— Ладно, допустим, — кивнул Эш. — Но почему сейчас? Почему не раньше, когда Шаккан выстелился на крышке? Ведь он — дингир, все-таки.
— Да это ладно. А ты саму стигму-то видал? — спросил Аншар, продолжая есть.
— Ну, — не понял Эш.
— Че ну? Ты когда-нибудь такую загогулину встречал у кого?..
— Да я как бы… Всего-то одного человека с этой стигмой видел, — признался Эш. — А что с ней не так?
— Как бы… Она не круглая, — ответил Аншар с таким видом, как будто это должно было все объяснить.
— И что? — присоединился к разговору Дар, нахмурившись.
Аншар шумно выдохнул.
— Вот уж правду говорил господин: спокойствие — в незнании! В общем, время всегда стремится к кругу. Детали там постоянно меняются, но цвет и форма стигмы всегда одинаковые, потому как время — оно как бы всегда единое, и суть его — круг. А тут какая-то искаженная шляпа вышла. Почему-то.
Эш нахмурился, вспоминая вензель, проступивший на лбу у Айи. Пальцем в воздухе он попытался повторить рисунок, и тут его осенило.
— Она не искаженная. Она…
Он вовремя прикусил себе язык, чтобы не произнести вслух, что стигма двойная.
Дарий уставился на Эша. Медленно приподнял брови, размышляя над несказанным. Из всех присутствующих он один понял, о чем идет речь.
— Думаешь?.. — он запнулся и умолк, сообразив, что в собравшейся компании упоминать о положении Айи не очень-то правильно и безопасно.
— Слышьте вы, мечтатели! — недовольно буркнул Аншар. — Не знаю, чего вы там напридумывали, но это неизменное правило. Круглая стигма, и еще — только одна-единственная у человека. Ясно? Время не признает компанию. Так что, или совсем уж конец времен наступил, или с этой девицей твоей что-то не то. Есть в ней что-то ненормальное…
— Ешь давай, — хмуро перебил его Эш. — Остальное тебя не касается.
Аншар с грохотом уронил ложку на стол.
— Значит так, пробирочный народ… Может, тогда уже определимся, кого чего касается? А то я чего-то не понял расклад…
— Что именно ты не понял? — с невозмутимым лицом спросил Эш. — Что я запихну тебе обратно в глотку любое слово, которое ты позволишь себе сказать о моей женщине?
Глаза Аншара сузились, как щелки, и стали злыми.
— Ты, ворон, говорить-то говори, да не заговаривайся. Что у нее и без стигмы аура была ненормальная, это почуяли, думаю, все, тока вслух не сказали. А грозиться нечего, мы тут…
Эш преодолел расстояние до стола одним скользящим шагом, точно пролетел его. В мгновение он превратился в ворона. Тело вытянулось, плечи раздались почти в два раза, с треском разорвав кожаную куртку. А на спине красовалась пылающая стигма ворона — огромная, до самой поясницы, и протянувшаяся от плеча к плечу. Руки, грудь и шея покрылись черно-синими разводами, черты лица заострились, глаза стали выпуклыми и круглыми, как у птицы. На обеих руках отросли длинные когти, похожие на кинжалы, а за спиной с упругим шелестом распахнулись крылья.
Аншар с неожиданной легкостью и прытью отскочил вглубь комнаты, а остальные дингиры, роняя стулья, отпрянули к дальней стене.
— Ты здесь только потому, что я не пожелал убивать тебя в угоду Единому! — гаркнул ворон, и голос его был хриплым и вместе с тем пронзительным. — А не потому что ты мне нравишься, или мы с тобой друзья! Но даже друзьям я не позволю обсуждать то, что является моим!..
Он устремился к великану, вскинув руку с когтями для удара. Аншар метнулся в сторону, и стигмы на его теле будто ожили, заиграв разными оттенками. Он взревел, разинув вытянувшуюся пасть с желтоватыми клыками. Под кожей великана заходили бугры, придавая и без того массивному телу очертания медведя и тигра одновременно. На спине и руках показалась неровная, клочковатая шерсть.
— Не много ли берешь на себя — рот мне затыкать?
— А вот сейчас и узнаем…
— Да вы дом сейчас разнесете! — крикнул Дарий — впрочем, не сильно рассчитывая, что его кто-нибудь услышит.
— Зато гроб уже имеется, — негромко заметил Червь.
Эш ринулся на Аншара, и в это раз великан не стал уходить от столкновения, а прыгнул навстречу.
Ворон ударил когтями противнику по груди, но острые лезвия с лязгом скользнули по коже, оставив лишь размашистые тонкие царапины. Аншар захохотал, а на его теле из-под кожи проступили жесткие костяные пластины, похожие на черепаший панцирь.
С неожиданной пластикой изогнувшись, он оскалил клыки и рванулся прямо к горлу Эша. Тот вовремя отпрянул, и клыки лишь зацепили плечо. Тонкие струйки крови заскользили из небольшой, но глубокой раны.
— Тварь… — процедил сквозь зубы Эш.
Они снова схлестнулись в ближнем бою, кружа на одном месте и уклоняясь от ударов друг друга. От сияния энергии вокруг них образовалось световое пятно, окутавшее место дуэли.
И тут коготь Эша глубоко полоснул Аншара в месте, где бычья шея соединялась с плечом выпуклой мышцей, выступающей из-под костяной пластины. Великан взревел. Кровь хлынула из раны, обагряя костяной панцирь. Аншар отпрянул, еще больше теряя человеческий облик.
— А ты подрос, вороненок! — прорычал полумедведь-полутигр в доспехе из костяных пластин, опускаясь на четвереньки.
Эш отпрыгнул назад, уронил попавшуюся под ноги скамью и сделал глубокий вдох, беря под контроль свои эмоции и чувства.
Время послушно замедлилось и застыло.
Эш обвел взглядом комнату. Языки огня казались нарисованными. Дарий, нахмурив брови, напряженно смотрел прямо ему в лицо, прижимая к себе Сина. Рядом с ними стоял Шаккан, закрыв лицо руками. Птица казалась встревоженной. Червь замер с самым невозмутимым видом, будто созерцал течение реки, а не схватку. Гидра косился на дверь.
А потом Эш перевел взгляд на своего противника.
И в этот момент с какой-то особенной ясностью понял, что если сейчас швырнуть в него огонь, то все будет кончено. Но потом они останутся без крова. И без Аншара, само собой.
А этот пес хоть и был бешеным, но зато многое знал и действительно оказался сильным воином…
Мысли щелкали звонко и четко, как костяшки на счетах торговца. «За» и «против». При этом все доводы были абсолютно рациональными и лишенными эмоций, словно терпение ворона не просто замедлило время, а еще и очистило разум от всего наносного и лишнего.
Приглядевшись к полосатой бурой шкуре своего противника, Эш вдруг заметил на загривке небольшую стигму ядовитой краснобрюхой жабы.
Вот это новость.
Так значит, кроме всего прочего он обладал еще и способностью отравления?.. В запале Эш не разглядел этой отметины. И это была ошибка, которая могла дорого ему обойтись.
Дотянуться зубами до горла своего противника Аншару никак не удавалось. Но у него была возможность просто воспользоваться ядом.
