил из кармана древний оберег. Крестик поблескивал в свете языков догорающего костра.
— Может, кто-нибудь из древних богов?.. А?..
— Вот только не надо их там всех по именам вспоминать! А то шут их знает, услышат еще, — фыркнул Ларс. — Хватит с нас и одного божества…
Эш улыбнулся.
— Это точно.
Ночью ему почему-то приснилась мать.
Она снова сидела рядом с Эшем, указывая рукой за звезды. Ее шумные соратники болтали о чем-то своем, а за их спинами лежало чудовище, похожее на жука — но теперь-то он знал, что это вовсе не убитая одержимая тварь, а сломанный ловчий. Эш замерзал, прижимался к матери, но не находил в ней тепла.
Эта женщина была холодной, а ее одежда — сырой.
Очнувшись, он увидел, что уже рассвело, а он, продрогший, лежит щекой на мокрой холодной траве.
Дарий еще спал, тревожно подрагивая мышцами рук — наверное, пытался во сне изменить исход недавней битвы. Ларс, стоя на коленях, раздувал угли. Рядом с ним парилась кружка кипятка.
Эш приглушенно простонал, поднимаясь: его разбитое и не успевшее отдохнуть за ночь тело не желало слушаться. Обожженная кисть руки, которую вчера залечили бальзамом Аварры, ныла под повязкой.
— Хреново? — коротко спросил Ларс.
Эш кивнул, зябко обняв себя за плечи.
— Холодно-то как. Вот тебе и Эмеш…
Крыс подвинул Эшу кружку с горячей водой.
