Эш ловко отскочил в сторону, остальные тоже поспешили отойти подальше от падающих сверху обломков.
А из-под шелухи лопнувшего черного материала показались железные пластины, провода и огоньки крошечных лампочек.
Стела показала свое истинное обличье.
— Какой смышленый-то у нас тринадцатый! — воскликнул Аншар, хлопнул себя по бедру ладонью. — Да, господин?.. Смышленый вороненок-то!
Эш недовольно глянул на него через плечо.
— Ты за языком-то следи! Нашел тоже птенца… Так, еще дальше разойдитесь все! У вас, в отличие от меня, запасных жизней нету.
— Ну, такими темпами ты можешь до двенадцатой стелы просто не дожить и сыграть в гроб от старости, — хмуро заметил Дар.
— Надеюсь, что нет, — отозвался Эш. — Но не узнаешь, пока не попробуешь. Если что, приготовьтесь держать удар — не факт, что я смогу вам помочь с этим.
Глубоко вдохнув, Эш расправил за спиной черные крылья. Стигма ворона замерцала сквозь куртку из кожи одержимой твари, прожигая ее насквозь.
Присмотревшись к сплетениям разноцветных проводов, Эш выбрал плотный и пестрый узел, расположенный ближе к вершине, и взмыл вверх.
Выхватив из ножен один из оставшихся у него метательных клинков, Эш на мгновение задержал его в руке, наполняя энергией.
И со всей силы швырнул в провода.
Фонтан искр с треском плеснул на Эша, как водопад. Стела загудела. Одержимые твари отвлеклись от своего боя и повернули морды на звук.
Стиснув зубы, Эш взлетел еще выше, выхватил другой нож и, так же задержав его в ладони, швырнул в другой узел.
Голубые молнии пробежали по устройству сверху донизу, а сухая трава под стелой занялась огнем.
— Да выключайся ты уже!..
Эш ударил в устройство огнем, и лишенные защитного панциря провода вдруг полыхнули, как сухое дерево. От стелы повалил вонючий черный дым, и гудение, наконец, стихло.
Парень обернулся на могильник. Он готов был тут же обрушиться на бешеных тварей, чтобы защитить товарищей, но внизу происходило что-то странное.
Туры и волки даже не пытались напасть на людей. Да и друг на друга нападать у них тоже пропала охота. Звери замерли, уставившись то ли на устройство, то ли на людей, дерзнувших его разрушить.
И тут над равниной и над дальним лесом раздался громкий, протяжный звук, похожий на гудение тревожного рога. Он отозвался где-то в груди, как иногда отзывается удар звонкого колокола или барабана. Испуганные птицы с криком поднялись ввысь, превращаясь в черную тучу.
И, словно вторя им, по небу прокатился гулкий, раскатистый рокот.
— Эй, что происходит?.. — опасливо проговорила Птица, обнажив свой меч. — Что происходит?!
Эш опустился на землю около стелы, держа наготове руку с когтями. Отряд сжался и развернулся лицом к Иркалле, прикрывая друг другу спины.
А вокруг все менялось буквально на глазах.
Небо с краев заклубилось черным, в воздухе закружили крупные хлопья мягкого нетающего снега, а на равнину опустился зеленоватый туман. Ветер засвистел над головами, как кнут, и отросшие волосы захлестали Эша по лицу, заставляя еще сильней прищуриться.
— Тринадцатый, может, по коням? — спросил Аншар, касаясь плечом Эша. — Погнали-ка отсюда, а?
— Гиганты! — воскликнул тут Червь.
— С моей стороны тоже, — сказал Дарий.
— И с моей! — плачущим голосом почти простонала Птица. — Что делать-то?!
Эш покрутил головой.
Со всех сторон на отряд двигались гиганты: тигры, туры, олени, пауки чудовищных размеров.
Они неспешно окружали людей, но при этом двигались плавно и спокойно, точно вышли на прогулку в жаркий день.
И их было много.
Так много гигантов в одном месте Эш еще не видел!
Сердце похолодело у него в груди и гулко забилось где-то в животе.
— Не атаковать, — охрипшим голосом проговорил он. — Слышали все? Без приказа никто никого не атакует!..
— А прикажешь ты, когда нас всех затопчут и сожрут?! — выкрикнула девушка.
— Я сам тебя сейчас затопчу и сожру, если ты не заткнешься! — злобно прохрипел Эш.
И в этот миг через все небо ударила ослепительная молния. Раскат грома оглушил Эша, заставив вздрогнуть. Марево разноцветных всполохов расстелилось по небу, развеваясь над равниной, как плещущая на ветру лента. Белый пух повалил сплошной стеной, налипая на ресницы и попадая за шиворот, в нос, рот.
— Что же ты делаешь, Первый?.. — шепотом сказал Эш, подняв голову к небу. — Чего тебе надо?
Новая молния расколола почерневшее небо, и следом за ней прогремел гром.
Стало темно, как ночью. Цветные всполохи в небе стали еще ярче, белый пух засветился холодным белым светом, как звезды в небе. Пуховое покрывало, припорошившее траву, кусты и туши погибших животных, тоже замерцало.
Гиганты остановились. Одержимые твари попятились и бегом рванули в лес, не разбирая дороги.
И тут Эш увидел, как из-за горизонта поднимается ослепительно-золотое марево, будто проснулось солнце. Свечение вытянулось в человекообразный силуэт, и все вокруг — друзья, равнина, небесные всполохи вдруг исчезли. Ветер стих, белый пух больше не падал на лицо.
Он будто очутился в огромной комнате с белым потолком и стенами и снегом вместо ковра на полу. Эш двинул ногой, и увидел, что под пухом и правда скрываются большие гранитные плиты цвета сахара и черного дерева, расположенные в шахматном порядке.
Прямо перед собой парень увидел два кожаных кресла, похожие на те, что стояли в лекционном зале Единого. Черное и белое.
И в черном кресле сидел человек.
Его силуэт казался сделанным из лунного света. Высокая статная фигура, белая одежда странного кроя, молодое лицо, светлые волосы, забранные на затылке в хвост…
— Ну, здравствуй, тринадцатый дингир, — сказал человек, обернувшись к Эшу и глядя на него яркими синими глазами. — Наконец-то у нас есть возможность нормально поговорить. Присаживайся, это кресло — для тебя.
Эш нервно сглотнул.
«Ворон, что это? Кто это?!»
— Он тебе не ответит, — сказал человек, откинувшись на спинку кресла и скрещивая руки на груди. — Первый запретил ему вмешиваться в наш разговор. Я сам попросил его об этом. Поэтому если ты хочешь получить ответ, вопрос стоит задать мне.
— Хорошо, — проговорил Эш, чувствуя, как у него по спине ползут ледяные мурашки, а пальцы на руках онемели. — Тогда я спрошу у тебя: кто ты?
— Я — твой создатель. И на данный момент — голос Первого для твоих ушей. Ну так что? Поговорим? Мне кажется, у тебя должно было накопиться немало вопросов…
