Резкий, пронзительный крик ворона вырвался из груди Эша.
Вокруг него самого и вокруг его крыльев будто собралась грозовая туча.
«Это что-то новенькое» — удивленно заметил ворон.
Но парень его не слушал.
В этот миг для него ничто не имело значения. Ничто, кроме жажды разрушит, уничтожить этого железного монстра, любой ценой!
И позабыв обо всем, он с яростью рванулся в сторону, удерживая в когтях железную башку.
От рывка больно хрустнули связки. Руки обожгло изнутри, а мышцы от удара скрутило.
В машине что-то заскрежетало, и в следующую секунду Эш вырвал железную голову вместе со связками проводов.
Обезглавленный монстр заискрил, закачался и завалился набок.
А молодой ворон, уронив наземь оторванную голову, наконец-то смог отвлечься от своего противника и взглянуть на поле боя целиком.
Гидра, весь покрытый кровоподтеками и волдырями, вместе с подоспевшими стигматиками со стены добивали опутанную змеями машину — сейчас это было единственное место, где все еще оставались эти гигантские твари. Железная махина, опрокинутая на спину, еще отстреливалась наугад, не в силах определить, в каком направлении находятся ее враги. Иногда выстрелы оказывались меткими, так что возле корпуса, искореженного огненной атакой, лежало два трупа.
А последнего функционирующего монстра сейчас удерживал Аншар. Весь залитый кровью, он наносил удар за ударом, рыча и смеясь. Но его движения уже не были настолько быстрыми, как прежде. Другие стигматики пытались ему помочь тем, что отвлекали часть атак на себя, и каждый раз это стоило кому-то из них жизни. Рядом с машиной валялась ее отрубленная рука и не меньше двух дюжин погибших воинов.
Равнина перед главными воротами Уршу, разрытая змеями, залитая кровью и усеянная телами, теперь выглядела, как поле битвы одного из древних легендарных сражений.
Крылья Эша ослабли из-за длительного использования способности, и молодому ворону пришлось опуститься на землю.
Он попытался остановить время, но в этот раз ему на это потребовалось сделать не меньше десятка глубоких вдохов.
Боль и усталость сковывали тело и мешали сосредоточиться. Впервые в бою Эш ощущал не нехватку энергии, а именно усталость.
Наконец, звуки стихли, и движение вокруг прекратилось.
«Эш, ты сломаешь себя! — пытался докричаться до него дух — Второй раз ты не повторишь того, что смог сделать только что. Ты слишком устал, твое тело достигло предела трансформации, дальше твои мышцы и кости просто развалятся на части!»
«Там видно будет,» — мысленно ответил ему Эш.
Хищно выпустив когти, он бросился на выручку Аншару.
Приблизившись к машине почти вплотную, Эш потерял концентрацию, и терпение ворона нарушилось.
Монстр снова ожил и тут же выпустил в землю длинную очередь из своего орудия, но громоздкий корпус и массивная конструкция единственной руки мешали подстрелить проворного и некрупного врага у себя под ногами.
Изловчившись, Эш попытался усиленными когтями сломать чудовищу опору. Удар, еще один! Металл со скрипом промялся под удачным выпадом, и махина слегка накренилась в сторону.
Чудовище закружило на месте, пытаясь раздавить досадную помеху у себя под ногами, как если бы буйвол пытался раздавить крысу.
— Он мой!!! — с воплем бросился на машину Аншар, вновь обретая прежнюю скорость. — Ааааа!..
Он нанес машине мощный удар мечом, поднырнул под роботом и с силой буйвола ломанул пустым кулаком прямо в центр, разбивая до мяса костяшки.
Машина пошатнулась. Воин принялся наполнять меч силой, готовясь к коронному удару. И в этот момент железный монстр со скрипом качнулся на своих опорах и прыгнул назад, приземлившись в самую гущу выдвинувшегося от ворот города очередного отряда подкрепления. Крики, рев и стоны смешались с испуганными женскими воплями из-за стен.
Аншар, грязно выругавшись, упал на колено. Преследовать врага дальше он был уже не в силах.
— Да твою ж акаду! — следом за ним ругнулся Эш.
Собрав все оставшиеся силы, он распахнул полубесчувственные крылья и взмыл вверх.
Перемахнув через стену, он устремился за железным монстром.
Эш сорвался с высоты вниз, чувствуя, как начинает темнеть в глазах. Когти со скрежетом вонзились машине в башку. Руки онемели.
Ну давай же!..
И он рванул свою добычу изо всех сил.
Что происходило дальше, Эш не видел. Он только слышал противный хруст, будто ломались кости или выламывались суставы. Парень закричал.
Он даже не понял, был ли этот крик человеческим или птичьим.
А потом Эш упал, но самого удара об землю он не почувствовал.
Вокруг стало тихо.
Боль растаяла, баюкающая тьма мягко обняла парня за плечи, и на какое-то время он словно застыл в каком-то вязком, успокаивающем небытие.
Постепенно темнота перед глазами расступилась, боль вернулась и Эш увидел над собой небо и склоненные лица людей.
Никто из них не был ему знаком, ни стигматики, ни горожане. Но мужчины выглядели встревоженными и озабоченными, а девушка справа вообще плакала над ним, будто над родным.
И все это происходило в полной тишине.
«Я умер?» — мысленно спросил Эш у ворона.
«Нет. Но твое тело исчерпало себя до конца. Ему потребуется время, чтобы восстановиться» — ответил ворон.
Эш моргнул.
Впервые в жизни он вдруг осознал, что даже это простое движение век требует усилий.
— Он жив!.. — услышал он едва различимый женский возглас. И люди вокруг оживились, на губах появились улыбки. Чьи-то крепкие руки бережно приподняли Эша, кто-то поднес к его губам ковш воды.
Холодная вода плеснулась ему в пересохший рот, струйками потекла из уголков по подбородку на грудь. Звуки становились все отчетливей, взгляд окончательно прояснился.
Растолкав воинов, к Эшу прорвался Аншар.
— Смотри-ка, живой! Тринадцатый! И в чем только жизнь у тебя держится! Да, господин?
Он схватил легкого и маленького по сравнению с собой Эша за плечи и рывком поднял на ноги.
От пронзительной боли захотелось вскрикнуть, но парень только стиснул покрепче зубы.
— Стоишь? Можешь стоять?..
— Да стою я, — с трудом проговорил Эш.
— Да здравствует колено священной акады Великой Матери! — грянули вдруг голоса откуда-то из-за спины.
Эш с трудом повернул голову, и среди толпы горожан увидел немногочисленное войско из крепости. В их числе был Дарий. Он махнул Эшу рукой и заулыбался, придерживая за поводья своего коня и Полудурка, все еще прозрачного и жуткого.
