– Я говорю о глубоком гневе.
Он запустил пальцы в сумку Брисеиды, вытащил кулон и раскачал его, как маятник.
– Внимательно посмотри на этот камень. Теперь сосредоточься и скажи мне, что происходит. Кто вызывает твой гнев?
– Я не то чтобы злюсь, – вздохнула Брисеида, – я просто немного расстроена.
– Да, это так. Если хочешь быть честной сама с собой, начни с простого.
Брисеида капитулировала. Она прищурилась и посмотрела на оранжевый камень. Девушка не понимала, как именно он может помочь, но все же сделала над собой усилие:
– Думаю, я злюсь на себя. Мой отец возложил на меня миссию, и я знаю, что не справлюсь с ней. Я все делала неправильно с самого начала.
Отшельник надел кулон на шею Брисеиды и нежно погладил ее.
– Нестрашно, можно все начать сначала. Сконцентрируйся. Кто вызывает у тебя гнев?
– Я также злюсь на себя за то, что оставила маму одну с моим младшим братом. Наверное, она сильно волнуется.
Старик медленно кивнул.
– Идем со мной.
Он потянул ее за руку к краю обрыва.
– Осторожно. Ты думаешь, что являешься хозяйкой своих мыслей, но твои глубинные убеждения мешают видеть. Понимаешь, пустота – твой союзник. Если хочешь измениться и по-настоящему прозреть, ты должна впустить это в себя. А теперь скажи мне: кто вызывает твой гнев?
Брисеида не хотела смотреть вниз, но головокружение не проходило. Все, чего она хотела, – это сделать три шага назад, чтобы уйти от опасности.
– Я не знаю, – выдохнула я.
– Плохо.
Отшельник пожал плечами, обеими руками обхватил свою палку и сочувственно улыбнулся.
– Ну, что ж.
И резко двинув тростью, он толкнул ее в пустоту.
Перед ее глазами не промелькнула жизнь. Однако ей говорили, что это неизбежный этап перед смертью. Пересмотреть фильм о своей жизни, принять со смирением как свои победы, так и поражения, и перейти в загробный мир. Она видела только одно лицо – лицо своего отца, и в ней поднялся безумный гнев.
Падение казалось вечностью, но длилось всего секунду. В трех метрах ниже, на выступе, рос большой куст. Брисеида врезалась в него со всего размаха. Менг Чу ждал ее, сидя на камне. Он помог ей выбраться из ветвей. Ее била дрожь.
– Я злюсь, – заикаясь, пролепетала она, ее ноги обмякли, как спагетти, и девушка упала в объятия мужчины.
Какое право имел отец поручать ей столь опасную миссию, не спросив ее мнения? Он мог бы с таким же успехом прервать процесс перехода в Цитадель, как приказали ему херувимы. Люсьен знал об опасностях такого путешествия, ведь он сам был узником Цитадели более одиннадцати лет. Он, конечно, был в курсе, что многие студенты не преуспели в обучении и не вернулись домой. И все же отец без колебаний отправил Брисеиду туда. Чтобы удовлетворить свое любопытство, он пошел на риск и пожертвовал своей дочерью. Люсьен не видел, как она росла, поскольку был заперт в психологической тюрьме. Осознавал ли он свою роль отца?
Менг Чу молча повел ее в долину. Он был полностью уверен в отшельнике: со временем секреты Брисеиды опадут, как осенние листья, чтобы дать возможность вырасти лучшим росточкам.
Они встретились с остальными незадолго до наступления ночи, на окраине деревни, появившейся на повороте дороги. Она граничила с большим каналом, где высились громады мачт над цветными черепичными домами.
– Как все прошло? – спросил Энндал, который встал, когда увидел, что они идут.
– Очень хорошо, – ответил Менг Чу.
Брисеида избегала взгляда рыцаря, решив не отвечать ему. После нескольких часов ходьбы она все еще не знала, что думать о своей встрече с отшельником. Но, конечно, Энндал не заслуживал оправданий, потому что трусливо бросил ее на растерзание Менг Чу.
– Мы решили дождаться вас, прежде чем идти дальше, Менг Чу, – продолжил Энндал.
– Вы все сделали правильно. Я обо всем позабочусь, деньги не будут проблемой. Главное – держаться вместе. Будет легче, когда мы найдем, во что переодеться, – ворчал он, стряхивая пыль со своего грязного белого наряда.
В маленьком порту кипела жизнь. Брисеида с удивлением заметила, что большинство прохожих одеты в белые туники, очень похожие на их собственные. Мужчины были заняты разгрузкой и погрузкой больших кораблей, пришвартованных вдоль берега, и не обращали на них никакого внимания.
– Зачем нам нужна другая одежда? – спросил Энндал у генерала. – Если не учитывать цвет нашей кожи, мы могли бы сойти за обычных путешественников.
– Но я не обычный путешественник, – ответил Менг Чу.
Он коснулся плеча человека, который организовывал погрузку в двухмачтовое судно, и протянул ему маленькую карточку из своей сумки.
– Пойди к своему начальнику и скажи, что мне нужно его судно. Завтра вечером я должен быть в столице.
Мужчина стоял перед Менг Чу, скрестив руки на небольшом животе:
– Кем ты себя возомнил, старик? Разве ты не видишь, что я занят? Я здесь главный. Что ты хочешь от начальника? Что это? – сказал он, держа под носом маленькую красную карточку Менг Чу.
– Моя визитная карточка, – ответил Менг Чу.
Мужчина прищурился, глядя на четыре символа, нарисованных черными чернилами вокруг штампа в центре карточки. Его глаза расширились, и он уставился на Менг Чу, потеряв дар речи. Карта выскользнула из его руки, и он встал на четвереньки, чтобы подобрать ее.
– Да простит Ваше Превосходительство высокомерие бедного глупца, не узнавшего его в этом простом костюме…
– Я только что вернулся из долгого путешествия. Мне и моим спутникам нужно помыться и переодеться. Также найди нам что-нибудь поесть и пошли гонца во дворец, чтобы сообщить о моем прибытии с иностранными эмиссарами.
Брисеида икнула от удивления. Неужели Менг Чу сошел с ума? Послать гонца, чтобы предупредить об их прибытии! Почему бы не написать письмо прямо Элите! Она воздержалась от высказываний в присутствии капитана. Тот с любопытством посмотрел на гостей генерала, но воздержался от вопросов и отошел в сторону.
– Разумно ли объявлять о себе официально? – опередил ее Энндал, следуя за Менг Чу, который прошмыгнул между носильщиками к трапу корабля. – В прошлый раз обращение к властям не принесло нам ничего хорошего…
– В Греции сила была не на нашей стороне, – ответил Менг Чу. – Я служу императору уже тридцать четыре года. Мне не нужно подтверждение от старика, чтобы знать, что он не является частью Тайной Элиты.
– Но по крайней мере некоторые из Элиты находятся при дворе, поскольку плетут интриги. Ты сам так сказал, – заметила Лиз. – Не рискуем ли мы раскрыть себя перед врагом, отправляясь к императору?
