И через мгновение белоголовый великан уже ворвался в дом.
— Я их по всему городу ищу, а они на лысине спрятаться решили? — злобно сверкнув глазами, выпалил он. — Все дома здесь пустые стоят, а у вас из трубы дым валит — издали видать. А ну бегом из переулка, краснобрюхие уже на полпути!..
— Откуда им знать про этот дом? — растерялся Хэн.
— У них спросить хочешь? — окончательно разозлился Аншар. Схватив девушку за руку, он поволок ее во двор.
— Отпусти меня! — крикнула ему Айя, но великан не слушал.
— У нас меньше пяти минут, дура!
Син бросился следом за сестрой.
— Не смей хватать мою сестру, образина!.. — выкрикнул он.
— А то что, в жопу меня клюнешь, цыпленок? — разозлился воин.
Глаза Айи запылали лазурным сиянием, стигма на лбу стала яркой. Аншар выпустил ее руку, будто обжегшись.
— Ты что творишь?..
— Аншар, послушай меня! Бери Сина, дядюшку Хэна и отправляйся к западным воротам, — не просто сказала, а потребовала Айя. — Там ты сможешь убить двух стражей в красных доспехах и выйдешь из города. Вас будут искать — всех вас. И единственное безопасное место, где вам удастся спрятаться — это могильник машин у леса. Они туда не сунутся, обойдут десятой дорогой. Ты понял? Знаю, ты спрятал Полудурка у восточных ворот, но не возвращайся за ним и не переживай — он умный, он сумеет о себе позаботиться сам. А теперь уходите. В город вернетесь через два дня…
— Сдурела, чтоль? — взорвался Аншар. — А ну бегом, вместе!
Он попытался снова схватить ее за руку, но не смог даже прикоснуться к девушке и взвыл, отшатнувшись от нее, будто от удара.
— Айя! — со слезами в голосе вскрикнул Син. — Они убьют тебя!..
— Нет, я нужна им живой, — возразила Айя. — И этого нельзя изменить, не меняя русла реки…
— Я никуда не пойду!.. — взвизгнул Син. — Я буду защищать тебя!..
— … А вот ваша смерть здесь и сейчас вовсе не обязательна, — как ни в чем не бывало, завершила фразу Айя. — Аншар, позаботься о моем брате. Пожалуйста.
— Ну, раз так… — выдохнул великан, шагнул к Сину и легонько хлопнул засиявшими ладонями парнишку по ушам.
Тот рухнул, как подкошенный, теряя сознание. Ашар закинул мальчишку на плечо.
— Все, уходим! — крикнул он кузнецу.
Но Хэн, сжимая топор в руках, так и остался стоять рядом с Айей.
— Какая к хренам разница, днем раньше, днем позже… — хрипло проговорил он, расставляя ноги пошире и готовясь к схватке. — Я тебя одну не оставлю.
Айя обернулась к кузнецу и улыбнулась.
— А ты меня не и оставляешь. Это я оставляю тебя…
Она вдруг обняла Хэна — неожиданно крепко, будто в последний раз.
В глазах у него потемнело…
А через мгновение он обнаружил себя в пустом темном доме.
Огонь давно погас. За окном, затянутом лопнувшим пузырем, стояла ночь.
Топор с грохотом вывалился из рук Хэна.
— Как же… Как же это?..
Он выбежал во двор, истоптанный следами множества конских копыт. Яркие белые звезды разгорались на черном небе.
Какой сегодня день?
Что творится сейчас в Уршу? И где Айя?
Хэн бросился по пустынным улицам на площадь.
— Эй, ты кто? — строго окликнул его вынырнувший вдруг из-за угла всадник в красных доспехах.
— Кузнец я, — оторопело проговорил Хэн.
Сердце у него провалилось в пятки. Сдохнуть вот так, в переулке, ни за что — это была бы совсем уж глупая смерть.
— Да, похоже на то, — проговорил всадник, окинув взглядом Хэна.— По крайней мере, твое тело не осквернено.
— Я не стигматик, — заикаясь, проговорил кузнец.
— Вижу. Иди-ка ты домой, мастер. Нечего ночью по городу бродить, — сказал всадник, и, звякнув стременами, поехал дальше во тьму.
— Да, я и собирался, — пробормотал Хэн ему вслед.
Переждав минут пять, он короткими перебежками добрался до центра города.
Здесь двигаться было сложней. Патрули красногрудых с факелами в руках так и рыскали по дорогам. На виселицах раскачивались женские тела. Их было семь. Ветер раздувал покойницам юбки, как паруса, и трепал длинные волосы.
Только бы среди них не было Айи.
Только бы она была жива!
Шмыгая носом, Хэн смахнул рукавом намерзшие льдинки на ресницах и получше закутался в свой плащ. Вжимаясь в развалины, оставшиеся после нападения машин на Уршу, он умирал от страха, но никак не мог уйти с площади, не разглядев всех покойниц.
А когда начало светать, у въездных ворот начал собираться отряд красногрудых. Со стороны ратуши к ним подъехала телега, груженая четырьмя гробами из зеленоватого металла. В сумерках металл немного светился, будто по нему то тут, то там пробегали крошечные золотистые змейки.
Потом в сопровождении крепкого воина в красных доспехах к отряду подъехала женщина.
Хэн сразу узнал ее.
Это была Айя, со связанными руками и металлической пластиной на лбу. Пластина так же вспыхивала, как и гробы, и казалась уродливым подобием короны. Девушка выглядела спокойной, но печальной.
При виде девушки Хэн прикусил кулак.
Не уберег.
Не смог…
И что теперь? Куда ее везут, и что с ней сделают?
Ее конвоир, придерживая рукой рукоять меча, зорко озирался по сторонам. Потом подъехал к своей пленнице поближе и потянулся к связанным рукам — по всей видимости, чтобы покрепче затянуть веревку.
Сволочь. Что же ты делаешь, у нее же запястья — как тонкие веточки, не сломались бы!
В этот момент Айя обернулась.
Конечно, она не могла увидеть Хэна в густой ночной тени среди развалин. Но тем не менее кузнецу показалось, что смотрела она сейчас именно на него. Неприметно кивнув головой, девушка грустно улыбнулась.
На прощанье.
И от этой улыбки у Хэна ком сжался в горле.
Как же так?..
Конвоир что-то негромко, но строго сказал Айе. Та кивнула и связанными руками неловко подняла на голову капюшон, пряча под ним и лицо, и свою железную корону.
Провожатый Айи, судя по всему, был не из простых воинов. Его укутывал расшитый золотом красный плащ с белоснежным меховым воротником, а на коне поблескивала по-праздничному украшенная упряжь.
Местная стража, провожавшая отряд высокопоставленных гостей, волком поглядывала ему в спину.
Тут воин что-то крикнул и взял у ближайшего стражника в руку факел.
Яркий оранжевый свет залил ему лицо.
