Мальчишек отправили спать в их новую комнату. Еле уложила в кровати! Эмоций так много, что ребят не угомонить.
А после спустилась к Торковскому. Нам нужно поговорить.
Марат лишил меня телефона, доступа к интернету и социальным сетям. Заставил перед выходом из дома надевать кепку и тщательно скрывать свое лицо.
Как по мне, это все бред. Но разве Торковскому что-то докажешь?
— Значит так, — смотрит на меня своим строгим властным взглядом. — Ты должна мне все рассказать. Мне нужно понимать, с чем, а самое главное, с кем мы имеем дело.
— Я тебе уже объясняла, — продолжаю стоять на своем. — Я не могу обсуждать свое прошлое, — печально вздыхаю. Откидывают назад на стул, закрываю ладонями лицо.
Открываю, поддаюсь вперёд. Смотрю на Марата.
— Пожалуйста, помоги мне и нашим детям исчезнуть, — прошу его. — Сделать так, чтобы нас никто никогда не нашел, — умоляю его своим взглядом и тоном. — Это ведь ты помог Матвею скрываться шесть лет. Я знаю.
— Нет, — отрезает жёстко. От его холодного взгляда и сурового голоса меня изнутри сковывает многовековой лёд.
— Почему? — вспыхиваю. — Тебе не справиться с этими людьми! Пойми же!
Психуя поднимаюсь из-за стола. Прохожу по кабинету, ерошу волосы. Я не знаю, куда себя деть.
— Марат, — подхожу к Торковскому вплотную. — Если ты хочешь сохранить жизнь мне и нашим детям, ты должен, — заклинаю его. — Ты просто обязан нас отпустить.
— Я. Сказал. Нет! — рявкает. Поднимается со своего кресла, нависает надо мной.
Его энергетика сбивает с ног, настолько ее много и она сильна. Собственно, как и сам Марат.
Смотрит друг на друга, не отрываем взгляда. Дышим в унисон.
В его глазах пылает пламя. Оно способно растопить не только многовековой лёд вокруг моего сердца, но и заставить лаву снова стать жидкой. Запустить по венам пламенный огонь.
— Мои дети будут со мной, — произносит ни на секунду не отрывая от меня внимания. — Ты тоже. Я не собираюсь никого из вас лишаться или терять.
Своими словами он словно вычерчивает эту фразу на камне. Настолько интонация и выражаемые мужчиной чувства сильны.
— Но, — я не могу так просто взять и сдаться.
— Никаких "но"! — перебивает меня.
Продолжаем наше противостояние уже молча. На скулах Марата подрагивают желваки, у меня слабеют ноги. Огонь и пламя. Чёрное и белое. Две противоположности и мы друг друга нашли.
Буря эмоций прорывается сквозь оградительные барьеры, разрывает щиты и оказывается на свободе. Нас захлёстывает в водоворот.
Наши тела слишком близко друг к другу, голова кругом. Его тепло окутывает меня, заставляет подчиниться своим тайным желаниям. Я не могу устоять.
Заламываю руки, он их накрывает своими. Заводит назад, прижимает ещё ближе к себе.
— Ты моя, — шепчет на ухо. Хриплый голос отзывается бабочками в моем животе. — Я никому и никогда не позволю сделать тебе больно, — продолжает с жаром шептать.
Его горячее дыхание опаляет чувственную кожу за ушком, его ласки своряд с ума. Закрываю глаза, позволяю себе раствориться в них. Противиться все равно не выйдет, чувства к Марату сильнее меня.
Он покрывает лёгкими поцелуями изгиб моей шеи, прижимает меня ещё ближе. Осводождаю свои кисти из его захвата, поднимаю руки чуть выше, зарываюсь пальцами в волосы на голосе, притягиваю ближе.
Забываю обо всем.
Губы в губы. Между нами сущие миллиметры. Огненное дыхание и несокрушимая, неугасающая страсть.
— Поцелуй меня, — прошу его. Мне это нужно. Жизненно необходимо. Если Марат немедленно меня вновь себе не присвоит, то я не смогу дальше спокойно дышать.
Изнутри меня всю разрывает от тяги к нему. Нас манит друг к другу хлеще притяжение двух самых сильных магнитов. Не разорвать.
Если уж мы оказываемся рядом, окружающий мир меркнет. Остаются лишь два огонька, которые сливаются в единое яркое пламя. И освещают своим светом весь оставшийся мир, что вокруг.
— Ты моя, — с жаром шепчет в мои губы. — Не забывай об этом.
— Твоя, — выдыхаю. — Если б могла я об этом забыть.
Он накрывает мои губы своими, сминает остатки здравого смысла, заменяет их страстью и уносит нас двоих прочь.
Я снова начинаю чувствовать себя живой. Нужной, любимой и значимой в жизни. Пьяная без вина, счастлива до одурения.
Моё сердце вновь откликается на каждое прикосновение, отражается фейерверками по телу и по душе. Сказочно. Прекрасно. Невероятно. Мне неимоверно хорошо.
Я не чувствую ни малейшего дискомфорта даже сидя на жёстком, холодном столе. Мне хорошо. Ему тоже. Мы без остатка отдаемся друг другу, забываем об окружающих нас людях, о проблемах, обо всем.
Ритмичные удары, глухие стоны, жаркое дыхание и всесминающая, огненная страсть.
Возможно, после мы пожалеем об этом. Будем мучаться угрызениями совести, снова выстроим преграды и закроемся друг от друга. Но не сейчас.
Сейчас мы горим. И это прекрасно.
Наши чувства живы. Сердца бьются в унисон. Тела и души сливаются воедино.
И это никому никогда у нас не отнять.
Глава 22
Глава 22
Яся
Просыпаюсь от громких и довольно агрессивных мужских голосов, что раздаются с первого этажа. Едва к ним прислушиваюсь, как мандраж пробегает по всему телу. Не может быть…
Вдруг резко мне становится дико холодно. Словно я решила в середине января окунуться в прорубь, нырнула, а потом поняла, что забыла чем вытереться и пришлось стоять в слабо отапливаемой будке, обсыхать.
Обхватываю себя руками в жалкой попытке согреться. Но тепло так и не приходит, становиться только хуже.
Стук моих зубов разносится буквально на весь дом. Кажется еще чуть-чуть и сам дом будет трястись вместе со мной, настолько мне плохо.
Сон словно рукой сняло. Из головы исчезают все прочие мысли, страх нагоняет панику. Она тянется ко мне своими мерзкими липкими щупальцами, приподнимает голову, жадно клацает челюстью. Хочет сожрать меня.
И ведь сделает это, если я немедленно не возьму себя в руки! Нужно успокоиться хоть ненамного. Только, блин, как это сделать, когда сковывает ужас?
Никак.
— Тор! Ты должен взяться за это дело! — из коридора раздается громкий крик.
Зажимаю рот ладонью, глушу вырывающийся наружу крик.
Это они… Те, от кого я скрывалась все это время. Те, кто уничтожит меня.
Напрягаю слух, но ответа не слышу. Как ни крути, от спальни до кабинета Марата, что расположен на первом этаже внушительное расстояние. Мои враги там. Чудо, что я вообще смогла услышать их!
