Тигр прыгнул к парню и принялся ловить его лапами, как кошка ловит зазевавшуюся мышь.
Эш уворачивался. Друзья пытались атаковать, но зверь отмахивался от них, как от назойливых мух.
У Эша стучало в висках, кровь прилила к разгоряченному лицу, мышцы разрывало изнутри от напряжения.
В сторону! И еще! Назад!
— Быстрее… — урчащим голосом говорил тигр, как наставник на тренировке. — Еще быстрее!
И его лапы били все резче, и Эш ускорялся, маневрировал, уже даже не пытаясь нанести удар. Теперь цель была одна — выжить под градом молниеносных атак, от которых уже плыло в глазах.
Внезапно зверь остановился.
Эш, жадно хватая ртом воздух, застыл в выжидающей позе. Всем своим видом он демонстрировал готовность к бою, хотя на самом деле впору было рухнуть прямо здесь на траву и отключиться.
Какое-то время зверь пристально разглядывал Эша.
А потом развернулся и, обретая истинные очертания и наливаясь ослепительным сиянием, двинулся обратно в лес.
— Эй, постой! — крикнул ему вдогонку Эш. — Кто ты?!
— Я тот, кто создал двенадцать, — услышал он в ответ, и звук шел буквально отовсюду — от тигра, от костра, останков марионетки Аварры и даже изнутри самого Эша.
— Ты — враг Единственного?..
Гигант остановился.
— Я не враг Единственного. Я и есть — Единственный, и Первый. Я, а не эта коллекция багов, с которой ты имеешь дело.
Глава 9
Тяжело дыша, Эш смотрел вслед удаляющемуся гиганту.
Внутри все звенело и раскалывалось, в ушах отчетливо слышалось гулкое сердцебиение.
А потом, набрав в грудь побольше воздуха, парень крикнул во всю глотку:
— Да пошли вы все нахрен!!! Первый, Единственный… Вы меня все достали! — срываясь на хрипоту, проорал он в темноту. — Вы все меня достали, слышите?! И что такое эта твоя коллекция багги, а? Создатель двенадцати… А я-то чей тогда? Ублюдки… Да что происходит-то?.. Нахрен вас всех!..
Он кричал, не особенно задумываясь над смыслом слов. Просто если бы Эш сейчас вдруг умолк, все эти слова разорвали бы его изнутри на клочки.
Его трясло, упреки, ругань и гнев снова и снова выплескивались из него бессвязными репликами.
Друзья не вмешивались.
Возможно, они оба тоже были бы не прочь покричать, но не умели переводить наполнявшие их эмоции в слова так виртуозно.
Ощущение стигмы на спине постепенно возвращалось. И, наконец, Эш услышал голос ворона:
«Что здесь происходит?..» — озадаченно спросил дух, как будто все, что случилось у костра только что, произошло без него.
— А ты куда пропал? А? В какую жопу ты провалился, когда был нужен?..
«Я никуда не проваливался…» — проговорил ворон.
— Тогда что это за Первый был здесь только что? Тот, что погасил все наши стигмы?
«Эш, стигмы нельзя погасить. О чем ты говоришь?.. — возразил ворон, но голос его звучал уже неуверенно. — И куда делась вдовица?..»
— Да как же вы все меня достали… — изможденно выдохнул Эш, хватаясь за голову.
Тем временем Дарий подошел к тому месту, где тигр пожирал марионетку. Присев, он внимательно осмотрел траву вокруг и оставшиеся клочки плоти. И, обернувшись, окликнул Эша.
— Эй, если ты там закончил воззвание к вселенной, может, подойдешь сюда?..
— А чего там? — живо среагировал Ларс, хотя звали вовсе не его.
Последним к Дарию подошел Эш.
Присев на корточки, он осветил пространство вокруг себя с помощью способности солнечного духа, и теперь стало отчетливо видно, что в травяной бороде и на объедках остались хлопья серовато-белой плесени.
Осторожно, стараясь как можно меньше смять пальцами, Дарий поднял с земли комочек пуха.
— Я, Адап, рожденный среди хранителей Ворона на тридцатый год ожидания Эридаша, однажды силой божественного вмешательства во время охоты увидел поляну, усыпанную снегом, — проговорил он, нахмурившись. — И было это на второй месяц жаркого времени Эмеша. И коснулся я снега рукой, и показалось мне, будто он теплый и мягкий, и вдруг ослепли мои телесные глаза, и открылись глаза моей души. Был он видом похож на пух одуванчика, с серым… Как там было дальше?..
— Короче, с темной сердцевиной внутри, — отозвался Эш, озадаченно разглядывая серовато-белый комок в пальцах Дария. — Ты смог это запомнить дословно?
— Как видишь, не совсем дословно.
— Снег, значит…
— Если это — не оно, то я не знаю, что еще может быть настолько же похожим и странным.
Эш вытащил мешочек, в котором носил сушеные листья красного дурмана, вывернул содержимое прямо на землю и принялся собирать в него пух.
— Что ты делаешь? — не понял Ларс.
— Если верить описанию многострадального Адапа, он просто пришел на поляну, покрытую вот таким пухом, и тут-то его и накрыло. Правильно?
— И что? — не понял Ларс.
— Он надышался им, — смекнул Дарий. — Это вещество открывает дверь в какой-то другой мир!
— Тело, набитое этой штукой, могло говорить и от лица Аварры, и от лица этого другого. А потом зверь сожрал вдовицу и тоже смог говорить от лица второго Единственного. В этом трупном снеге совершенно точно есть что-то особенное!
— И что, ты тоже хочешь его сожрать и начать вещать от лица не пойми кого? — приподнял брови Ларс.
— Нет, я хочу найти какую-нибудь мелкую одержимую зверюшку и заставить ее все это сожрать, — хмуро ответил Эш. — И снова поговорить с этим еще одним Единственным, только уже при других обстоятельствах.
«Объясни мне, что произошло! — буйствовал у него внутри ворон. — Расскажи мне, я должен знать!»
«Само собой, должен, — усмехнулся Эш своим мыслям. — Но чуть позже. Сначала я расскажу друзьям все, что хотел…»
«Это несправедливо!…» — возмутился ворон.
«Ничего не знаю, — ядовито ответил ему Эш. — Подождешь немного. Ты же, срань такая, пока я тут отбивался от кое-кого. заставил себя подождать?»
«Эш!..»
— Больше, вроде, тут собирать уже нечего. Совсем мелкие частички, — уже вслух сказал парень, обращаясь к друзьям.
— Да у тебя и так мешочек почти полный, — заметил Дар.
— А вот теперь пойдем и выпьем, — вздохнул Ларс. — Самое время.
Они проговорили до самого рассвета. Можжевеловку распили быстро, но никто даже слегка не захмелел — слишком напряжены были нервы.
Эш рассказал обо всем, что знал — кроме фразы о предателе. И поделился своими размышлениями о противостоянии сил.
Теперь всем было ясно, что Аварре противостоит кто-то равный ему по силе и статусу. Некий Первый, имеющий отношение и к стигмам, и к духам, и, по всей видимости, к акадам. Да еще и двенадцать моделей дингиров, скорее всего, действительно создал именно он.
