Прямо к нему, подергивая головой, шла вдовица.
Ее серые волосы висели неоднородными клоками по обе стороны лица. Одного глаза не было вовсе, на его месте зияла пустая окровавленная глазница, заполненная чем-то омерзительным, похожим на серую плесень или пыль. Сквозь нее где-то глубоко внутри тускло светился оранжевый огонек. Одну руку она вытягивала прямо перед собой, как незрячая, вторая безвольно висела вдоль тела, вывернутая вперед локтем.
Эш застыл на месте. Ларс с Дарием уставились на искусственную женщину с такими лицами, будто та была прокаженной.
— Мальчик!.. — надтреснутым низким голосом проговорила вдовица, невыносимо растягивая звуки. — Где твой дом, мальчик?.. Где твой…
Ее фраза оборвалась на полуслове, в горле что-то захрипело, затрещало, тело дернулось — и своим искаженным голосом вдовица вдруг проговорила:
— Так значит, ты жив. Это хорошо…
Ее единственный глаз с трудом сфокусировался на Эше.
У Эша на лбу выступила испарина.
—… Но плохо, что ты делаешь то, чего пожелаешь, а не то, что я сказал тебе, — прохрипела женщина. — А непослушное дитя всегда находит беды на свою голову…
— Аварра, — прошептал Эш, лихорадочно пытаясь сообразить, что ему сейчас сказать и как выкрутиться.
— Эш, мальчик мой, разве дорога к Белым воротам проходит через Среднее море?.. Зачем вообще ты ступил на эти земли?..
— Я… я хотел… — начал было оправдываться парень, как вдруг тело вдовицы вновь странным образом дернулось, и она умолкла/ Единственный глаз закатился под веко, глядя на Эша жуткой белой пустотой.
Парень непроизвольно отпрянул, а вдовица уже каким-то другим голосом произнесла:
— Тринадцатая модель, значит? Что ж, любопытно…
Ее белый глаз продолжал смотреть на Эша.
— Кажется, кто-то решил устроить хаос во имя великого порядка, — саркастично проговорила вдовица, и уголок ее мертвого рта чуть приподнялся, пытаясь изобразить усмешку. — Причем, устроить его не собственными усилиями, а руками тринадцатого.
Эш шагнул к вдовице, не сводя с нее взгляда.
— Ты… Ты не Единственный, — догадался он, и стигма ворона запылала у него на спине, разливая бронзовое свечение по телу. Дар, хватаясь за меч, двинулся к другу. В темноте ярко засветились отметины вепрей.
— Пожалуй, лучше мне вас погасить. Но не принимай близко к сердцу, это лишь временная мера, — заявила вдовица.
И в то же мгновение Эш почувствовал, как его стигма потеряла силу. Он больше не чувствовал в себе энергию ворона. Вместо приятного, наполняющего ощущения присутствия духа внутри разливался одинокий холод, как в опустевшем доме.
Стигмы Дария и Ларса тоже угасли. Крыс даже растерянно взглянул на свой рисунок, чтобы убедиться, что он вообще все еще есть на его теле, а не пропал куда-нибудь.
«Ворон?..» — мысленно окликнул Эш духа.
Ему никто не ответил.
«Эй, ворон! Что происходит???» — уже не на шутку всполошился Эш, выхватывая нож.
— Что ты сделала?! — крикнул он, схватив вдовицу за вывернутую руку. — Что ты…
Конечность искусственной женщины вдруг выскользнула из обветшалой одежды, оставшись в руке Эша. Она была мягкой, как наполненный пухом мешок. Сморщившись, парень брезгливо разжал пальцы, и она плюхнулась наземь с едва различимым звуком, поднимая над собой облачко пыли.
— Вот падаль… — вырвалось у него.
— Верно, — сказала вдовица. — Это всего лишь истлевшая оболочка допотопного андроида.
— Что случилось с нашими духами? — выкрикнул Эш, приставляя нож к горлу женщины. Он чувствовал, как бешено колотится его сердце, как в груди не хватает воздуха, будто его внезапно накрыло чьей-то мощной аурой. — Что ты такое?! Кто ты, акада тебя подери? Спятившая машина? Или очередной слуга Единственного?..
— Обернись, — последовал ответ.
Продолжая прижимать к горлу вдовицы лезвие, Эш повернул голову.
И резкие слова комом застряли у него в горле.
Потому что из-за деревьев, мягко ступая по траве, шел гигантский белый тигр, мерцающий серебристой светящейся шкурой.
— Ворон, сюда! — крикнул Ларс, обнажая меч. Рядом с ним плечом к плечу встал Дарий.
Эш отскочил к друзьям, готовый в любой момент броситься в атаку.
Между тем тигр приближался, уменьшаясь с каждым шагом. Пока, наконец, не стал размером с невысокую лошадь.
И тут он подобрался и прыгнул в сторону людей, сбившихся в крошечный отряд — плавно, словно воздух стал густым и плотным, как вода.
Эш выскочил ему навстречу, судорожно стиснув рукоять ножа в руке.
Он не даст этой твари сожрать его друзей!
Больше никто не умрет. Он не позволит!..
Тигр легко увернулся от его атаки и бросился на вдовицу. Разрывая гнилую плоть зубами, он принялся пожирать ее вместе с серой плесенью, которой были покрыты все внутренности.
Эш рванулся к зверю, метя клинком в горло, но молниеносный удар огромной кошачьей лапы отшвырнул его назад, в кусты. Ветки затрещали, жалобно хрустнула куртка на спине.
— Да твою ж акаду, ворон, где ты?.. — выдохнул Эш, невольно охнув от удара оземь.
Вскочив на ноги, он увидел, что Дарий с Ларсом тоже бросились на тигра, обрушивая на него удар за ударом, но тот не защищался, а с хрустом дожирал голову женщины.
Эш вскочил на ноги и, выхватив метательный нож, прицелился зверю в глаз и со всей силы швырнул оружие.
Да, без ворона этот удар не имел той силы, что могла бы быть. И тем не менее даже без духа Эш был мастером летающих клинков.
Тусклый без блеска нож бесшумно пронзил темноту и метко вонзился тигру в глаз.
Ларс с Дарием отскочили прочь, ожидая звериной ярости в ответ, но тут случилось что-то странное.
Зверь спокойно обернулся к Эшу. Вместо правого глаза у него теперь торчал нож. На серебряную морду быстрыми каплями катились кровавые слезы.
— Опять обзор так себе… — проговорил он низким урчащим голосом. — Значит, решил померяться со мной силами?.. Совсем как твой создатель. Он тоже одно время хотел меня уничтожить — прекрасные были времена…
И в его интонациях, в его словах было что-то настолько знакомое и похожее на ворона, что Эш опешил.
—… Ну что же, давай посмотрим, насколько ты хорош, — сказал тигр, и в ту же секунду бросился на парня.
Ларс попытался заскочить на него сверху, чтобы помешать прыжку, но промахнулся. Эш с трудом выскользнул из-под атаки, ушел вправо и запустил в тигра еще один нож. В этот раз удар не получился, а проскользил по плотной шкуре зверя: если бы ворон усилил бросок, такого бы не случилось.
Но сейчас у Эша был только он сам и его друзья.
