Он добавил эту фразу явно в ожидании того, что непрошеный гость, польщенный таким благодушием, начнет возражать, похваляя гостеприимство и благородство советника.
Но вместо этого Эш коротко ответил:
— Я не брезглив. Так куда мне идти?..
Советник, чуть растерявшись, сначала замялся, а потом приказал подать лошадей.
Несмотря на то, что сам городок выглядел довольно скромно, жилище старика напоминало маленький дворец: ковры на лестницах, горничные в белоснежных чепцах и фартуках, позолоченные свечные люстры произвели огромное впечатление на Сина. Хэн тоже сразу как-то сник, чувствуя себя явно не в своей тарелке среди всех этих зеркал и гардин.
Аншар же, хмыкнув, только проговорил:
— У старика Аварры получше было. Да, тринадцатый?..
Эш промолчал. Ему по сути было плевать, где ночевать и столоваться.
Гостей провели в гостиную, где советник представил всем свою супругу, дородную пожилую женщину с седыми косами и густо подведенными сурьмой глазами. Мудрым взглядом оценив настроение чужаков, хозяйка дома без долгих прелюдий сразу пригласила всех к столу.
В просторной столовой пахло пряностями и жареным мясом. От количества блюд у Эша разбежались глаза, причем некоторые из них выглядели так, что невозможно было даже предположить их вкус.
На деле все оказалось очень острым и кисло-сладким. Эшу, еще недавно питавшемуся одним сырым мясом и напрочь отвыкшему от приправ, кусок в горло лез с трудом.
Аншар после пятой рюмки можжевеловки принялся рассказывать какие-то небылицы про Иркаллу, а старик-советник старался делать вид, что ему это невероятно интересно. Хозяйка же все чаще посматривала в сторону Сина, вздыхала и предлагала взять еще то пирожок, то куриное крылышко. Похоже, она искренне жалела мальчика.
А потом в столовую вбежала взволнованная горничная.
— Там... Там воины пришли к господину...
Эш поднялся из-за стола.
— Я иду.
Покинув столовую, он спустился вниз по узкой деревянной лестнице в приемную, где его и в самом деле ожидали двое бойцов воронова войска.
— Что случилось? — хмуро спросил Эш.
— Твои стражники-стигматики, господин. Пятеро из числа тех, кого ты взял с собой из Уршу, — сказал воин, что был постарше. — Мы застали их в харчевне. Перепили, хозяина гвоздями приколотили к стене, жену топором зашибли, а двух дочерей по кругу пользовали — девиц едва живых отвезли к лекарю, — без запинки доложил он.
Парень выслушал новость, не дрогнув ни единым мускулом.
— Где эти пятеро? — спросил Эш.
— У нас, за стеной.
— Хорошо, идем.
На улице между тем снова шел снег. Вечерняя синь перемешала небо с землей. Город гудел от внезапно нагрянувших постояльцев. Где-то ржали кони, где-то — ругались люди. Повозки на полозьях стояли посреди узких улиц.
Добравшись до городских ворот, Эш услышал, что оставшиеся снаружи воины не на шутку расшумелись.
— А ну прекратили грызню! — громко крикнул молодой ворон, обращая внимание войска на себя.
При виде командира все сразу притихли у костров.
Окинув воинов хмурым взглядом, Эш спросил:
— Что не поделили? В чем проблема?
— Позволь мне, господин! — подал голос Магур.
— Позволяю.
— Отряд, собранный из стражников Уршу, недоволен организованным нами патрулем на улицах города.
— Ну еще бы. Ведь, похоже, у некоторых из них есть свой интерес к горожанам, — с недоброй усмешкой сказал Эш. — Пятерых отличившихся приведите?
В полной тишине к Эшу подвели пятерых связанных стигматиков. Двое из них уже протрезвели на морозе, но трое все еще пребывали в состоянии пьяной неразумности.
— Значит, так, — проговорил Эш, обернувшись к войску. — Если кто-то из вас полагал, что я открываю ворота чужих городов для того, чтобы вы убивали и насиловали, то вы ошибаетесь. Мы — не толпа разбойников, ясно всем? И если кого-то из вас эти порядки не устраивают — вас никто не держит, езжайте на все четыре стороны, куда хотите. Но без меня. А этих пятерых — на кол. Все их личные деньги передать дочерям убитого хозяина таверны. На этом все.
В ответ на решение Эша все только еще сильней притихли. Никто так и не решился возразить ни слова.
И только когда командир отправился обратно в город, один из протрезвевших пленников со стигмой куницы на шее вдруг выкрикнул ему в след:
— Прости, господин, мы просто выпили!.. Мы не хотели! Прости, больше такого не будет!
Эш обернулся.
— Само собой, что не будет, — отозвался он. — С колом в заднице сложно баб топором рубить.
«И этих людей я собрался спасать», — во второй раз за этот день подумал он.
А тем временем ветер становился все сильней, а снег — все чаще. Все-таки переждать непогоду в Излучине было правильным решением.
Пурга лютовала двое суток, а потом снег резко иссяк, и на небе проглянуло чуть потеплевшее солнце.
Сборы не заняли много времени. Эш со своими людьми покинул Излучину, оставив только тревожные воспоминания и пять замороженных трупов неподалеку от городской стены.
Дальше путь продолжался без особых происшествий. Дни тянулись за днями, пока, наконец, Эш не миновал городок под названием Верхняя Лоза, где ему снова пришлось казнить двух своих воинов.
Иногда он думал о том, что творят за спиной воинства обычные горожане? Вряд ли там порядка больше, тем более, что отвечать за свои поступки им не перед кем.
Но от таких мыслей Эш старался отмахиваться. В конце концов, это просто люди, и они сталкиваются с другими точно такими же людьми. И если между ними происходит что-то недоброе, это уже их личное дело, и оно совершенно не должно касаться Эша.
Перед ним сейчас совсем иные задачи.
Мир и спокойствие здесь будет налаживать уже кто-то другой.
Между тем до границы с Внутренним кругом оставалось совсем недолго. По расчетам Эша, если погода не испортится, примерно за пять-шесть дней его «одержимая орда» должна была выйти прямиком к Малой Западной заставе.
Покачиваясь в седле верхом на Полудурке, Эш размышлял о том, как проломит эту проклятую стену, как въедет внутрь и что будет делать потом.
Аншар, ехавший рядом с ним, дремал.
Утро блестело мелкими крупицами льда в воздухе, и создавалось такое впечатление, будто в нем кружатся серебристые искры. Снег сахарными шапками лежал на вековых елях, мимо которых тянулась каким-то чудом уже натоптанная тропа.
Наконец, лес кончился, и войско Эша выехало к болотам, которые зимой становились просто заснеженной равниной.
Взглянув на долину, молодой ворон присвистнул и остановился. Воины за его спиной, переговариваясь и позвякивая конской упряжью, тоже встали.
