Мужчине не нужно было повторять дважды. Склонив голову, он осторожно обошел Энея и скрылся в ночи, несомненно, опасаясь, что кто-нибудь передумает и метнет копье ему между лопаток.
– Вот и все, – удовлетворенно произнес Эней. – Что? Что я уже сделал не так?
– Ничего, – ответил Леонель тихо. – Ты просто немного… спартанец, вот и все.
22
Семь чаш с вином
– Так что я должен сказать? – спросил Леонель в тысячный раз.
Они находились всего в сотне метров от первых палаток, освещенных факелами, и Леонель уже не выглядел таким гордым. Солдаты спокойно появлялись и уходили. Было много разговоров, смеха и музыки.
– Все как мы и договаривались, – повторил Энндал через плечо. – У тебя важное сообщение для царя, кто-то должен отвести тебя к нему.
– А если они не захотят, чтобы вы пошли со мной?
– Хотя бы Эней может пойти. Скажи им, что дело в нем.
– Хорошо, ладно. Я понял, – нервно произнес Леонель.
– Успокойся, в этой истории ты рискуешь меньше всех, – сквозь зубы сказал Менг Чу.
Еще несколько метров. Леонель глубоко вздохнул, сжал рукоять своего меча.
– Сними шлем, – прошептал Эней. – Ты возвращаешься в лагерь, а не на поле боя.
Взяв свой шлем, Леонель обнажил меч. Сам удивившись собственному поступку, он попытался увернуться от лезвия и уронил все. Бросился поднимать свой шлем, который покатился к ногам.
– Все в порядке? – спросил голос над ним.
Леонель быстро выпрямился, привычно надел шлем на голову, потом передумал.
– Я… там… царь. Я должен поговорить с царем. Сейчас. Мне нужно сказать кое-что важное… Я должен… сообщить кое-что важное.
Спартанец подозрительно оглядел его с ног до головы. Леонель отшатнулся. Мужчина был так грозен, а его руки так велики, что он мог бы просто обхватить голову Леонеля ладонями и раздавить ее.
– Дело в нем, – поспешно добавил Леонель, схватив Энея и толкнув его вперед.
Лицо мужчины вытянулось:
– Где ты нашел его?
– Я должен поговорить с царем, – повторил Леонель, стараясь выглядеть угрожающим.
– Король занят, – ответил другой, пристально глядя на него. – Я не помню, чтобы видел тебя раньше… Откуда ты?
– Я… только что присоединился к войскам.
– Хм-м…
Спартанец стоял перед ним, скрестив руки. Брисеиде не нужно было видеть Леонеля, чтобы почувствовать, как нарастает ее нервозность. Эней посоветовал им не поднимать глаз и говорить только тогда, когда их спросят.
– А рабы?
– О… эти пятеро со мной, – сказал Леонель, повернувшись к остальным. – Я имею в виду… Они… они мне служат. Помогают мне.
Эней прочистил горло.
– Но я распоряжаюсь ими, – поспешил добавить Леонель. – Я говорю им, что делать… и остальное. Поэтому необходимо держать их при себе, ведь они все еще мне нужны.
– Хм, – призадумалась мужчина. – Ну, ты знаешь, что делать. Кто-нибудь придет и предупредит тебя, когда можно будет поговорить с царем.
– Хорошо. Ладно. Спасибо. Очень здорово, – сказал Леонель.
Но спартанец не двигался. Леонель решил медленно обойти эту гору мышц.
– Я все еще жив, – сказал он сквозь зубы, как будто с трудом мог в это поверить.
– Первое испытание пройдено, – согласился Эней. – Теперь нам остается только пройти в мою палатку и подождать, пока все немного уляжется. Мы пришли слишком рано, вокруг все еще царит суматоха.
Возможно, действительно было бы лучше дождаться середины ночи, чтобы войти в лагерь гоплитов. Ведь если днем спартанцы были начеку, готовые к возможному отступлению, то однообразные вечера вдали от семей позволяли им вести себя более свободно, и они были склонны к поиску развлечений. Поэтому незнакомца, предателя, двух женщин, одного желтокожего и краснокожего рабов слишком быстро заметили. Они так и не добрались до палатки Энея.
Леонеля пригласили посидеть у костра. Перед примерно пятьюдесятью мужчинами, вооруженными до зубов, у него не хватило духу отказаться.
– Откуда ты родом? Где ты нашел предателя? – спросили его, похлопав по спине, от чего парень чуть не упал на колени.
– Я находился на задании. Эней был со мной.
– Откуда взялись эти рабы? – спросил один из них, взяв Оанко за подбородок, чтобы лучше изучить его лицо в освещении факела.
– Посмотрите-ка! – крикнул другой, вытаскивая из сумки большой меч Энндала, и тому пришлось взять себя в руки, чтобы не отобрать оружие.
Он был вдвое длиннее и тяжелее спартанских мечей. Теперь его передавали из рук в руки, и меч мог легко затеряться в толпе. Энндал побагровел.
– Верните! – воскликнул Леонель.
Другие воины не ожидали такой реакции. Хорошее настроение испарилось.
– Оружие врага принадлежит всем, – прорычал великан, – ты должен это знать!
– Меч не врага, – поправил Леонель, прикусив язык.
– Нет? Тогда откуда ты его взял?
Пот начал стекать по лбу Леонеля. Он глубоко вздохнул:
– Меч из… меч из… из…
– Это подарок богини.
Все взгляды обратились к Энею, который сидел, съежившись.
– Кто разрешил тебе говорить? – сказал один из спартанцев, глядя на него.
– Когда он был на задании, пришла богиня и попросила его сохранить меч до ее возвращения.
– КТО ТЕБЕ РАЗРЕШИЛ ГОВОРИТЬ! – прорычал гигант, прежде чем схватить Энея за воротник и швырнуть на землю.
Под одобрительные крики он нанес сокрушительный удар.
– ОСТАНОВИТЕСЬ! – закричал Леонель. – Он принадлежит мне! Вы не имеете права!
Спартанец повернулся, не потрудившись ослабить хватку на шее Энея. Из носа Энея текла кровь, он начал задыхаться.
– Ты нашел предателя, – сказал мужчина с лукавой улыбкой, – а я нашел лжеца.
– Он говорит правду! – воскликнул Леонель.
Брисеида затаила дыхание. Они пропали. Леонель только что сам подтвердил, что лжет, как и Эней. Кто поверит в эту историю о богине? Их ждала расправа…
Но мужчина, казалось, не рассердился. Он встал, оставив Энея кашлять на земле.
– Ты встретил богиню? – спросил он, внимательно изучая лицо Леонеля.
– Какую?
– Это была… была… – Голос Леонеля был приглушен.
Брисеида перебирала в памяти имена богинь. Но она никогда не могла вспомнить, какие из них были греческими, какие – римскими. И как же она могла прошептать ответ незаметно для окружающих?
