— Новая ересь, одно время была модной среди молодых аристократов. Они отрицают насилие и верят в то, что души умерших праведников, соединившись, однажды породят новую акаду, которая всех спасет — так называемую акаду земли, — пояснил Дарий.
— Вера в праведность — это не ересь, а философия жизни, — мягко возразил юноша.
— Так если ты убивать не хотел, зачем сам навстречу вышел? — спросил Эш, вопросительно приподняв брови.
— Потому что вечер, а дальше двигаться опасно, — ответил дингир. И, повернувшись спиной к своим предполагаемым врагам, указал рукой на лес. — Примерно в получасе ходьбы отсюда вооон там начинается настоящий кошмар. А здесь тихо и спокойно, переночевать можно.
— Покажи мне свою стигму, — сказал вдруг Эш.
Парень послушно стащил с себя рубаху, немного смущенно демонстрируя красное древо на груди.
— Да не эту, — не удержался от улыбки Эш.
Странно, ведь он сам был немногим старше этого мальчика, а между тем, глядя на него, Эш ощущал бездонную пропасть между им и собой.
— А другой у меня нет, — ответил юноша.
Эш озадаченно хмыкнул.
— Как же ты тогда сюда живым добрался?
— Меня привезли сюда наемные стигматики.
Ларс с Дарием переглянулись.
— И где они сейчас? — спросил крыс.
— Я не знаю, — простодушно ответил ему юноша, пожимая плечами. — Это давно было, лет пять назад. Или четыре…
— И все эти годы ты живешь здесь один? — Эш с трудом верил в услышанное. Слишком много всякого он уже успел повидать в Иркалле. Более реальным выглядело предположение, что парень умом тронулся, и эти пять лет прошли на самом деле только в его воображении.
— Сначала я жил здесь с отшельником, дедушкой Мэ. Но прошлой осенью он умер, и я остался один.
— С отшельником, говоришь, — задумался Эш.
Он вдруг вспомнил рассказ Никкаля про человека со стигмой времени, которого воины нашли в проклятых землях Иркаллы. А он просто жил в своей хижине и выращивал овощи, как ни в чем не бывало, будто вокруг и не было никаких враждебных тварей.
— Ну что ж… Раз так, зови на ночлег. Очень уж мне посмотреть хочется, как нужно жить, чтобы местные твари обходили тебя стороной.
— Пойдем, я покажу, — с готовностью отозвался юноша. Он подобрал с земли свой посох и двинулся вперед, указывая дорогу.
Всадники неспешным шагом тронулись следом за ним.
— Я так рад вам! — продолжал между тем дингир. — Я почти целый год не слышал человеческой речи. Это так печально — не иметь возможности побеседовать с кем-нибудь. Я уже начал разговаривать со всем, что вижу вокруг, — смущенно признался парень. — С камнями, с деревьями. Вот только они же не отвечают!..
— Ну знаешь, если вдруг они начнут отвечать, станет еще печальней, — многозначительно усмехнулся Ларс.
— Да? А почему? — абсолютно бесхитростно заморгал парень. — Дедушка Мэ говорил, что достигший истинной чистоты умеет слышать голоса вселенной, разлитые повсюду. И тогда с тобой говорит и воздух, и вода, и пыльца на цветке.
— Когда приедем, покажи, где твой отшельник держал свой огород, а то, может, и я бы кой-чего у него попользовал, — проговорил себе тихо под нос Ларс.
Дингир, принявший слова крыса за чистую монету, кивнул
— Да, конечно. Я, кстати, Шаккан. Шаккан из рода Аррумуса, — представился он.
— Род Аррумуса? — теперь уже не на шутку удивился Дарий. — Твой отец — Аливий?..
— Нет, его старший брат, Тимат, — спокойно ответил Шаккан.
— Ты — наследник одного из двенадцати священных колен?! — почти вскричал Дарий. — Ведь Тимат умер!..
Эш с ироничной улыбкой покосился на друга.
Да уж, то, что в нас зашивается с детства, зашивается крепко.
— У тебя сейчас такое лицо, что осталось только прижать руку к груди и принести присягу высочайшему дому, — съязвил он.
Дар с укором взглянул на Эша, а юный Шаккан, будто бы извиняясь, замахал руками.
— Нет-нет, я не наследник рода! Я же приемыш. Меня, как дингира, просто причислили к великой семье, только и всего. Так что звание главы семьи наследовал добрейший Аливий, который и взрастил меня тайно в истинных ценностях, противных жестокому миру, построенному на войнах и силе меча.
— Вот теперь мне кое-что становится понятным, — хмыкнул Ларс. — Какой находчивый у тебя дядюшка, однако.
— О, он очень мудрый и добрый! — откликнулся парень, воспринимая слова Ларса в буквальном смысле. — Он помог мне добраться сюда, чтобы я не стал причиной чьей-либо смерти и не осквернил свой дух. За это вселенная и послала мне дедушку Мэ. Если бы не эта встреча, я наверняка был бы уже мертв.
— Да для меня до сих пор остается загадкой, почему это не так, — признался Эш.
— Это все Мэ. Он прожил здесь целых пятьдесят лет, и за эти годы познал многие тайны этой земли и ее правила. А еще камни. Есть особые камни, которые обладают сердцем. И под сердцем таких камней всегда безопасно…
Между тем лес становился все гуще. Поднявшийся ветер на глазах разгонял обрывки тучи, высвобождая чистое небо. Солнце опустилось еще ниже, и тени стали густыми и синими. В воздухе загудели, зажужжали всевозможные твари, и сквозь это гудение откуда-то неподалеку доносились отголоски угрожающего рычания.
Эш насторожился, Ларс с Дарием стали внимательней осматриваться по сторонам, но ничего опасного вокруг так и не увидели.
Только дингир продолжал безмятежно рассказывать о камнях, вселенной и силе земли.
Эш, время от времени сгоняя рукой с лица комаров, слушал его и пытался представить, что ждет этого паренька в будущем. И есть ли у него вообще какое-то будущее.
Допустим, убивать вот такого дингира, да еще безоружного, Эшу не хотелось.
Но не все участники королевской охоты похожи на Эша.
И рано или поздно сюда придет кто-то, сверкая стигмами и энергией духов, и встанет перед вот этим вот любителем земли. И что тогда? Шаккан опять будет так же наивно улыбаться и проповедовать никому не нужные истины?
Он же словно с луны упал и больно головой ушибся.
Интересно, парень вообще хотя бы меч в руках держать умеет?
Хотя, меч в такой ситуации ему уже не поможет.
— Вот мы и добрались почти, — сказал, наконец, Шаккан, останавливаясь на пригорке.
Подъехав к нему поближе, Эш даже присвистнул.
— Ничего себе…
Лес и холм здесь обрывались, будто их ножом отрезали. Резкий каменистый спуск вел на равнину, густо заросшей багульником, бузиной и широкой сочной болотной травой. И над всем этим зеленым царством королевой возвышалась невесть откуда взявшаяся рыжествольная сосна, пушистая и раскидистая, в отличие от своих долговязых подруг, растущих большими группами. Рядом с сосной виднелся маленький домик, сложенный из целых бревен. Справа и слева от домика тянулись аккуратные прямоугольники ухоженных грядок. Сразу за ними отчетливо просматривалась аккуратная низенькая пирамида из камней — очевидно, могила.
