– Папа знал, когда женился на тебе?
– Да. Но он так и не пытался узнать ни его личности, ни значения этого кулона. Я не могу выразить ему свою благодарность.
– Ты не любила Бодуэна?
– Со временем я стала глубоко ценить его.
Кассандра кивнула: ей была знакома эта ситуация. Она колебалась, чувствуя на себе пристальные взгляды.
– Наверное… Может быть, поэтому… каждый раз, когда мессир д’Имбер… Мы похожи?
Кассандра обратилась к собравшимся, но Изольда ответила быстрее всех:
– В течение двадцати шести лет я видела его глаза каждый раз, когда ты смотрела на меня.
В дверь постучали. Изольда быстро вытерла щеки, прежде чем открыть дверь.
– Мадам, меня послали сказать вам, что мессир Эбрар пришел в себя и хотел бы видеть вас и вашу дочь, – сказал мужчина в дверях.
– Спасибо, мы сейчас же отправимся к нему.
– Мы позаботимся о Теобальде, пока вас не будет, – сказала Лиз, видя, что Изольда колеблется, возвращаясь к ним.
– Благодарю. Мы постараемся не задерживаться, я помню, что время дорого стоит.
– Вы, конечно, останетесь с нами, – сказала Кассандра, беря Энндала за руку.
– Я мечтаю об этом, но… Возможно, когда все успокоится, когда жизнь вернется в привычное русло, через какое-то время… А пока вы, как всегда, будете в моих мыслях.
Кассандра улыбнулась и ушла вместе с матерью.
– Хорошо! Но у нас не так много времени, – сказал Леонель, хлопая в ладоши, чтобы встряхнуться, в то время как Лиз громко фыркнула, а Энндал сел, немного ошеломленный, как будто не был уверен, что имеет право радоваться тому, что только что произошло.
Леонель взял с комода кувшин и вылил воду на лицо Теобальда, который от шока резко сел. Увидев их всех за столом, он поднес руку к шее и, не найдя цепочки, стал щупать пальцами свои кольца.
– Нет смысла изнурять себя, мы забрали у тебя все, – сказал Леонель, опустив кувшин. – Теперь остались только ты и мы.
Теобальд сел, вернув самообладание и контроль над своими движениями.
– Вы уже второй раз за сегодня вырубаете меня. Третьего не должно быть.
Затем, когда Оанко взял в руки сковороду, готов был поверить в его слова.
– Вы, кажется, забыли, что химеры – не единственные мои союзники. Я – Альфа, а Бета-Элита точно знает, где я живу. Как только они заметят мое отсутствие…
– Ты Альфа? – сказал Леонель, прежде чем повернуться к Брисеиде. – Я не понимаю, я думал, что архиепископ Дю Мулен был Альфой?
– Архиепископ – Альфа Тулузы, – ответил Теобальд с гримасой презрения. – Он приехал в Каркасон только на встречу Штатов Лангедока.
– Значит, на каждый крупный город будет приходиться по одному Альфе? – спросил Энндал. – Гораздо больше, чем мы думали. Мы понимали, что в каждом регионе может быть только один Альфа.
– Это правда в какой-то степени. Но поколения Альфы переплетены, потому что Элита не хочет рисковать остаться без лидера в случае серьезной ошибки, подобной той, которую только что совершил архиепископ.
– Ты убил архиепископа, но это он ошибся? – Теобальд повернулся к Леонелю и рассмеялся: – Вы, борцы с сопротивлением, такие милые. Архиепископ не умер. Я бы не рискнул быть обвиненным в убийстве всем Каркасоном, не так ли? Он просто уменьшился. Скажем, разделился на две части. Одна часть его души помогла сформировать химеру, а другая все еще находится в его теле. Дю Мулен скоро проснется. Его будет мутить, как будто он получил неприятный удар по голове, но он снова сможет встать. У него есть… я бы сказал, год, чтобы жить вот так, как тень себя прежнего. К сожалению, ящерица мертва.
– Но Дю Мулен умрет, и это твоя вина. Это одно и то же, – сказал Леонель.
– Не совсем: часть себя, превращенная в химеру, останется достаточно сознательной, чтобы вечно размышлять о своей судьбе. – Улыбка Теобальда была сумасшедшей. – Дю Мулен не справился со своей задачей Альфы: он не прервал вовремя ваше создание истории об Ольховом короле. В Цитадели не принято давать второй шанс таким неудачникам, как он. Он предрешил свою судьбу и судьбу своей семьи. Он должен был быть наказан, я лишь выполнил свой долг, превратив его в химеру.
– Это ты показал бедному Тедерику, как найти вуивра, а не наоборот! Это благодаря тебе началась эта охота на монстров, столько людей погибло, преследуя вуивра… Все, что происходит в Каркасоне, – это результат твоей работы, это твоя ответственность. Это ты должен быть наказан.
– Неправильно! Дю Мулен был моим старшим товарищем: как только он прибыл в Каркасон, он занял руководящую должность и стал отвечать за события в городе. Вот как это работает: не может быть двух лидеров одновременно. Нельзя иметь все преимущества и не иметь недостатков. Если бы он был умнее, то сделал бы свою работу правильно и вовремя поставил бы меня на место. Теперь, когда он больше ни на что не годится, за него отвечаю я и могу сказать, что меня не обманет следующий молодой человек, только что прибывший из Цитадели.
– Ты привел нас к вуивру, чтобы мы могли узнать о нем и об истории Ольхового короля, – размышляла Брисеида, – а потом ты нашел нам доспехи для турнира… Без тебя мы бы никогда не дошли до конца. Ты использовал нас, чтобы избавиться от архиепископа.
– Именно так.
– Почему ты хотел избавиться от него? – угрожающе спросил Менг, чтобы заставить его говорить, но Теобальда не нужно было уговаривать на признания.
Он мог бы даже пожаловаться собственному отражению, но его обида была так глубока:
– С того момента, как я вернулся из Цитадели, Дю Мулен принялся разрушать мою жизнь, как будто я его марионетка, отдавал мне приказы даже из Тулузы, как жалкому Бете! Под предлогом того, что его положение архиепископа дает ему официальную власть, он думал, что может делать все что угодно! Он считал себя самым сильным, когда у него не было никаких достоинств: настоящий талант – во мне, то, что я умею. Управлять, не подавая виду, организовывать все, когда за тобой постоянно наблюдают самые близкие люди – даже если они, конечно, хотят тебе добра. Вы даже не представляете, какое это мастерство!
– Значит, ты позволил нам уничтожить всех химер в Каркасоне только для того, чтобы избавиться от архиепископа? – недоверчиво сказала Лиз.
– Заставить его совершить серьезное преступление было единственным способом напасть на него без риска получить хорошую пощечину. Но не волнуйтесь, скоро все вернется на круги своя. Нескольких месяцев должно быть достаточно для воссоздания химер.
– Как?
– Как всегда, давайте посмотрим. Слухи распространяются, страхи возраждаются, пока общее воображение города не будет достаточно развито, чтобы приветствовать новую, прекрасную, великую химеру. Это то, что занимает больше всего времени. Затем вы приносите в жертву несколько душ, и все.
