Алиса сказала, что сохранила в контактах только один номер – штаб-квартиры ФСБ на Лубянке. А это тогда что за номер?
– В смысле? – Ряховский приблизился к Ратцингеру вплотную, рядом с ним стояла заметно робевшая Алиса. – Очередной храм?
Маргарита перевела взгляд в самый верх экрана. Там значилось название меню, в которое она попала. И это были не контакты.
– Египтяне верили в то, что весь мир состоит из противоположностей, – лихорадочно заговорил Ратцингер, пытаясь успеть за ходом своих мыслей. – Это учение впоследствии у них переняли пифагорейцы. Солнце и влага – огонь и вода. Земля и ветер. Получается из всех пяти стихий у неба нет пары, антипода.
– Причём здесь это?
Немец пропустил вопрос мимо ушей и продолжил:
– А значит, в мировоззрении египтян на самом деле существовала и шестая стихия. Вот почему на дне сферы есть выступ в форме шестиконечной звезды! Раньше мне это совершенно в голову не приходило.
Глаза Марго прищурились, и она смогла прочесть название меню.
– Помимо пяти известных нам стихий – солнца, ветра, влаги, земли и неба – египтяне признавали безоговорочное могущество ещё одной.
– Какой же?
Ратцингер выдержал паузу.
Марго уцелевшими кнопками выбрала один из двух номеров и нажала большую, центральную. На экране высветилось время вызова и продолжительность разговора.
– Это тьма, – сказал Ратцингер Ряховскому. – Если вам так будет понятнее, то представим небо как воплощение райских кущ. А в таком случае нужен и ад, его воплощение в символической системе мира древних египтян. Эту роль и присвоили Сету – персонификации зла, Повелителю полчищ демонов, населяющих Дуат, или загробный мир.
Неслушающимися пальцами Маргарита вернулась к списку исходящих вызовов и всмотрелась в суданский номер. Может, это номер того антиквара, о котором говорил Ратцингер? Но нет, данные не сходились. Кто-то разговаривал с кем-то в Судане целых шесть минут в 5:13 утра в воскресенье. Два часа спустя они завершили восхождение на скалу Джебель-Баркал и проникли в храм Геба. Но Марго ничего не знала об этом разговоре.
– Алиса, – не отрывая взгляда от дисплея негромко позвала Марго. – Не объяснишь мне кое-что?..
– С радостью, дорогая… – ответивший голос прозвучал гораздо ниже привычного, что заставило Маргариту тут же обернуться.
От увиденного она сдавленно охнула и выронила из рук радиотелефон. Аппарат с треском ударился о каменный пол.
С поднятым пистолетом, нацеленным прямо в затылок Альберта Ряховского, перед ними стоял Александр Ковальский.
Глава 151
14 сентября 2015 года, понедельник, 5:32
Маргарита Романова, Штефан Ратцингер и Алиса Маркова уставились на Александра Ковальского полными недоумения глазами. Федерал держал в руках пистолет, направив дуло главе оперативной группы в затылок. Рука нисколько не дрожала, на лице застыла гримаса торжества и презрения.
Несмотря на то, что у каждого при себе был пистолет, никто не решился взять Ковальского на мушку. У Альберта Ряховского возникло желание вскинуть оружие, но он решил не рисковать, ставя всех под удар.
– Бросайте все пушки! – скомандовал Ковальский не своим голосом. – На пол! И без фокусов!
Обескураженные Алиса, Ратцингер и Марго повиновались.
– На колени!
Марго послушно опустилась на пол. Голый камень холодил обнажённые колени. Вдруг храмовый зал затопил яркий свет ксеноновых ламп, и на его пороге возник внедорожник, из которого высыпали четверо дюжих сеттитов.
– Займитесь ими, парни! – скомандовал Ковальский, кивнув на Ратцингера, Марго и Алису. – А вот насчёт тебя, Альберт…
Он перевёл взгляд на высокую фигуру Ряховского. Раздался щелчок взведённого курка, от которого сердце Марго тут же ушло в пятки. От неожиданности бывший глава следственной группы с иступлённым выражением лица поднял вверх руки.
– Я всегда мечтал сказать тебе одну вещь. Её так ёмко сформулировала твоя помощница, – в голосе Ковальского сквозило самодовольство. – Какой же ты идиот…
На мгновение Марго встретилась глазами с Ряховским. В них она прочла шок, страх и разочарование, смешанное с сожалением.
Грянул выстрел, разнёсшийся по огромному залу, подобно грому. У Марго внутри как будто лопнула струна. Тело Альберта Ряховского рухнуло на древние каменные плиты. Окружавшие пленников сеттиты даже не шелохнулись, будто сверля чужаков тёмными глазницами своих деревянных масок.
Это всё моя вина…
Марго смотрела широко раскрытыми от ужаса глазами на труп Ряховского.
Не нужно было упираться, искать истину дальше. Чтобы больше не гибли люди…
Ковальский нацелил пистолет на Марго, и у последней всё сжалось в груди.
– Нет! – воскликнул Ратцингер и дёрнулся вперёд, но двое сеттитов крепко держали его за руки. – Не трогайте её! Как вы могли?!
Ковальский сделал два шага в сторону Маргариты, держа в правой руке пистолет.
– Ты действительно думала, что всё будет так просто? – заговорил он чуть более низким голосом, словно глубоко внутри него пробудилась некая иная сущность. – Бедняжка…
Глаза Марго расширились от ужаса и осознания. Предательство Ковальского обожгло её огнём и выбило из равновесия. Она никак не могла взять в толк, как это было возможно.
Зачем ты это сделал, дядя Саша?! Как ты мог работать с убийцами твоего друга? Как посмел предать меня?
Марго с ужасом сообразила, что для сеттитов не было более удачного человека на роль их агента, чем Александр Ковальский. Спокойный, рассудительный, неконфликтный, но жёсткий и принципиальный – такой человек в сочетании с профессиональными навыками чекиста представлял чудовищную опасность в качестве двурушника. Марго не могла не признать, что Ковальский с его интеллигентностью смотрелся довольно странно на фоне здоровенных детин в масках. Но, с другой стороны, как же ещё сеттиты смогли просуществовать целых шесть тысяч лет, не прибегая к различного рода уловкам?
– Неужели даже тени сомнения не возникло? – продолжал Ковальский, смерив Марго выжидающим взглядом. – Что тебя всё это время использовали? Что каждое твоё действие, каждый твой выбор был просчитан на сотни шагов вперёд? Срежиссирован кем-то, скрывавшимся за кулисами? И вы всё сделали в точности, как мы и планировали…
От досады и горечи Марго захотелось вырваться и вцепиться ногтями Ковальскому в лицо. Но могучие руки культиста, стиснувшие её запястья, не оставили девушке иного выхода, кроме как злобно смотреть в глаза предателю. А тем временем мозг, прорвавшись через пелену паники и непонимания, постепенно осознавал суть его слов.
