– Что это за поведение! Неужели вам не стыдно? Вставайте, негодники! Придет стража, и они вас накажут!
Одна из обезьян пнула дрессировщика, который воскликнул: «Ты сам напросился!» – и затрубил в трубу. Смеющаяся толпа расступилась, чтобы пропустить еще пять обезьян, на ногах которых были крохотные кожанные сапожки. Они ехали верхом на собаках, которых, крича, пытались хлестать. Обезьянки трижды прокатились вокруг группы пьяных сородичей, которым явно было все равно.
– Раз так, я приведу самого императора! – воскликнул мужчина, покраснев от гнева.
Люди засмеялись, увидев обезьяну в длинной желтой тунике и шляпе, с которой свисали нити жемчуга. Император не оказал влияния на дебоширов.
– Хорошо, вы сами напросились! – воскликнул мужчина. – Я позову генерала Чу!
Тут же обезьяны в испуге вскочили, бросили свои чашки и разбежались во все стороны, зажмурив свои страшные глаза.
Все присутствующие разразились смехом.
Брисеида как раз чуть не рассмеялась, когда встретила взгляд молодого человека с белой кожей, который смеялся на другой стороне круга зрителей, странно держась за нос. Она отступила назад, чтобы спрятаться, но слишком поздно: Леонель заметил ее.
– Я думала, что ты валяешься в постели, – защищаясь, сказала она, увидев его приближение. – Тебя прислал Энндал?
– Конечно же, нет!
– Тогда что ты здесь делаешь?
– А ты?
– Я собираю рассказы торговцев, имевших дело с химерами. Таких очень много.
Она не собиралась признаваться ему, что сотрудничает с Баем.
– И поэтому ты решила отлынивать от исследований? – Леонель рассмеялся. – Сколько ты платишь торговцам за их россказни?
– А ты? – сказала она, ее лицо было спокойно. – Что ты здесь делаешь?
– Если тебе так интересно, то я слежу за канцлером Ли. Уже несколько дней.
– Несколько дней?
– Если Бенг откажется помочь нам связаться с бастерами игры своего времени, нам бридется делать это без него. Я начал с поиска бест боклонения, надеясь найти членов Элиты, которые будут заботиться о студентах, как это было в Греции. Но здесь они брячут их лучше… Потом я бонял, что канцлер Ли – один из немногих высокопоставленных лиц, которые не живут во дворце. К нему гораздо легче приблизиться, чем к другим. Сначала Лян, сам того не бонимая, дал мне наводку на его поиски. Потом было несложно следовать за ним однобу, Ли проводит бного времени, слоняясь без дела. Он забавный. Я никогда не видел, чтобы человек так легкобысленно относился к своей роли болитика. Он часто приходит сюда ради рыбы.
– Значит… все это время в твоей комнате… – Леонель широко улыбнулся.
– И твой нос не болит?
– Я не ради забавы так разговариваю. Но это хороший повод отправиться и бровести расследование вдали от контроля Бенга. Хотя от него нельзя скрыться – он везде, – добавил он, покачав головой, указывая на акробата, который собирал деньги после выступления обезьян.
– И почему за все это время ты так и не приблизился к канцлеру?
– Я еще не придубал, как это сделать. Я всего лишь слуга в нашем баленьком спектакле, а Ли, как я успел забетить, обращается ко всем своим слугам, как к собакам. Но теперь, когда ты здесь, все божно переиграть. Давай, он там, он выпускает рыбу.
– Рыбу?
– Рыбу. Для очищения карбы. Его мама – буддистка.
– Что?
Леонель с силой толкнул ее к пруду, и вскоре она оказалась лицом к лицу с канцлером Ли, который стоял с большой пустой флягой в руках. Сняв свой официальный черный головной убор, он собрал свои отливающие сединой волосы в высокий пучок, который прибавлял ему роста.
– Ваше благородие, – сказал Леонель, соединяя руки и глубоко кланяясь, – бринцесса Брисеида очень рада видеть вас здесь, она хотела бы поговорить с ваби.
Канцлер Ли нахмурился и повернулся к Брисеиде, раздраженно приглаживая свои тонкие седые усы, которые свисали до груди. Его глаза, обрамленные тяжелыми старческими морщинами, засверкали.
– Принцесса При Цэ Ис! Я не узнал вас в этом наряде! Прошу извинить мою бестактность, – добавил он, поклонившись в свою очередь, – я и представить себе не мог. Вы хотите остаться незамеченной?
– Это бера безопасности, – ответил Леонель. – Приказ генерала. Цветные головные уборы слишком бросаются в глаза. Не стоит подвергать бринцесс риску бовторного набадения на их берсоны.
– Конечно, вы поступили мудро, – ответил канцлер Брисеиде.
Девушка по-прежнему не двигалась. Она смотрела на Ли в оцепенении, не понимая, какое чудо Леонель надеется совершить. Наверное, она выглядела довольно смешно с широко открытым ртом, готовая проглотить рыбу. Движение в пруду привлекло ее внимание.
– О! – воскликнула она, внезапно все осознав. – Рыбы!
– Я чту память своей покойной матери, регулярно приходя сюда для освобождения жизни, – улыбнулся канцлер. – Для кармы. Как проходит ваше пребывание в Чанъане?
– Очень хорошо, спасибо.
Леонель грозно посмотрел на нее. У него были все основания для этого!
– Бринцесса была очень впечатлена его Благородной Ясностью, – наконец сказал он.
– Я очень рад, принцесса.
– Она хотела бы увидеть его снова.
– К сожалению, это будет нарушением протокола.
– В бротоколе указано, что иностранцы богут официально представляться при дворе только один раз. И мы были очень благодарны, что один из наших бослов сбог сопровождать генерала в последние дни. Но, возможно, есть более… неофициальные бероприятия, которые сбожет посетить бринцесса?
– Если вы хотите пообщаться с императором, принцесса, я уверен, что генерал Чу будет рад передать ваше послание.
– Это бослание несколько смущает генерала, который сам так мало разбирается в сердечных делах.
Брисеида резко взглянула на Леонеля и опустила глаза. В этот раз ее способность краснеть по пустякам оказалась очень полезной.
– Понятно, – удивился Ли. – В таком случае… Вам нравится поло, принцесса?
– Бросто обожает! – воскликнул Леонель. – Это один из любимых видов сборта в королевствах Франция и Лонг Бэ Трав.
Ли игриво подмигнул Брисеиде.
– Тогда не переживайте, принцесса. Я пришлю вам приглашение на завтрашний турнир в дом генерала Чу. Желаю вам прекрасного вечера.
– Мы бросто молодцы, – пробормотал Леонель, обнимая Брисеиду за плечи, когда канцлер с достоинством удалился.
– Но ведь говорил только ты.
– А ты бокраснела в нужный момент, бросто идеально.
– Неужели ты хочешь сделать мне комплимент?
– Ну, уж нет, ведь действительно говорил только я.
