Бенджи разогнул перо, расправил и разгладил его в тысячный раз. Какая расточительность, в конце концов. Они могли бы сделать столько открытий вместе, если бы Брисеида вела себя правильно…
В дверь постучали. Бенджи прислушался.
– Месье Бенджи? – раздался робкий голос с другой стороны. – Это Робин… Вы здесь? У меня есть новости!
Бенджи спрыгнул с кровати и широко распахнул дверь.
– Она здесь! – воскликнул Робин, хрупкий мужчина, его взгляд лихорадочно блестел. – Брисеида, она здесь. В коридоре внезапно появилась француженка в рыцарских доспехах. Это должна быть она, верно? Голландские проводники, которые подобрали ее, привели к нам. Я успел обыскать ее до того, как Кати узнала об ее прибытии. У девушки было с собой это письмо.
Бенджи выхватил скомканную бумагу из рук Робина, которую тот протягивал. Это была записка Жюля. Та самая, которую он положил обратно в ящик с двойным дном, вместе с письмом от Люсьена Ричетти. Но с этой бумагой случилось несчастье: она была вся в пятнах. Вероятно, это была копия, которую Брисеида носила с собой в Средние века, а затем вернула в Цитадель. Она наконец-то нашла способ вернуться, причем самостоятельно… Что ей теперь делать? Конечно, пойти одной на встречу с братом. Без него.
На Бенджи снизошло озарение: вот почему Брисеида позволила одному из своих друзей из сопротивления прийти к нему – она знала, как отреагирует Бенджи. Она заставила его замкнуться в себе, чтобы в одиночестве насладиться встречей с братом и чтобы он ничего не заподозрил. Она прекрасно им управляла, а он, гордившийся своим умением манипулировать, не видел ничего дальше своего носа.
Бенджи смял письмо в руке. Если она думала, что он позволит ей так вести себя, то ошибалась.
– Где она?
– Когда я оставил ее у проводников, но…
В коридор, запыхавшись, выбежал студент в синем:
– Вы видели лошадь в доспехах, скачущую по коридорам? Я слышал, что животное из охраняемой части Цитадели! Просто безумие!
Бенджи смотрел, как тот уходит, быстро просчитывая варианты. Он может попытаться перехватить Брисеиду у проводников. Если он приедет вовремя и успеет достать ее письма из двойного дна ящика до того, как она их обнаружит, то сможет шантажировать ее, чтобы она взяла его на встречу с Жюлем. Но что, если она еще не была у проводников? Что, если она встретила Жюля в месте встречи и исчезла с ним, а Бенджи по глупости побежал к проводникам? Бенджи не мог рисковать, не мог упустить Жюля. Не беда, что он стоял у портрета Альфреда Рише.
Он вышел в коридор.
– Месье Бенджи, – сказал Робин, следуя за ним, – вы обещали послать письмо моей семье в реальном мире, если я буду информировать вас о Брисеиде…
Бенджи вздохнул. Он забыл об этой детали. Скоро придет время покинуть дорогого Робина.
– Положи мне под подушку, – бросил он через плечо. – Дальняя кровать, верхняя справа. И не слоняйся без дела!
– Я прямо сейчас так и сделаю, месье Бенджи! Я всегда держу его в кармане. Спасибо! Спасибо, месье Бенджи!
Бенджи ответил взмахом руки и пустился бежать. Ему было важно не пропустить эту встречу.
Когда он вошел в большую столовую, его одноклассники уже сидели за обеденным столом. Он помахал им издалека, когда Уиллис встал, готовый накричать на него, и повернулся к большим дверям сзади, держа в руке разрешение. Затем он побежал по коридорам, торопливо читая песенную карту Цитадели, и, задыхаясь, оказался перед портретом Альфреда Рише. Там никого не было. Молясь, чтобы встреча еще не состоялась, он спрятался за большой статуей сфинкса. Если незаметно прислушиваться к разговору между братом и сестрой, то можно извлечь некоторую пользу на первых порах. Жюль, вероятно, был бы менее подозрительным.
Он ждал больше часа. Наконец в конце коридора появилась странная черная фигура. Она двигалась необычайно быстро, но при этом не создавалось впечатления, что она действительно движется. Вскоре она остановилась перед картиной. Бенджи ошеломленно поднялся. Из своего укрытия он мог видеть только золотую раму картины. Но он помнил портрет и сразу узнал человека в черном костюме: Альфред Рише стоял перед собственным портретом.
Но Бенджи все же улыбнулся. У Брисеиды получилось. Она привела с собой человека, как химера. Но где она?
Из коридора доносились удары копыт. Брисеида въехала галопом на огромном белом коне. В руке она держала длинный меч. Спустившись, она приблизилась к Альфреду Рише, который пристально смотрел на нее с портрета. На нее было страшно смотреть: серая заляпанная одежда, растрепанные волосы. Откуда она взялась?
– Месье?
Альфред Рише оставался невозмутимым. Бенджи спрятался в своем укрытии. Жюль должен был появиться в любой момент. Он ждал, убедившись, что все чисто. Брисеида встала перед Альфредом Рише, спиной к доске, и подняла руку, чтобы привлечь его внимание:
– Месье?
Альфред Рише по-прежнему не хотел реагировать.
Брисеида вдруг посмотрела на мужчину более пристально. Может быть, основатель больницы что-то шепнул ей? Этот чертов костюм, покрытый металлическими пластинами, так шумел, что Бенджи ничего не слышал. Ему не терпелось выскочить из своего укрытия. Но он должен был держаться, Жюль должен был быть рядом. Бенджи вдруг пожалел, что у него нет эскорта или хотя бы небольшого оружия, а также чего-нибудь, чем можно было бы связать Жюля, если бы тот сопротивлялся. Этот человек знал все о химерах и этажах Мира Снов. У него наверняка был не один трюк в рукаве, чтобы внезапно исчезнуть… Чего он ждал, почему не показывался, черт возьми?
Вдруг Брисеида сделала три шага назад, натолкнулась на раму картины, упала назад и исчезла внутри. Бенджи выскочил из своего укрытия, запнулся о ковер и побежал к картине.
Человек в черном костюме исчез. От Брисеиды не осталось и следа. С портрета Альфред Рише на него смотрел со своим обычным презрением. Остался только белый конь, потерянный и взволнованный.
– Вот гадство! – гневно крикнул Бенджи, стукнув кулаком по нарисованному лицу Альфреда Рише. Его дважды обманули. Жюль не собирался появляться в этом коридоре, он заставил Брисеиду прийти к нему. И у Бенджи не было возможности проследить за ней. Он изучил каждую деталь картины и ее рамы, ощупал стену позади. Все было бесполезно. Он много раз безуспешно пытался разгадать тайну переходов в картинах.
Он долго размышлял о своем поражении по дороге обратно в комнату французских студентов третьего месяца. Он потерял след Жюля и не мог больше полагаться на Брисеиду. Но в его распоряжении все еще оставались исследования их отца, найденные в ящике с двойным дном. Пятьсот пятьдесят восемь страниц диаграмм и каракулей, которые он едва начал прорабатывать. Достаточно, чтобы отвлечься на некоторое время. Кто знает, может быть, он найдет в этих документах что-то, чем можно будет его шантажировать. Тогда Жюль больше не сможет играть призрака. Да, подумал Бенджи, бодро толкая дверь в маленькую комнату с восемью двухъярусными кроватями, – это был лишь вопрос времени.
