– Все в порядке, я просто пошутил, они с нами, – сказал Леонель, быстро сдерживая стражника, который уже шел вперед с суровым лицом.
Лиз с триумфом прошла мимо дамы, стоящей на верхней площадке лестницы.
– Удачи, мадам. Вам она пригодится, рыцаря трудно переубедить. Ты такой смешной, – прошипела она, проходя мимо Леонеля и наступая ему на ногу.
– Ай! Не волнуйтесь, она сердитая, но не злая. Госпожа, ваша очередь, пожалуйста.
Энндал сидел в кресле с большими подлокотниками, устанновленном у окна, его лицо было в тени, и выглядел он весьма удрученным. Справа от него молодой служащий Хасин старательно записывал рассказы дам. Слева от него Менг вышагивал взад-вперед, а Эней лежал на кровати и вырезал что-то из дерева. Оанко достал кисточку и с удовольствием наносил на пергамент свои слепки химер. Он пристально наблюдал за новоприбывшей. Бедная девушка, растерявшись, неловко села на табурет напротив Энндала.
– Ваше имя? – спросил Хасин.
– Демуазель Угета де Меркер из Жеводана. Я приехала от сенешаля Бокэра с моим отцом на встречу Штатов. О, я надеюсь, ничего страшного, что я не из Каркасона?
– Это не соревнование, демуазель Угета, а простой обмен информацией, – сказал Энндал, его мягкий голос окутал тени.
Демуазель Угета вздрогнула от удовольствия, услышав, как он произнес ее имя.
– Нет, конечно, мессир д’Имбер, прошу прощения.
– Я слушаю. С какой бедой вы столкнулись?
Брисеида тоже достала свою кисть и села на кровать рядом с Энеем, чтобы насладиться рассказом.
– Я…
Угета, казалось, вспомнила официальную причину своего визита. Она нахмурилась, копаясь в памяти.
– Я слышала крики прошлой ночью, это было ужасно.
– А кто их не слышал? – нетерпеливо вклинился Менг.
Энндал поднял руку, чтобы заставить его замолчать.
– Продолжайте, демуазель, прошу вас.
– Я не могу сказать вам это при свидетелях. Но я специально все написала, чтобы вы могли прочитать в более интимной обстановке.
Она вытащила из прикрепленного к поясу мешочка небольшой кожаный шнур, на конце которого висел тканевый кошелек.
– Возьмите, мое послание внутри.
– Извините, но я не могу принимать подарки. Если вам есть что сказать, говорите сейчас.
– Но почему? Вы не противились подарку госпожи Кассандры де Курносак.
Энндал резко встал, заставив девушку удивленно пискнуть.
– Вам больше нечего сказать? Вы стали жертвой замыслов дьявола с момента вашего прибытия в Каркасон? Нет? Нет? Тогда следующий!
Леонель вздохнул и вышел в коридор за следующей женщиной. Она была маленькой и пухленькой и утверждала, что едва спаслась от кобольда – духа, который завладел телом умершего человека. Но ее история была настолько невнятной, что они могли бы и сами придумать более правдоподобную легенду.
Девушки и другие любопытствующие приходили и уходили все утро и после обеда, дополняя свои страшные истории рассказами о похитителях детей, детях-переростках, лесных чудовищах, истребителях принцев и кухонных проказниках. Брисеида внимательно слушала, обращая внимание на мельчайшие детали. Чудовища с темной блестящей чешуей взбирались по стенам собора и прыгали по крышам, бесплотные существа с омерзительными лицами корчились от боли, разложившиеся тела болтали и скрежетали зубами…
Только одно объединяло все эти рассказы: мрачность их содержания. Брисеида была удивлена ее встречей с химерой, окунающей пальцы ног в ее ванну, а затем поражена встречей с зачарованной феей. Но истории не пугали.
– На существ Ольхового короля страшно смотреть, потому что они пострадали от падения, – старательно объясняла молодая девушка-служанка лет пятнадцати, ерзавшая на табурете. – Они живут в аду и передают свою боль тем, к кому приближаются. Кобольды, например, только и мечтали о том, чтобы помочь людям. Но их настигла тьма, и с тех пор они проникают в разлагающиеся тела, терроризируя всех, кого встречают. Если бы только Ольховый король мог освободить их…
– Ты знаешь, как их освободить? – спросил Энндал, наклонившись к ней.
Щеки девушки раскраснелись:
– Нет, мессир. Но если вы отведете меня к вуивру, возможно, я смогу найти решение… В церквях притаились существа, – запнулась она, чувствуя, как нарастает гнев Энндала. – Особенно в соборе. Может быть, потому что он находится над тюрьмой инквизитора? Наши благословенные священники сумели поймать их, чтобы они больше не вредили людям.
– Это фигура речи, – поправил молодой священнослужитель, подняв перо от бумаги. – Священники делают все возможное, чтобы изгнать зло из города. Но в тюрьме не заперты создания Дьявола.
– Демуазель, как они попадают в собор? – спросила Брисеида. – Проходят сквозь стены?
– Нет… Ну, может быть, я не знаю… Но люди говорят, что между собором и тюрьмой есть тайный переход.
– Глупости, – заверил Хасин. – Я гарантирую вам это, мессир д’Имбер.
Энндал предложил девушке сказать еще что-нибудь, но злобный взгляд священнослужителя заставил ее испуганно замолчать. Зазвонили колокола собора. Энндал взглянул из окна на вечернее зарево.
– Пришло время комплетория, и мы все устали. Леонель, скажи тем, кто ждет, что придется вернуться завтра. Я устал.
– Время комплетория? – воскликнула Лиз, внезапно придя в себя. – Тогда самое время подышать свежим воздухом, пока не стемнело! Давайте, выметайтесь! Все на выход. Большое спасибо за помощь, Хасин, мы все обсудим между собой… Энндал! Скорее, мы назначили тебе встречу, ты сможешь узнать, что рыцарь де Курносак понял о вуивре перед отъездом. Он все расписал в своем завещании. Она сказала, что нужно прийти к ней во время комплетория. Это сейчас, да? Нельзя медлить.
Как только закрылась дверь, Лиз начала быстро говорить. Упорное молчание Энндала заставило ее остановиться.
– Так что?
– Кто сказал «во время комплетория»?
Лиз притворилась, что не понимает.
– Кассандра, конечно. Кто еще мог иметь доступ к документам де Курносака? Она ждет тебя в доме своего отца, куда она вернулась.
– Что бы ни обнаружил рыцарь де Курносак, наверняка информация оказалась не очень полезной, учитывая, что он был убит. И мы же решили, что вуивр не является нашим приоритетом.
– Не волнуйся, она не узнает, что ты не умеешь читать. Просто скажи ей, что твои глаза устали, и Брисеида прочитает за тебя…
– Учитывая обстоятельства, с моей стороны было бы совершенно неуместно пойти к госпоже Кассандре де Курносак, о чем я вам уже говорил. Даже жестоко по отношению к Кассандре. Вы не представляете, как быстро слухи могут разрушить жизнь в моем мире.
