– И эти двое! – сказал Агис, толкая Оанко и Менг Чу перед собой. – Как вы думаете, откуда они прибыли? Друзья мои, это уже не просто вопрос справедливости! Чужеземцы вошли в Спарту и осквернили имя богини! Как вы думаете, какова будет реакция Афродиты? Кого она привлечет к ответственности за это кощунство? Каких-то безмозглых варваров или мужчин Спарты, которым она доверилась? Город должен быть очищен, пока Афродита не излила свой гнев! Дайте мне свое согласие, и я сожгу этих осквернителей перед храмом богини!
С трибун поднялся оглушительный шум. Страх перед Афродитой отражался на каждом лице.
Царь улыбнулся, поблагодарил Ассамблею и дал знак своим солдатам, что они могут начинать.
Брисеида встретила встревоженные взгляды своих друзей. Вокруг них сомкнулся круг гоплитов.
– Выведите всех, – услышала она шепот Агиса, обращенный к своему второму командиру, Плесу. – Мне нужно поговорить с Сефаидоном, проверить взаимосвязь между Афродитой и всем этим делом. Она настолько непредсказуема, что мы не можем рисковать и злить ее.
Ребят схватили за руки и связали. В спешке Энндал успел шепнуть на ухо Брисеиде:
– Пока мы живы, есть надежда.
Но вскоре их последний шанс поговорить с царем и отстоять свою правоту исчез. Толпа начала спускаться с трибун. Чуть поодаль Агис с осторожным интересом изучал форму меча Энндала. Брисеида собрала все свое мужество, со всей силы толкнула стоявшего на ее пути солдата и крикнула царю:
– Сила в душе, ибо в ней заключается вся вечность!
Агис резко обернулся, как и Плес, и четверо мужчин, с которыми царь разговаривал на пути сюда.
– Что ты только что сказала? – прошипел царь, останавливая своих солдат.
– Это девиз Цитадели Олимпа, не так ли? – продолжила Брисеида, пытаясь держать гордую осанку, которой ее научили в Цитадели.
– Кто сказал тебе эту фразу?
– Кто, кроме богини Олимпа, мог? Афродита сказала нам ее в тот момент, когда вручила меч.
Тень сомнения промелькнула на лице царя. Ассамблея, готовая к отбытию, почувствовала это. Наступило тягостное молчание.
– Наш царь был избран богами, чтобы навести порядок, – сказал один из четырех мужчин, узнавших девиз. – Кем ты себя возомнила, дитя, раз считаешь себя достойной дара богини?
– Мы лишь ее вестники. Только Афродита знает его предназначение. Но я могу сказать вам, что вас ждет, если вы не вернете меч.
Очередное молчание. Царь приблизился. Лезвие меча сверкало на свету. Мужчина пристально смотрел в глаза Брисеиды, бросая ей вызов. Она попыталась ответить ему взаимностью, но у него были годы тренировок…
– Ты очень умна, – сказал он, – я почти поверил тебе. Но ты все равно лгунья. Заберите их.
Энндал бросился вперед и нанес удар головой прямо по носу царя, который от удивления выпустил меч из рук. Уже двое солдат атаковали Энндала, он увернулся от них и в три движения схватил Плеса, прижав свой длинный меч к шее спартанца.
– Не приближайтесь или он умрет!
Спокойно царь вытер кровь с носа.
Жестом он усмирил своих нерешительных солдат.
– Отпусти его. Сопротивление ни к чему не приведет. Вы не выйдете из города живыми.
Поскольку его запястья все еще были связаны, Энндал был стеснен в движениях. Он сделал выбор в пользу разговора.
– Если бы Афродита ничего не дала нам, откуда бы взялся меч? – выкрикнул он. – Поразмышляйте об этом! Вы совершаете ужасную ошибку!
– Он прав, – взмолился один из политиков, – мы до сих пор не знаем, откуда взялся меч…
– Он прибыл из мира варваров, как и они! – резко перебил его Агис. – Хватит, забирайте их!
Но происходящее потрясло спартанцев, как гоплитов, так и собрание. Менг Чу воспользовался секундным колебанием своего стражника, сорвал с пояса кинжал и бросился на него с громким боевым кличем. Оанко сделал то же самое. Эней нанес мощный удар локтем в адамово яблоко ближайшего гоплита и, чтобы уйти от мечей солдат, пробрался вместе с Леонелем между растерянными старыми политиками. Но бой был проигран заранее, спартанцы уже одерживали верх.
– Афродита с нами! – отчаянно кричала Брисеида, лихорадочно роясь в своей сумке обеими связанными руками.
Должны же быть какие-то доказательства ее пребывания в Цитадели! Краем глаза она увидела гоплита, готового нанести смертельный удар по Менг Чу. Она почувствовала под пальцами маленькую пуговицу с выгравированным херувимом, найденную в крепости. В спешке она уронила ее на пол.
– Смотрите, у меня есть доказательство! – кричала она, стоя на четвереньках и держа пуговицу в руках.
Ее голос эхом отозвался в странной тишине, которая внезапно наступила. Девушка потрясенно встала. Вокруг нее застыли бойцы, словно статуи в разгар боя: тела балансировали, руки подняты, глаза расширены, рты раскрыты в немых криках… Брисеида сделала несколько шагов мимо парализованных фигур, ее сердце бешено билось. Энндал замер в воздухе, получив удар в живот. Менг Чу лежал на земле, между лопатками ему упиралась нога спартанца, который поднял меч над головой. Оанко пытался освободиться из хватки мускулистых рук двух солдат, кулак третьего был близок к тому, чтобы поставить ему синяк под глазом. Ситуация Леонела и Энея напоминала драму классической картины: их толкали и тянули двадцать рук гоплитов, которые пришли за ними, и старых политиков, которые хотели от них избавиться. Лиз исчезла.
– Брисеида!
Она обернулась. Царь Агис улыбался ей. В одной руке он держал колокольчик, похожий на те, которыми пользуются проводники Цитадели. Он поставил колокольчик обратно на первую ступеньку, поиграл с кольцом, надетым на палец.
– Это твое имя, не так ли? Значит, ты действительно была в Цитадели… Интересно.
– Как…
Раздался шелест крыльев, пуговица выскользнула из рук Брисеиды и повисла в воздухе.
– Это же значок Купидона, – прокомментировал царь.
– Афродита…
– …не имеет никакого отношения к этой истории. Не беспокойся, я уже уточнил у Сефаидона.
Еще один шелест крыльев, и Брисеида почувствовала дыхание на своей шее.
– Херувимы… Они здесь?
– Очень близко, – рассмеялся царь.
– И… вы призвали их с помощью этого колокольчика?
– Я мог бы, но в этот раз именно ты это сделала благодаря своему значку.
Он повернул голову и уставился в невидимую точку.
– Сефаидон сказал мне, что гарпии уже в пути.
– Что? Как это возможно… – заикаясь, произнесла Брисеида, жестом показывая на замерших мужчин вокруг них.
– Время – это всего лишь иллюзия, из которой херувимы при необходимости могут вывести своих собеседников. Они ужасно злы на тебя… Впрочем, я их понимаю. Покинуть Цитадель, чтобы присоединиться к Сопротивлению, – я никогда не слышал подобной истории. Они решили, что тебя убьют гарпии, чтобы ты не оставила следа в истории. Правда, ты навела бардак, а Цитадель ненавидит беспорядок. Я сожалею об этом, поверь мне. Убивать бывших студентов Цитадели – не мой конек. Но члены Альфа-Элиты не могут уклониться от указаний херувимов так же, как и члены Бета-Элиты.
