– Расскажи им и о Бенге.
– Император вчера дал ему «добро» на все, но сегодня полководцы прибыли с неосуществимыми условиями для размещения своих войск. Один говорит, что нельзя останавливаться вблизи этого города, потому что его глава, двоюродный брат, является родственником Ань Лушаня. Другой утверждает, что определенная провинция находится под юрисдикцией семьи Ань Лушаня и ее обязательно нужно обходить стороной, если обвинения против западного генерала окажутся необоснованными. Каждый час Менг сталкивается с новой проблемой. Командиры уверяют его, что император дал «добро» на пересмотр плана обороны, и каждый раз Менг вынужден бежать в другой конец дворца, чтобы поговорить с императором, который слишком занят, развлекаясь с Ян Гуйфэй. Это сводит его с ума. Он ничего не говорит, но вы бы видели, как он бегает по проходам, словно собирается кого-то убить! К счастью, канцлер Ли на его стороне: сегодня Менг узнал, что Ли отправил письма в три полка солдат, размещенных к югу от периметра, определенного генералом. Он знал, что император будет медлить с решением, и что Менг откажется действовать без его одобрения. Поэтому он взял на себя инициативу. Полки уже тронулись в путь, что позволит им прибыть одновременно с остальными в окрестности столицы. Министр Сяо в ярости. Менг, очевидно, тоже в ярости, но он знает, что канцлер помогает ему. Но ничего нельзя сказать наверняка: при таком темпе переговоров с командирами остальные южные армии не продвинутся ни на сантиметр до прибытия Ань Лушаня.
– Я смогла добиться некоторого прогресса в своей работе, – продолжила Лиз. – Я думаю, что мы ошиблись в первом куплете песни ткачихи.
Землю покинь, спиной к миру иди,
Туда, где дети все кружат,
Где в бой миниатюрные титаны спешат.
И там, где, глядя на них, покой человек обретет.
Я не думаю, что вам нужно считать шаги от Дворца Созданий, чтобы найти переход, которым пользуется Элита. Я размышляю между двумя вариантами. Это может быть тронный зал, который находится в центре Поднебесной, в центре мира, и поэтому может представлять весь мир. Детьми и миниатюрными титанами в данном случае будут императоры и их дворы, на которые Элита смотрит свысока и которые они могут контролировать. Или это может быть игровая площадка, построенная на земле, на которой люди танцуют и играют в мяч. Я нарисовала план этажа в одном из дворов, чтобы визуализировать пространство, и попыталась представить, куда песня приведет нас в каждом случае. Мне кажется, что, начиная с луга, песня приведет нас ко Дворцу Колокольчиков, о котором ты нам рассказывала, Брисеида.
– Хорошая теория, – сказал Леонель. – Жаль, что ее нельзя проверить.
– Неужели нет?
– Невозможно, – сказал Эней. – По меньшей мере десять человек постоянно наблюдают за нами. Мы даже не можем спокойно пописать.
Лиз нахмурилась, затем вздохнула:
– Что ж, в любом случае лучше сосредоточиться на нашей первой цели: обнаружить Альфу и пресечь подготовку к перевороту Ань Лушаня.
Энндал не нашел ничего особенного. Но открытия Лиз вселили надежду в Брисеиду, которая, за неимением лучшего занятия, работала над рисунками дракона весь следующий день, пока вечером они снова не встретились в комнате парней.
– Министр Сяо является Альфой, – сказал Леонель. Его нос наконец зажил.
– Мы внимательно наблюдали за ним весь день. Он слишком нервничает. Он потерял контроль над своими эмоциями, это видно. Альфа не стал бы так реагировать. Если он Элита, он должен быть Бета.
– Поэтому нам нужно заставить его указать на Альфу, – заявила Лиз.
– Только вот если он не один из них, и если мы нападем на него, я сомневаюсь, что он позволит нам вернуться, чтобы репетировать оперу на следующий день. Чтобы убедиться в этом, мы должны поймать его за обменом информацией.
– Даже если бы мы были уверены, – вмешался Эней, – мы никогда не смогли бы приблизиться к нему. Он постоянно окружен магистратами, а вокруг нас по десять стражников.
– Мы будем продолжать наблюдать за ним, – заключил Леонель. – Но я думаю, что Менг был прав: Ань Лушань – Альфа. Я могу придумать только такое объяснение.
– А Менг? – спросил Оанко.
– Он движется вперед, но как улитка. Только три гонца отправились отдавать приказы войскам. Семеро все еще ждут согласия командиров.
– Я сделала великое открытие, – объявила Лиз, – император Чжун-цзун, упомянутый в книге фэн-шуй, был членом Элиты.
– Как ты это поняла?
– Все это есть в тексте, в том, который нам прочитала Ло Шэнь о зеркале императора. Я не думаю, что зеркало действительно существует в том виде, в котором оно описано. Зеркало – это символ, оно представляет деятельность Цитадели. Слушайте внимательно:
«Когда Чжун-цзун впервые заглянул в зеркало, то увидел всю вселенную, видимую и невидимую».
Император Чжун-цзун впервые обнаружил невидимый мир Цитадели, скрытый за ее «зеркалом», ее системой иллюзий.
«Чтобы никогда не забыть увиденное, он выгравировал ее на обратной стороне зеркала».
Это знаки фэн-шуй, которые традиционно гравируются на обратной стороне зеркал. Цитадель использует мастеров фэн-шуй, чтобы диктовать свои законы. Знаки фэн-шуй являются символами высшей степени манипуляции Цитадели над империей. Император Чжун-цзун вернулся в качестве члена Элиты, чтобы править миром с помощью фэн-шуй.
«Затем он поставил зеркало перед луной, чтобы она освещала мир, и стал он лучшим императором и был счастлив до самой смерти».
Я не уверена, что именно здесь символизирует луна, но в остальном все довольно ясно: император поддерживает систему иллюзий Цитадели, то есть ее «зеркало», воссоздавая легенды своего народа и манипулируя ими по своему усмотрению. С точки зрения Цитадели – автора всех этих текстов, – он становится лучшим императором и счастлив до самой смерти. После этого Ло Шэнь прочитала мне несколько отрывков, которые подтвердили мои догадки. А потом в песне говорится:
«Сквозь магическое зеркало увидишь,
Мост сорочий тогда ты отыщешь».
Сквозь зеркало. Не «в отражении зеркала». В песне говорится, что с ее помощью мы можем увидеть переход сквозь иллюзии Цитадели, которые были созданы, чтобы скрыть ее.
Лиз дала своим спутникам время переварить ее выводы.
– Если зеркало Чжун-цзуна не существует, как Эней мог увидеть дракона? – спросил Оанко.
– Я всегда верил в химер, – заметил Эней. – Может быть, я мог просто увидеть его, потому что дракон был там, и моя вера достаточно сильна. Лир рассказал нам, что, для того чтобы увидеть химеры, нужно только верить в них.
Такое безобидное заявление было для Брисеиды как удар в живот. Теперь ее неспособность видеть химер полностью ее ответственность.
