Этот необычный подвиг воскресил в европейских коридорах старую легенду о том, что Европа уже долго сохраняет свой титул в течение десяти месяцев. Теперь все мечтали о новом рекорде. Конечно, нужно было обладать большим оптимизмом, чтобы так далеко загадывать. Но после такой ошеломляющей победы европейцы почувствовали себя непобедимыми.
И все, конечно, делали свои расчеты: установить этот новый рекорд должны были нынешние студенты первого месяца, в конце своего курса… Страна, которая будет представлять Европу на этот раз, станет легендой. Отбор лучших головоломщиков встал на первое место.
Для группы Брисеиды, как и для других, дело больше не сводилось к тому, чтобы просто коротать время по вечерам, черкая в сборниках судоку. Речь шла о каждом мгновении. Как только ребята вставали утром, то сразу же приступали к работе. Они открывали сборники, одевались, изучали сетки в коридорах, писали в ней, ожидая своей очереди перед туалетом. За столом каждый держал свою сетку на коленях, и если послеобеденные занятия проходили регулярно, то часто случалось, что кто-то в порыве вдохновения доставал из сумки свою незаконченную сетку. В редкие моменты, когда головоломки оставались в стороне, ребята просто обсуждали лучшую тактику. Они жили только ради турнира.
Брисеида хотела бы разделить всеобщий энтузиазм. Должно быть, это было захватывающе – чувствовать себя увлеченным таким проектом. Но то происшествие с Бенджи слишком сильно потрясло ее, чтобы она позволила себе соблазниться такой пустой мечтой. Крики боли, которые, как ей казалось, она слышала, преследовали ее каждую ночь во сне. Бенджи тоже был потрясен.
– Я начинаю понимать, почему техники всегда на взводе, – сказал он ей два дня спустя, видя, что она задумалась, как и он сам. – Если в Цитадели с ними так обращаются…
– Голоса были искажены архитектурой, это не вина Цитадели, – возразила Брисеида.
Он улыбнулся девушке с присущей ему снисходительностью:
– Разве ты не помнишь, что сказал нам педагог Дон Каллис в первый день? В Цитадели случайностей не бывает. Цитадель – величайшая мастерица иллюзий. Вот увидишь, скоро ты это поймешь.
Однако Брисеида не была готова к такому раскладу. Как бы она ни была расстроена, стать жертвой непреднамеренного эха было для нее гораздо более приемлемо, чем представить Цитадель ответственной за грандиозно подстроенное происшествие, призванное устрашить преданных слуг. Бенджи всегда была присуща эта раздражающая склонность видеть все в черном цвете. И этот блеск в его глазах иногда, когда он начинал говорить о существовании Великой Тайны Цитадели…
По этой причине она решила отказаться от щедрого предложения Бенджи: она не будет сопровождать его в ночных экспедициях.
Но, когда у Бенджи в голове появлялась идея, его не так легко было переубедить. Несколько раз в день он находил любую возможность, как можно невиннее шепнуть ей на ушко. На уроке, когда Брисеида волновалась по поводу речи венгерского оратора, Бенджи качал головой и бормотал, будто бы себе под нос:
– Когда думаешь о том, что можно обнаружить в запретных коридорах, но заморачиваешься такой ерундой…
За обеденным столом, если она жаловалась на то, что ее одноклассники зациклены на своих игровых сетках, он кивал, а позже с отстраненным видом вздыхал, проходя мимо нее:
– Нельзя их за это осуждать, они такие, какие есть. Мы с тобой другие, вот и все. Только мы с тобой задаем правильные вопросы.
И Брисеида не знала, что и думать. Ей хотелось убежать от его взволнованного голоса, но скрывать свои чувства было невозможно.
Ей хотелось, чтобы Уиллис тоже почувствовал эту странную атмосферу. Чтобы группа собралась у фонтана, обсудила все с Раулем, обдумала опыт друг друга и опыт Бенджи в частности. Чтобы они наконец вместе и всерьез изучили возможность существования тайной цели Цитадели. Но Уиллис, как и другие, был слишком занят. Он должен был рассчитать, организовать, упорядочить, чтобы выиграть, выиграть, выиграть…
Брисеиде нужно было пространство, чтобы подумать. Поэтому она проводила большую часть своего свободного времени, бродя в одиночестве между туалетом для девочек, который всегда оказывался безлюдным, и комнатой в общежитии, когда та пустовала. Из-за общения с Бенджи у нее пропало желание бродить одной по незнакомым коридорам.
Однажды, когда она, воспользовавшись отсутствием парней, уединилась в комнате, ее взгляд упал на старую пыльно-желтую сумку. Движимая внезапным желанием, девушка высыпала содержимое на кровать, чтобы рассмотреть один за другим предметы из своей повседневной жизни, чтобы снова, хотя бы на мгновение, почувствовать себя дома. Ее кроссовки, купленные вместе с мамой на день рождения в прошлом году. Ее джинсы, выбранные ее братом Жюлем однажды, когда она таскала его по магазинам. Ее школьный дневник с домашним заданием, которое она никогда не сдаст… С тех пор девушка столько пережила, что казалось, все эти предметы пришли из другой жизни. Брисеида нашла оранжевый кулон бродяги, о котором совершенно забыла. Он, как и многие другие предметы до него, скользнул в подкладку холщовой сумки. В эту же подкладку упала странная пуговица, на одной стороне которой был изображен дракон Цитадели, а на другой – силуэт херувима. Она сунула пуговицу в карман пиджака. Брисеида собиралась показать ее Уиллису и, возможно, отдать стражнику.
Разумеется, она сможет найти Уиллиса в большом внутреннем дворе, рядом со столовой, где он вновь решает свои судоку. Она отправилась в путь, волоча ноги. К этому времени девушка уже прекрасно знала маршрут от своей комнаты до столовой. Поэтому была удивлена, когда прошла мимо помещения, которого раньше не замечала: темный, с низким потолком туннель, куполообразный арочный проем которого был отмечен у входа вереницей маленьких колокольчиков. Как она могла не замечать его? Брисеида бросилась внутрь, слишком удивленная открытием, чтобы сопротивляться своему любопытству.
Туннель протянулся еще на несколько метров и привел в огромную круглую комнату, похожую на ту, где хранилась коллекция изображений драконов с пяти континентов. Около дюжины мужчин и женщин, одетых в белые, розовые и зеленые цвета, ходили взад и вперед между стенами, увешанными портретами химер, держа в руках колокольчики, такие же, какой был у проводника Кати.
Брисеида побледнела. Каждый говорил сам с собой, кивал со знающим видом и спешил в другую часть комнаты, чтобы позвонить в свой колокольчик и начать все сначала. Один из них заметил ее присутствие. Он сделал паузу и посмотрел на нее с недоумением:
– Как ей удалось пройти? Без звонка? – Остальные замерли и уставились на нее.
– Как она нашла переход? – добавила женщина, когда все двинулись к ней.
– Она не должна была!
– Должно быть, произошла ошибка, мы должны предупредить их.
– Мне очень жаль, что я отвлекла вас от работы, – извинилась Брисеида, отступая назад. – Не обращайте внимания на меня…
– Она не может уйти, – предупредил другой.
– Напротив, мы должны отпустить ее! – воскликнул первый, повернувшись к своему коллеге. – И немедленно! Прежде чем они узнают…
